У власти в России находится обозленный, плохо информированный, обуреваемый собственными страхами («нас хотят развалить изнутри» — главная фраза дня) и совершенно уверенный в своем превосходстве циник.
Собственно на этом можно было бы и поставить точку в анализе пресс—конференции президента России Владимира Путина, которая прошла с отобранными журналистами 23 декабря. Но есть детали, которые требуют чуть больше слов.
За двадцать один год, что Путин находится у власти, он понял, что все президенты, премьеры и канцлеры рано или поздно уходят — либо потому что у них истек срок, определенный конституциями их стран ( Буш, Обама, Меркель, Блэер и тд) , либо потому, что за них проголосовало меньше, чем за оппонентов (Трамп, Нетаньяху, Берлускони и т.д.).
Поэтому авторитетом для Путина является глава Китая Си Цзиньпин, который, так же, как и Путин , переписал под себя правоустанавливающие документы, позволяющие ему, как и Путину, практически до конца жизни находиться во власти. О Си да еще и о Назарбаеве, столь же бессменном формальном и неформальном главе Казахстана Путин и говорил с подчеркнутым уважением.
Ко всем остальным, включая президента США Байдена, Путин апеллировал с нескрываемым раздражением, с гримасой презрения и недовольства на лице — так барин разговаривает с надоевшим соседом, чьи холопы позволили себе забрести туда, где охотиться позволено только самому барину.
«Вы должны дать гарантии — и немедленно, сейчас», — почти срывался Путин на крик, отвечая на вопрос корреспондентки английской Sky News, а через нее всем этим слабакам на Западе.
«Нас интересуют не переговоры, а результат!», — с той же оттянутой губой продолжал Путин. И в тот момент ужасно напоминал Никиту Сергеевича Хрущева, который бил башмаком по трибуне ООН в Нью-Йорке в 1960-м году .
Только за Хрущевым была супердержава с населением в почти 300 миллионов человек , которая предлагала идеологическую сказку и оружие и тем контролировала половину земного шара.
А за Путиным, помимо газовой трубы, бензоколонки и ядерного оружия, бедная по большей части страна, где люди просят президента помочь с прорывом теплотрассы.
«Надули» — именно этот глагол использовал Путин, говоря о пяти волнах расширения НАТО на Восток.
Так вот, это он, Путин, надул Украину, которую Россия ( Будапештский меморандум 1994 года) обещалась защищать в обмен на отказ от ядерного оружия, находившегося после распада СССР на территории этой страны. Позволил ли бы себе Путин аннексировать Крым, будь у Украины ядерное оружие? Позволил ли бы себе в очередной раз столь неуважительно говорить о народе — «Украину создал Владимир Ильич Ленин»—, который уже несколько веков пытается обрести государственность, если бы последний ядерный носитель не был бы ликвидирован в Украине ( а с ним и шахты, и заводы по обогащению урана), в 2001-м году в соответствии с Договором о сокращении стратегических наступательных вооружений?
Вряд ли. А потому и может куражиться, пугая соседей сентенциями, что Советский Союз был не чем иным как Большой Россией, которую Путин и намерен оставить после се6я.
Вот ровно поэтому страны бывшего советского концлагеря и бегут под защиту НАТО. Бегут потому что справедливо опасаются оказаться в положении Молдавии, у которой в Приднестровье — российские советники, или в положении Грузии, которая потеряла в войне 2008 года треть своей территории, или Украины, которая пытается строить национальное государство с сепаратистским регионом на востоке страны.
Что касается внутренней политики, то Путин вновь процитировал ту дезу, которой кормят его собственные чекисты, — касалось ли это отравления Алексея Навального, журналистов, объявленных иностранными агентами или пыток в системе исполнения наказания.
Вопросы из регионов — те, что задавали журналисты, а не представители пиар-служб местных начальников, демонстрировали стране и миру отчаянное положение, в котором живут граждане России за пределами даже не МКАДа — Садового кольца.
Спустя 30 лет после распада СССР, в котором две трети экономики работало на войну, люди по-прежнему живут в бараках , из которых их обещали расселить еще при Брежневе и по-прежнему из одного региона в соседний вынуждены добираться через Москву, как поведала о том журналистка из Йошкар-Олы, просившая Путина пустить поезда хотя бы в соседний Нижний Новгород или Владимир.
Президент устало отвечал на подобного рода вопросы — записывал, обещал разобраться переговорить, дать указания, как записывал, обещал и проч. и год назад, и десять: ему явно смертельно надоело быть ответственным за разрыв теплотрассы.
«Нас хотят развалить изнутри», Запад спит и видит, как бы расчленить Россию, которая окружена ракетами со всех сторон — вот те мемы, которые занимают Путина и которые определяют и внутреннюю, и внешнюю политику Кремля.
И очевидно, что страхи стареющей власти множатся, подозрения, что вокруг предатели— растут, отсюда — и риторика, и тон, и последствия.