Руководствуясь страхами и неврозами
Суды и судьи политизированы, они стоят на стороне государства в его гражданской войне с гражданским обществом. И скорее всего сами, без подсказок сверху, понимают, что приговоры должны быть обвинительными и желательно жестокими. Но нет такого центра управления полетами, который бы четко подсказывал им, какие сроки назначать. В этом смысле они руководствуются своим «контрреволюционным правосознанием». Что естественно в обстоятельствах, когда комплексы, страхи, предубеждения, невежество, личные взгляды, свойства характера и особенности профессий, а иной раз и неврозы людей, стоящих сегодня у власти, переносятся на государственную политику и даже определяют ее.
Суд в государстве такой же, что и государство. Он не является независимым. Это мы прекрасно знаем из опыта СССР. Юристы в авторитарном государстве трактуют закон в пользу государства и помогают ему формулировать то, что называется антиправовыми законами — нормативными документами, несоответствующими духу права. Но несоответствующими и букве тоже, если под «буквой» мы понимаем Конституцию РФ.
Комплексы, страхи, предубеждения, невежество, личные взгляды, свойства характера и особенности профессий, а иной раз и неврозы людей, стоящих сегодня у власти, переносятся на государственную политику и даже определяют ее
Страной правят два юриста. В стране есть Конституционный суд. Это не только не помогает государству стать правовым, наоборот, лишь гарантирует беззаконие и произвольное толкование даже тех законов, которые ОНИ сами же инициируют и формулируют.
Ужас ненасильственного сопротивления
«Чувство политической ненависти и вражды к существующему строю», вменявшееся студенту ВШЭ Егору Жукову, — это статья 29 Конституции: свобода мысли и слова.
Следование духу и букве Конституции Российской Федерации является в путинской России уголовно-наказуемым деянием.
Следование духу и букве Основного закона Российской Федерации основано на принципе прямого, непосредственного действия ее норм. В нарушение этого принципа люди, стоящие у власти в стране, окружили нормы прямого действия частоколом законов и подзаконных актов, не дающих гражданам России думать, говорить, писать, «собираться мирно, без оружия».
Особенно опасно для них ненасильственное сопротивление. ОНИ даже не понимают, что это такое. А не понимая, начинают бояться. Испугавшись, расширяют зону применения формулы «надзирать и наказывать».
Это — одноканальное движение. Трудно заставить судью, отвыкшего заглядывать в Конституцию, прекратить называть преступлением то, что является исполнением гражданского долга. Невозможно заставить пугливую власть, свято верящую в особый путь России, в особого православного бога, в конспирологические теории, в сакральный смысл государства, власть, молящуюся на армию, флот, ФСБ, «суверенитет» и «безопасность», развернуться и двинуться в сторону политической демократии и свободного рынка.
Этого — не будет. Медленное ли, быстрое ли, скачками или плавное движение в сторону большей авторитарности и репрессивности этого режима будет продолжаться.
Такие люди, как Егор Жуков, для него смертельно опасны. Потому что обладают знанием. Знание — сила. А враг, то есть представитель гражданского общества в ситуации гражданской войны государства с обществом умных и стремящихся к свободе индивидов, должен быть слаб. Поэтому ОНИ будут продолжать давить сильные университеты и бороться с неимитационным гуманитарным знанием.
Другие герои России
Егору Жукову нужно быть очень осторожным. Опыт сначала оправдания, а затем нового ареста сандармохского праведника Юрия Дмитриева показывает, что у репрессивной машины нет заднего хода. Оправдание в этой системе — сбой и ошибка. Ошибки должны быть исправлены, а человек посажен.
Политика в России растет через тюрьму. Гражданское общество вырастает из мусора — причем в буквальном смысле: из свалок. Униженные люди, люди, приравненные государством к мусору, становятся политизированными и несгибаемыми. Государство само плодит героев России — людей вроде Егора Жукова. Новые герои России вырастают из страха государства.
У нас с НИМИ даже России разные. Истории России — тоже разные. Их герои — военачальники, вельможи, вертухаи, мастера «уколов зонтиком». Наши герои — те, кто вышли на площадь 25 августа 1968 года. И севшие в тюрьму за то же, за что сегодня преследуют новых героев России — за публичное проявление человеческого достоинства.
Их герои — военачальники, вельможи, вертухаи, мастера «уколов зонтиком». Наши герои — те, кто вышли на площадь 25 августа 1968 года. И севшие в тюрьму за то же, за что сегодня преследуют новых героев России
Какая сила вынудила судью Ухналеву, не вошедшую, но вляпавшуюся в политическую историю России, вставшую в один ряд с персонажами вроде судьи Лубенцовой, в индустриальных масштабах сажавшей диссидентов в советское время, назначить условный срок Егору Жукову? Жалость? Приказ из администрации президента? Заступничество серьезных людей в подковерных переговорах? Восхищение мужеством и интеллектом подсудимого? Общественное давление? Нежелание становиться антигероем? Или все вместе?
Сторона обвинения — тупое орудие. По прокурорам можно судить о степени глупости, безграмотности, жестокости нового поколения «юристов». Жестокость, кстати, тоже квалифицирующий признак безграмотности, потому что сроки лишения свободы назначаются с учетом всех обстоятельств дела, а не двух таких обстоятельств — стремления обвинителя продвинуться по службе и агрессивно-послушной политической атмосферы в стране. А суды должны изображать «справедливость» — вот она и была проявлена. Но судебная система не отступает в главном: приговоры — неизменно обвинительные.
Вы можете представить себе судью, современного российского судью, мужского или — чаще — женского пола, который (-ая) вынес бы оправдательный приговор по политическому делу? Нет, конечно. И это уже не кажется удивительным. А прокурор, отказавшийся от обвинения, — это вообще сочетание несочетаемого, антропологический оксюморон.
Проблема российской судебной системы не в том, что она как-то не так устроена технически или процедурно. Разруха не в судах, а в головах судей. И эту проблему не решить очередной реформой процессуальных норм или изменением статуса председателя суда. Чтобы в России проявились нормальные судьи, в ней должен поменяться политический режим.
О том, кого берут в судьи и каким образом их отбирают, читайте здесь. О том, как судьи получают и исполняют указания чиновников, читайте здесь
Фото: depositphotos