Олег Сенцов Фото: Грани.ру
Украинский кинорежиссер Олег Сенцов был осужден к 20 годам колонии строгого режима в августе 2015 года по обвинению в создании террористического сообщества и двух терактах в Крыму — поджоге офисов «Русской общины Крыма» и «Единой России» и намерении взорвать памятник Ленина в Симферополе. Сенцов категорически отрицал свою вину и назвал процесс «судом оккупантов». В защиту кинорежиссера выступили его знаменитые коллеги по всему миру: Педро Альмодовар, Аки Каурисмяки, Андрей Звягинцев, Александр Сокуров, Агнежка Холанд и т.д. Первые два года Сенцов отбыл срок в Якутии, этой осенью его перевели в колонию строго режима № 8 в Лабытнанги Ямало-Ненецкого автономного округа. Это первый показ фильма в России — мировая премьера фильма (его производителями стали продюсерские компании Эстонии, Польши и Чехии) прошла еще полгода назад, на фестивале Берлинале в Германии.
NT: Как давно вы знакомы с Олегом Сенцовым?
Аскольд Куров: С Олегом мы познакомились в 2011 году, то есть за три года до его ареста. Познакомились совершенно случайно. Я тогда только окончил киношколу Марины Разбежкиной — она называется Школа документального кино и документального театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова.
И тут я получаю сообщение в Facebook от некоего Олега. Он написал: «Привет, Аскольд, меня зовут Олег, я тоже режиссер, но только игрового кино». Написал, что где-то в интернете посмотрел мою документальную короткометражку, и делился впечатлениями. Он тогда заканчивал свой первый полнометражный игровой фильм «Гамер». А встретились мы — единственный раз — в 2012 году, когда он приезжал на премьеру «Гамера» в Москву.
NT: Сенцов ведь сам был геймером, так?
Да, он участвовал в чемпионатах по киберспорту, был чемпион Украины по киберспорту. И был владельцем самого большого и популярного компьютерного клуба в Симферополе. Чтобы снять свой первый фильм, он продал этот компьютерный клуб, продал машину, собрал $20 тыс. и на эти деньги снял полнометражный игровой фильм, премьера которого состоялась в Роттердаме, это один из самых крупных мировых фестивалей.
NT: И как приняли фильм профессионалы?
Очень хорошо его приняли: в России фильм получил приз Гильдии кинокритиков на фестивале в Ханты-Мансийске «Дух огня». Он был показан на многих европейских кинофестивалях. Я увидел его в 2012-м, и меня Олег приятно удивил тем, что он, не имея совершенно никакого профессионального образования, опыта в кино, он вдруг сделал картину, которая абсолютно убедительная. Он работал с непрофессиональными актерами — единственная профессиональная актриса играет мать главного героя, а все остальные — это типажи, настоящие геймеры из этих клубов.
ЖИЗНЬ — КИНО — ЖИЗНЬ
NT: Каким было ваше первое впечатление о Сенцове?
Он очень прямолинейный. Что меня в нем подкупило с самого начала, то, что он где-то в интернете нашел фильм незнакомого начинающего режиссера…
NT: Как ваш фильм назывался?
«25-е сентября». Это история молодого парня, который вырос в детском доме и в приемной семье, и однажды он едет в родной поселок для того, чтобы найти свою настоящую семью. Это история одного дня жизни этого молодого человека.
NT: Документальный фильм?
Документальный фильм, да. Олег увидел этот фильм и вдруг решил, что он обязательно должен найти режиссера фильма, с ним поговорить и поделиться своими впечатлениями. Не знаю, я бы так, наверное, не сделал никогда. Потом мне рассказывали, что он, оказывается, человек малообщительный, не очень открытый. Когда же я начал работу над фильмом «Процесс», я прочел все сценарии Олега, всю его прозу и понял, что он просто… Во-первых, там видно, как он растет от сценария к сценарию, как он набирается мастерства и насколько у него такое природное зрение. Он мыслит абсолютно образами кино.
NT: Когда вы услышали о том, что в Крыму арестован Олег Сенцов, что его обвиняют в терроризме, — какой была ваша первая реакция?
