Храни меня, мой талисман

Выиграли оптимисты. Пессимисты ныли, что хуже не бывает. Зубков — не единственный остаток с пиршественного стола нашей прекрасной власти, легко изображающей для Запада стройную Василису, а для собственного народа оборачивающейся безобразной жабой. Махнула власть рукавом — и вот выдала нам еще вариантик. А мы-то размечтались, что Путин уважит Запад, сделает все прилично, хотя бы за дверью Кремля годик постоит. Черта с два. Вы поставили на черное? А выпало зеро! Не уйдет Путин ни на год, ни на минуточку. С места не сойдет. Третий срок отработает премьером, четвертый — президентом, пятый — президентом, шестой — опять премьером. Найдутся еще честные председатели колхозов, чтобы корону подержать. Переходящая, как красное знамя, шапка Мономаха. Президент-передвижник. Представляю себе Билла Клинтона, который, едва успев отбыть свой президентский срок, стал бы трудоустраиваться госсекретарем к Бушу. Спилберг отдыхает. И почему Жак Ширак не попытался стать премьер-министром в правительстве Саркози? Но для советских политиков (а Путин возрождает именно этот вариант) власть, «Софья Власьевна» — единственная возлюбленная, без которой прожить они не могут ни дня.
Та реальность, которая пахнула на нас холодом со съезда «Единой России» (пусть Березовский полюбуется на свое творение, которое уже не обуздать), на много порядков хуже «зубковского» варианта: пришел, посидел, ушел, уступил. Мы переходим с автократии de facto к автократии de jure. Режим личной власти генсеков КПСС приобретает пугающую харизматичность российской монархии екатерининских времен, когда крестьяне интересовались, нельзя ли им в церкви поклоняться иконе с изображением императрицы. Екатерина была реформатором, но в тот день она отказалась от идеи отменить крепостное право…
Над Брежневым смеялись, Андропов и Черненко правили мало, о Хрущеве рассказывали анекдоты. Последний раз популярный генсек правящей (единственной) партии имел ник «Сталин»… И Запад от него не отворачивался, считал союзником, делил с ним Европу в Потсдаме и Ялте, ласково именовал «дядюшкой Джо». Путин все просчитал (или даже проконсультировался) и знает, что ему этот вариант сойдет с рук, что Запад не отвернется. Запад сдает сразу несколько пешек: остатки нашей прессы, остатки наших свобод, наших узников совести, остатки российских демократов. Запад плохо играет в советские шахматы, он уже получал от наших игроков «шах». От Путина и «мата» можно дождаться…
В дни, когда 14 лет назад, подавив просоветский путч, мы радовались падению советской власти, нас, как беглых каторжников, возвращают к тому полузабытому раскладу, приказавшему долго жить в 1991 году: партия власти и ее генсек, по совместительству — владыка всей страны. «И лично товарищ Путин»… Нам даже назван уровень его поддержки — 83%. До 99% остается всего ничего…
Да, пока существуют другие партии. Вариант со «странами народной демократии»: одна правящая партия и несколько «дружественных» для проформы. Сколько просуществует слабая оппозиция в лице СПС и «Яблока», если не попадет в Думу? А у входа ведь большая и невежливая давка, face-контроль…
Чекисты, людоведы и душегубы, делают оруэлловскую ставку на рефлексы овечьего стада: «Четыре ноги — хорошо, две — плохо» (и наоборот — по потребности). За людей нас больше не считают. На медвежьем съезде в нашем медвежьем углу какой-то подхалим сказал Путину: «Вы — наш талисман». От свободы, человеческого достоинства, необходимости самому себе добывать пропитание, от умения посмотреть на себя со стороны, от европейских ценностей — храни меня, мой талисман.