12 октября в Северной Корее был издан новый атлас мира, где Крым обозначен российской территорией. Этот факт настолько воодушевил российские посольство в Пхеньяне, что на его официальной странице в Facebook появилось что-то вроде пресс-релиза: «Издательство «Научная энциклопедия» (КНДР) выпустило новый политический Атлас мира. Обратили внимание на то, что полуостров Крым (стр. 240–242) уже окрашен в российские цвета. Как нам пояснили в МИД КНДР, республика уважает результаты состоявшегося в Крыму референдума о вхождении полуострова в состав Российской Федерации, считает его итоги легитимными и полностью отвечающими международно-правовым нормам».
При этом в посольстве сочли необходимым подчеркнуть, что «аналогичным образом в Пхеньяне относятся к вопросу о принадлежности Курильских островов» — то есть в новом северокорейском атласе все четыре острова Южно-Курильской гряды — Хабомаи, Итуруп, Шикотан и Кунашир, — на которые смеет претендовать Япония, нагло именуя их «северными территориями», окрашены в российские цвета. Невооруженным глазом заметить трудно, но ведь в дипломатии многое приходится рассматривать через лупу.
Щедрый жест Пхеньяна и умиление по этому поводу российского посольства — уже второй за нынешнюю осень сигнал о том, что у России с Северной Кореей получается танцевать то самое танго, которое у нее решительно не получается танцевать с США, на что уже поочередно обращали внимание и госсекретарь Рекс Тиллерсон, и глава МИД РФ Сергей Лавров. Первым сигналом был призыв прекратить загонять в угол Северную Корею, чей народ будет есть траву, но не сдастся врагу, — с ним выступил в сентябре на экономическом форуме во Владивостоке Владимир Путин.
И вот — сигнал номер три: при посредничестве спикера Совфеда Валентины Матвиенко готовится и даже вот-вот стартует переговорный процесс между двумя Кореями — Северной и Южной. Глава Национального собрания (парламента) Республики Корея Чон Се Гюн, если верить российскому официозу, уже практически дал согласие прибыть в Россию для встречи со своим северокорейским коллегой. Пхеньян, правда, пока колеблется, но лиха беда начало... Уломаем. Посадим за стол переговоров. Принудим к прямому диалогу. И пока президент Америки грозит Северной Корее «полным уничтожением», мы будем одну за другой выпускать в небо голубок мира — на радость всему прогрессивному человечеству…
В 2005 году произошло то, что и должно было произойти: КНДР вышла из переговоров, попутно признав, что у нее есть ядерное оружие. А потом снова стала делать вид, что она его не хочет
При всей внешней разности сегодняшней России и Северной Кореи в их государственно-общественно-политическом устройстве есть одна фундаментальная черта: и там и там — все понарошку. Правящая партия — понарошку. Парламент — понарошку. Внешняя политика, включая переговоры в международном формате и заявления МИДа, — тоже, по сути, понарошку, потому что все решения, ради нахождения которых вроде бы ведутся переговоры, — они уже давно приняты узким кругом лиц по предложению самого главного лица в этом кругу, и позиция страны по ним зафиксирована на годы, а то и десятилетия вперед. Единственное, что не понарошку, — это то, что на уме у первого лица. А что на самом деле на уме у первого лица, не дано знать никому, все знают лишь то, что это очень часто далеко не то же самое, что у него на языке. В итоге получается, что даже то, что говорит первое лицо (иной раз даже первому лицу другой страны), — тоже понарошку.
Вот, к примеру, когда молодой президент Путин, возомнивший себя сеятелем добра в мире, приехал в 2000 году с визитом в Пхеньян, тогдашний вождь КНДР Ким Чен Ир обещал ему свернуть северокорейскую ядерную программу. Прошло немного времени, и этот самый вождь, улыбнувшись, сказал, что он, мол, пошутил.