Екатерина Сергацкова, украинский журналист, она сейчас работает на «Громадське ТВ», опубликовала пост в Facebook: Сенцов арестован по обвинению в теракте. Это было... Просто как снег на голову, потому что… Вернее, я следил за перемещениями Олега, я знал, что он был на Майдане, я видел, что он вернулся в Крым, я видел, что он участвовал в протестах. Я понимал, что, наверное, там все непросто и достаточно опасно, но я никогда не представлял, что такое может случиться с Олегом, что это может коснуться его. И отчаяние, и какая-то ярость от того, что… Ну, потому что это (происходившее в Крыму зимой 2014 года) ощущается, как беспредел, наверное, только тогда, когда это касается человека, которого ты лично знаешь.
Олег Сенцов и Александр Кольченко во время оглашения приговора, Ростов-на-Дону, 25 августа 2015 года
и киноведов России за фильм «Гамер»,
Ханты-Мансийск, 2013 год
ДЕЛО ШИТО БЕЛЫМИ НИТКАМИ
NT: Вы абсолютно убеждены в том, что Сенцов невиновен?
Да, я убежден. Я ходил в суд, когда Олега уже перевезли в Москву, начались первые судебные заседания, я ходил просто как его знакомый, как его друг, для того, чтобы его как-то поддержать. И уже со второго заседания я решил, что единственное, что в этой ситуации можно сделать, это снимать об этом кино. Когда я уже начал работать над фильмом, у меня появились сомнения, естественно. Когда ты начинаешь думать, начинаешь представлять себя на месте своего героя. Я помню, я задавал себе вопрос: в случае, если я вдруг узнаю, что что-то из этих обвинений может быть правдой, как я поступлю, как друг Олега или как документалист? И вот тогда я решил, что поступлю, как документалист.
NT: Как документалист? То есть, если вы видите, что на ваших глазах убивают ребенка, вы продолжаете снимать?
Я — нет. У меня другая проблема: иногда нет необходимости участвовать в жизни героев, а нужно снимать, а мне не хочется, хочется отложить камеру.
кинорынка в Москве, октябрь 2012 года
NT: Все?
Практически все, в основном процессе я снимал все судебные заседания. Там было очевидно, что это абсолютно белыми нитками шитое дело, которое разваливалось на глазах. Судьи вели себя настолько цинично. Я помню эпизод, когда Геннадий Афанасьев, один из ключевых свидетелей и также осужденный по этому делу, вдруг на процессе отказался от своих показаний…
NT: Сказав, что давал их под пытками.
Да. Более того, сообщил, что уже там, в Ростове, к нему в здании суда, в караульное помещение, приходил следователь ФСБ и продолжал на него давить, и это никак не заинтересовало суд, хотя они могли проверить этот факт буквально в течение получаса, у них есть записи всех камер видеонаблюдения в этом суде. Они могли установить, действительно ли приходил следователь. Но суд не счел нужным ничего проверять.
NT: Вы это говорите не потому, что Сенцов сейчас сидит в Лабытнанги Ямало-Ненецкого округа и у него 20-летний срок?
Нет, не потому. Любой желающий может ознакомиться с материалами дела и убедиться.
«Я задавал себе вопрос: в случае, если я вдруг узнаю, что что-то из этих обвинений может быть правдой, как я поступлю, как друг Олега или как документалист? И вот тогда я решил, что поступлю, как документалист».
СЕМЬЯ — ВРАГИ — СЕМЬЯ
NT: В фильме есть ужасная коллизия: родная сестра Сенцова замужем за полковником ФСБ и совершенно согласна с российским следствием и судом. Жены Сенцова в фильме нет совсем…
Дело в том, что они с женой не жили вместе еще до ареста Олега несколько лет. И сразу после того, как Олегу вынесли приговор, она развелась с ним. Что касается его родной сестры, то не только ее муж полковник ФСБ, но и сын тоже. И поэтому она с самого начала, что называется, отказалась от Олега и приняла сторону мужа. Но при этом она забрала к себе детей.
NT: Детей Олега?
Детей Олега, да. Дети сейчас живут у нее, а на каникулах и на выходных — у матери Олега. И это действительно страшная ситуация, что-то из далекого советского прошлого. Более того, в деле Сенцова есть показания мужа сестры Олега, то есть его зятя. Он ничего не говорит по существу, однако он вспомнил, что однажды, еще до референдума (в Крыму о статусе полуострова), они сидели с Олегом на кухне, и он высказывал свое недовольство политикой Путина… И еще полковник очень странно называет Олега, брата своей жены — «бывшим братом своей жены и бывшим сыном своей тещи». И это вот, действительно, заставляет вспомнить о сталинских временах.
