В этом молчании улицы много подспудной мрачной и тяжкой силы, направление которой предсказать не дано никому, как и не дано никому предугадать, как отзовется «наше слово», если, конечно, оно хоть как-нибудь отзовется, в чем я с годами сомневаюсь все больше и больше, пишет колумнист NT Лев Рубинштейн