«Канцлер Германии Ангела Меркель сказала мистеру Обаме в телефонном разговоре в воскресенье после беседы с мистером Путиным: она не уверена в том, что он сохранил связь с реальностью».
«Нью-Йорк Tаймс», 2 марта 2014 года
Но имел-то президент в виду Майкла Калви. И эта фраза о том, что красть нельзя, именно на примере американского инвестора являлась прямым указанием органам продолжать расследование в обвинительном ключе. Так, когда-то публично защитив Игоря Сечина, Путин развеял последние сомнения суда в том, что Алексея Улюкаева надо сажать, и надолго.
Дума о долларе
При этом Путин упорно предлагал иностранным коллегам вкладываться в Россию. Две встречи — с «лидерами международного инвестиционного сообщества» и «руководителями иностранных компаний» прошли на фоне новости о том, что за пять месяцев 2019 года эти самые лидеры этого самого международного сообщества вывели с российского рынка акций более 1 миллиарда долларов. За 2018 год, по данным ЦБРФ, отток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) из капитала российских компаний составил рекордную цифру — 6,46 миллиардов долларов. Втрое больше, чем в 2017 году. Прямые иностранные инвестиции обвалились после аннексии Крыма, немного «отскочили» в 2016 и 2017 годах и посыпались в 2018-м, особенно после президентских выборов.
Выступление Путина на пленарном заседании форума и вовсе заставило вспомнить фразу г-жи Меркель образца 2014 года о том, что российский президент «находится в другом мире». Его слова об «исключении даже формальных возможностей давления на бизнес» на фоне истории с Калви, прибытия ФСБ в «Яндекс», ареста той же конторой еще одного физика, задержания журналиста Ивана Голунова выглядели как-то нарочито… странно что ли.
В целом выступление его претендовало на роль установочного, продолжающего пафос Мюнхенской речи 2007 года. Однако такого эффекта не получилось. То ли, действительно, контраст с реальностью был чрезмерным. То ли рассуждения в духе секты последователей Е.М. Примакова сильно отставали интеллектуально от современных трактовок глобализации и теории международных отношений.
Торговые войны и протекционизм, на которые обрушился Путин, идут радикально против «универсалистской», «либеральной», «евроатлантической» традиции, в битву с которой президент РФ тоже вступил на форуме
Незадолго до форума президент уже сформулировал одно из самых сильных своих доктринальных высказываний — «суверенитет в сфере искусственного интеллекта». Естественным образом на это понятие он нажимал и на пленарном заседании, в полном противоречии с теорией всеобщей суверенизации всего российского выступив против «экономического эгоизма» сами знаете кого. Соединенных Штатов. Объявив начало «перерождения универсалистской модели глобализации» и снова уязвив США, он словно бы и не заметил, что «друг Дональд» как раз и строит свою политику на основе доктрины America first, что не предполагает никакой глобализации и универсализма. Торговые войны и протекционизм, на которые обрушился Путин, идут радикально против «универсалистской», «либеральной», «евроатлантической» традиции, в битву с которой президент РФ вступил на форуме.
Имея в виду то ли США, то ли Запад в целом, Путин критиковал их за монополизм: «Монополия всегда означает концентрацию доходов у немногих за счёт всех остальных, и в этом смысле попытки монополизировать новую технологическую волну, ограничить доступ к её плодам выводят на совершенно новый, иной уровень проблемы глобального неравенства как между странами и регионами, так и внутри самих государств». И это говорил лидер державы, где даже мусор выбрасывается в северное болото, как мусорное ведро, не донесенное до контейнера, — до такого уровня развиты здесь технологии. Это говорил руководитель страны, где как раз показатель неравенства богатства, то есть его концентрация в руках немногих — одна из самых высоких в мире, и где неравенство возможностей — одно из ключевых препятствий для развития. Хотелось бы также знать, зачем же мы сами своим «суверенитетом в сфере искусственного интеллекта» отгородились от «доступа к плодам» технологической волны?
Президент доложил аудитории, что происходит «переосмысление роли доллара… Доверие к доллару падает просто». Возможно, доверие к доллару падает среди тех, кто докладывает президенту России о том, что и как происходит в мире. Поскольку эти люди либо под санкциями, либо в силу служебного положения им запрещен выезд за рубеж, они сильно не доверяют доллару. Президенту стоило бы поинтересоваться не у ФСБ, ФСО, СВР, а у своего народа, к чему и кому именно снижается у него доверие, а заодно — какая валюта по отношению к какой падает.
Проезжая станцию Шиес
«Безопасность» наряду с «суверенитетом» — еще одно культовое слово. На безопасности Путин тоже сделал акцент. Днем раньше, впрочем, президент «Сколково» Андрей Шаронов на завтраке Сбербанка очень точно сказал: «В рентной экономике не нужны инноваторы, нужны охранники, чтобы охранять эту ренту. С этим у нас все в порядке».
Власть все дальше отъезжает от реальной жизни, пролетая без остановки мимо станции Шиес. А там, где она с ней сталкивается, действуют отнюдь не финансово-экономические ведомства, а ОМОН, ФСБ, ФСО, полиция, Росгвардия, прокуратура. У них, кстати, и доходы, и зарплаты, в отличие от всей страны, растут
Государство и крупные корпорации — вот основа российского политэкономического устройства. Об этом Путин снова сказал открыто и не в первый раз. Все остальное в экономическом смысле, выражаясь словами одного губернатора, «шелупонь». Но президент настаивает: с точки зрения благоприятной деловой среды мы «опережаем страны с сильными и давними предпринимательскими традициями».
Ну и, конечно, национальные проекты — новый инструмент осчастливливания нации за ее счет: собрал больше налогов (повышенных) — потратил те же деньги на покупку лояльности «шелупони». Замечательный метод управления и развития. На том же завтраке Сбербанка 78 процентов его участников заявили, что нацпроектов недостаточно для ускорения роста экономики. Это, конечно, ошибочная точка зрения. Ускорить рост экономики за счет государственных инвестиций можно, только это совершенно лишено смысла. Вы строите котлован для какой-нибудь высокоскоростной магистрали — ВВП растет. Вы построили Керченский мост — и это идет в зачет. Но к нормальной экономике, конкуренции, частной собственности, предпринимательству, не говоря уже о реальных доходах населения это не имеет вообще никакого отношения.
Главный вывод ПМЭФ — власть все дальше отъезжает от реальной жизни, пролетая без остановки мимо станции Шиес. А там, где она с ней сталкивается, действуют отнюдь не финансово-экономические ведомства, а ОМОН, ФСБ, ФСО, полиция, Росгвардия, прокуратура. У них, кстати, и доходы, и зарплаты, в отличие от всей страны, растут.
Потому они и не хотят иметь дела с реальной Россией. Для нее у них заготовлены дубинки, подброшенные наркотики и бланки протоколов допросов.
Фото: sputnik.kg