Сенцов растит двоих детей — Влада (ему 10 лет) и Алину (12 лет) Фото из личного архива
Олег Сенцов и украинский фотограф Евгения Врадий Фото из личного архива
Собака Сенцова — Грина — ждет хозяина дома, в Симферополе Фото из личного архива
NT: Почему тогда она взяла детей к себе? Не получится так, что она воспитает детей в ненависти к их отцу?
Я не знаю, не могу об этом ничего сказать. Мне не удалось встретиться с ней, тем более с ее мужем. Мне об этом рассказала двоюродная сестра Олега — по ее словам, сестра не запрещает детям общаться с Олегом, потому что Олег сейчас может звонить, они могут говорить по телефону с детьми.
NT: А он звонит?
Да, у него, по-моему, три звонка в месяц по 15 минут есть. Ну и мама поддерживает Олега.
«И еще полковник очень странно называет Олега, брата своей жены — «бывшим братом своей жены и бывшим сыном своей тещи». И это вот, действительно, заставляет вспомнить о сталинских временах»
NT: Двоюродная сестра Олега — один из центральных персонажей вашего фильма. Она ходит на суд, делает ему передачи, посылает деньги, собирает деньги. И только в конце фильма понимаешь, что она — не родня сестра…
Так бывает, я думаю. Иногда самыми близкими оказываются не обязательно родные по крови. Она выросла на Урале, он вырос в Крыму, они не так часто встречались в детстве. Но потом, я так понимаю, они стали единомышленниками, потому что она его полностью поддерживала, а он отправлял ей читать свои сценарии, показывал свои первые короткометражки. Дело в том, что Олег везде был белой вороной, его не очень принимали. Он увлекался литературой с детства, пытался писать — мне мама показывала его детские рассказы. А потом он вдруг решил снимать кино. И для семьи он был таким странным мечтателем, который с какой-то блажью, мечтой в голове, далекий от реальности. То есть семья его долго не принимала.
NT: А как мама его существует в этих двух мирах: с одной стороны — Олег, поющий гимн Украины во время вынесения ему приговора, с другой — дочь #крымнаш, ее муж, полковник ФСБ, внук — тоже конторский?
Я когда с мамой встретился, я прямо увидел Олега, потому что они очень похожи, мне кажется, он характером в маму. Мама всю жизнь была воспитательницей в детском саду, и она, конечно, очень много с ним занималась и привила ему любовь к чтению. Когда разговор заходит о дочери и Олеге — она плачет. А уж что ей пришлось выслушивать от соседей, читать газеты, разоблачающие «страшного террориста Сенцова», — она живет под Симферополем в небольшом поселке.
NT: И там все, конечно, «Крым — наш»?
Практически все. Но удивительно, она рассказывала, что иногда люди к ней подходят и говорят, что мы не верим, что Олег виновен, мы вас поддерживаем.
Украинская певица Иванна Сахно в Каннах с плакатом в поддержку Олега Сенцова и Надежды Савченко, Франция, 21 мая 2015 года
Акция польских кинематографистов в поддержку Олега Сенцова, Варшава, 2 марта 2015 года
Лондонцы, пришедшие на просмотр фильма Олега Сенцова, в посольстве Украины в Великобритании, Лондон, 29 сентября 2014 года
Украинский активист с портретом Олега Сенцова возле российского посольства в Киеве, Украина, 15 мая 2015 года
Я тогда (в 2014-м, когда «вежливые люди» взяли Крым) был в Латвии, монтировал фильм. И когда я вернулся в Россию, я понял, что вернулся фактически в другую страну. Я включал телевизор и не мог понять, что происходит, почему так сильно изменились люди, изменилась риторика вдруг. Как будто на машине времени кто-то сгонял в прошлое, достал из советских архивов все инструменты для пропаганды, сдул пыль и снова пустил в ход. Потому что сейчас нет ни таланта или нет времени изобрести новое. И это все так отвратительно пахнет этой советской пылью, и почему-то большинство это очевидное не понимают. А ведь это люди, которые бóльшую часть своей сознательной жизни прожили в Советском Союзе, которые тогда все это не принимали, над этим смеялись, но оказалось, что иммунитета нет. Но почему он не выработался?