А еще через год Ким Чен Ир сказал Путину по большому секрету, что у его страны уже есть атомная бомба и что они с помощью обычных арт-систем могут «доставать далеко» (читай: у нас на прицеле весь Сеул с окрестностями, причем где стоят наши пушки — соседи не знают). Этот эпизод, о котором буквально на днях рассказал сам Путин, говорит о чем? О том, что к моменту, когда в 2003 году начались шестисторонние переговоры по северокорейской ядерной программе, Путин уже знал, что КНДР де-факто — ядерная держава и реальные переговоры о своем разоружении никогда вести не будет — а будет разве что увиливать и тянуть время. Тем не менее Россия как бы не понарошку, а на самом-то деле — понарошку — участвовала в переговорах.
В 2005 году произошло то, что и должно было произойти: КНДР вышла из переговоров, попутно признав, что у нее есть ядерное оружие. А потом снова стала делать вид, что она его не хочет.
В 2008-м она показательно взорвала охладительную башню своего ядерного центра в Йонбене. И продолжала умолять Запад поставить ей реакторы на легкой воде — для нужд энергетики: мол, нужно всего-то 2 млн кВт в год. И вообще ей бы гумпомощи в эквиваленте 1 млн т топочного мазута — и все, прощай атом, даже мирный. И это, конечно, тоже было понарошку, потому что не понарошку, что Ким Чен Ир уже взял курс на создание водородной бомбы: не успею сам — дело довершит сын.
В 2011-м Ким Чен Ир в военном городке Сосновый Бор в Бурятии лично пообещал молодому российскому президенту Медведеву, который вслед за лидером в российском тандеме возомнил себя сеятелем добра в мире, что КНДР готова вернуться к шестисторонним переговорам без предварительных условий. Разумеется, он сказал это понарошку. А Медведев понарошку кивнул, потому что уж он-то не мог не узнать от своего старшего товарища, как однажды вождь Страны утренней свежести нездорово «пошутил».
Водородная бомба, которая уже есть в северокорейском арсенале, — это не понарошку. Межконтинентальные баллистические ракеты, которые через три-четыре года будут способны долетать до территории США, — тоже
И вот — курс посредничества от Валентины Ивановны Матвиенко. Разумеется, это все тоже понарошку, потому что даже Валентина Ивановна знает: поддержка ее начинания со стороны какого-то там Межпарламентского союза, чем она так гордится и о чем публично заявляет, — для Северной Кореи пустой звук. Так же, впрочем, как и само слово «парламент». А уж про загадочное словосочетание «круглый стол» и говорить нечего.
Но Валентину Ивановну это не смущает, потому что она очень надеется: Северная Корея примет условия игры. Ну а почему бы и нет, в самом деле. Ведь мы же привыкли, что у нас с вами все понарошку...
Увы, тут Валентина Ивановна может не угадать.
Времена изменились. Водородная бомба, которая уже есть в северокорейском арсенале, — это не понарошку. Межконтинентальные баллистические ракеты, которые через три-четыре года будут способны долетать до территории США, — тоже.
А главное — молодой северокорейский вождь Ким Чен Ын, в отличие от своего папы, еще ни разу не пошутил и шутить не собирается. Он вообще, если вы заметили, говорит мало, а если и выступает по ТВ, то стелет не мягко, а нарочито жестко, не утруждая себя дипломатической риторикой. (Говорят, это часть имиджа сильного лидера, которую разработала для него его родная сестра Ким Е Чжон — по велению брата она недавно стала заместителем члена Политбюро ЦК Трудовой партии Кореи (ТПК). Впрочем, это тоже понарошку — для внутренней аудитории. А вот то, что при нем Северная Корея, если ее не остановит кто-то, еще более не склонный шутить, судя по всему, обзаведется мощными и надежными носителями ядерных боезарядов, — это не понарошку. Эта конкретная, четко поставленная цель уже не камуфлируется ни под «нужды энергетики», ни под «а поставьте-ка нам мазута в виде гумпомощи», ни даже под готовность поучаствовать в некоем мирном переговорном процессе под эгидой Валентины Ивановны Матвиенко.
Читайте также: «Корейский цугцванг Дональда Трампа», «Как Россия спасает маршала Кима», «Когда 10 = 1500», «Путин, Си и озорник Ким», «Корейская головоломка», «Тест на безумие».