NT: У вас есть ответ на этот вопрос: почему?
Нет, я не могу ответить. Но я думаю, что дело опять в страхе. Страх, про который Олег говорил в последнем слове. Часто люди принимают за правду те действия, которые им в данный момент удобнее и безопаснее принять. Это какая-то игра сознания или подсознания. Мне кажется, это всегда страх.
«Как будто на машине времени кто-то сгонял в прошлое, достал из советских архивов все инструменты для пропаганды, сдул пыль и снова пустил в ход. Потому что сейчас нет ни таланта или нет времени изобрести новое. И это все так отвратительно пахнет этой советской пылью»
Папа и его дети
NT: Дети Олега — в фильме есть кадр, когда он звонит из лагеря, говорит с детьми. Насколько они понимают, где папа и что с ним произошло?
Ой, они его любят просто невероятно, особенно дочка, конечно.
Сын Влад у него аутист, и он долго не мог найти какую-то версию того, что случилось. Ему не говорят, что Олег в тюрьме, он сам придумывает какие-то версии. Одна из версий была, что он погиб на Майдане. Другая версия была, что Влад его обидел и теперь он ушел и не живет с ними. Удивительно совершенно, что в тот день, когда я приехал к ним, Олег смог первый раз позвонить из тюрьмы, это не было запланировано, просто так случилось. Тогда он первый раз поговорил с детьми. И только когда Влад услышал его голос, он понял, что папа жив, что просто из-за работы он не может приехать домой, и успокоился. Ему очень нужен отец — Олег много с ним занимался. А дочь, конечно, очень сильно переживала, для нее это было большое испытание. И удивительно тоже, как психика детская устроена. Ей было десять лет, когда отца арестовали, и она находилась в квартире, когда был обыск, когда его забирали, но она не помнит ничего из того вечера, это стерлось.
«Сын Влад у него аутист, и он долго не мог найти какую-то версию того, что случилось. Ему не говорят, что Олег в тюрьме, он сам придумывает какие-то версии. Одна из версий была, что он погиб на Майдане. Другая версия была, что Влад его обидел и теперь он ушел и не живет с ними»
NT: После приговора Сенцову и его товарищам была наивная уверенность: Сенцова, конечно же, обменяют. Но сейчас как-то все затихло. Что вы знаете?
Украинская сторона говорит, что этот вопрос поднимается на всех переговорах. Я тоже не понимаю, в чем дело, потому что уже несколько раз было сказано, что вот-вот, следующим должен быть Олег после Савченко, после Геннадия Афанасьева. И когда его отправили на этап, нам казалось, что вот, наконец, его готовят к обмену или к экстрадиции. А оказалось, что ситуация только ухудшилась, что его из Якутии, где достаточно сносные были условия, не считая климата, вдруг перекинули в Заполярный круг, где условия значительно хуже. И сейчас его состояние здоровья ухудшилось, у него начались проблемы с сердцем. И я не знаю, что еще тут можно сделать. Европейская киноакадемия, надо отдать им должное, — у них уже расписан план мероприятий в поддержку Сенцова на год вперед, на всех крупных фестивалях и не на крупных тоже. Буквально недавно была петиция в поддержку Сенцова во Франции, которую подписали очень многие французские режиссеры, интеллектуалы, деятели искусства. До этого было большое событие, которое организовал американский ПЕН-центр…
NT: Почему премьера фильма в России только сейчас, через 9 месяцев после мировой премьеры? Или вы ждали именно «Артдокфеста»?
Мы предлагали всем, кому могли. Но нам отвечали — часто это был автоответчик: спасибо за вашу заявку, но в этом году не можем принять фильм. Очень печально, что система заставляет людей перестраховываться, и они без всяких указаний, без всяких распоряжений и сигналов начинают перестраховываться, демонстрировать свою лояльность.
Фото: Валерий Матыцин/ТАСС, Екатерина Чеснокова/РИА Новости, Вячеслав Прокофьев/КоммерсантЪ, visti.ua, bbc.com, Polaris/EAST NEWS, Nurphoto, febiofest.cz, uk.mfa.gov.ua