Вечером 4 декабря, когда мы прилетели в Грозный, нам сказали: «Из аэропорта лучше не выходить. Город закрыт. Идет спецоперация».
Как по-живому
Засевших в школе № 20 боевиков в черной форме случайно обнаружила школьный сторож, они ее ранили, но она смогла вызвать полицию. Стрельба у школы началась рано утром 4 декабря, а закончилась часам к четырем дня. Утром 5-го у сгоревшего здания школы начали собираться учителя и школьники: прошел слух о том, что после двух часов дня учителей впустят в кабинеты — посмотреть, что осталось после обстрела. А к середине дня у здания была уже целая толпа.
В Грозном морозно. Переминаясь с ноги на ногу от холода, женщины обсуждают последние слухи: «Говорят, бандитов было только трое, а перестрелка шла столько часов…» Некоторые из учителей, наблюдавших за боем, рассказывают, что в конце спецоперации «вынесли три узла каких-то, а сколько в них было тел, неясно».
Фатима Газиева, учительница начальных классов, видела бой своими глазами: несмотря на команду не выходить из домов, Фатима и многие ее коллеги не удержались — поехали в центр. Силовики лупили по зданию из всего подряд — все как «тогда», во время войны, «когда в просвете между домами видны вспышки выстрелов, а ты смотришь на все это и ничего не чувствуешь, потому что уже ко всему привык», — вспоминает Фатима.
Женщины обсуждают последние слухи: «Говорят, бандитов было только трое, а перестрелка шла столько часов»
С другой стороны, для большинства чеченцев сегодня каждый кустик в парке, каждое новое или восстановленное здание — радость. «Сейчас смотришь, как обстреливают дом или как что-то горит, и такое чувство, будто стреляют по тебе и ранят тебя», — призналась в разговоре моя старая подруга Хеда Саратова.
Откуда они пришли?
«Около половины первого мы услышали выстрелы на проспекте Путина — боевики стреляли по полицейским. Кажется, три машины было, в них 15 боевиков… Люди в форме — они у нас всегда как мишень, опасная работа у них…» — рассказывает, восстанавливая в памяти первые минуты ночного боя, строитель Асламбек, с которым мы беседуем в пиццерии Spоntini на одном из центральных проспектов Грозного.
«Сотрудники» — так в Чечне традиционно называют всех силовиков. Один из них, полицейский Малик, рассказывает, что ранним утром 4 декабря боевики обстреляли из автоматов его патрульную машину, но, к счастью, не попали. Всего, по данным чеченского МВД, в ночь на 4-е в город «зашли» (тоже местный сленг) 15 боевиков в возрасте от 24 до 27 лет. Кто они? Были ли они и в самом деле причастны к так называемому «Имарату Кавказ»*
| *«Имарат Кавказ» — самопровозглашенное исламское государство на Северном Кавказе — решением Верховного суда 25 февраля 2010 года признано террористической организацией (Имарат также включен в список террористических организаций в США). Имарат был создан Доку Умаровым (убит в Чечне в конце 2013 года) с целью объединить мусульман Северного Кавказа и установить на подконтрольных территориях шариат. Организация взяла на себя ответственность за теракт в аэропорту Домодедово 24 января 2011 года, а также угрожала сорвать Олимпиаду-2014 в Сочи. |
и «Исламскому государству», как утверждает официальный Грозный? (Известно, что группировка ИГ уже угрожала Кадырову и его окружению).
«Мы сейчас как раз устанавливаем их личности», — говорит один из коллег Малика.
В «Правозащитном центре» Грозного, где посменно работают десятки юристов-профессионалов из шести регионов России, своя версия произошедшего: боевики приехали на такси из села Шалажи мстить за убитых силовиками земляков. Правозащитники ссылаются на имеющееся в их распоряжении видео, на котором замглавы МВД, якобы, угрожает верующим, что у него есть «добро» на их отстрел от самого Рамзана Кадырова. А после теракта на Youtube появилось видео с неким боевиком, который говорит, что ими совершен «акт возмездия» за оскорбленных «сестер»-мусульманок. «К сожалению, чем больше силового беспредела, тем страшнее и реакция на него, — говорит юрист Сергей Бабинец, — У нас из Шалажей и из Урус-Мартана лежит около 10 заявлений от тех, кто пострадал от злоупотреблений со стороны силовиков. Ситуация с правами человека за последние полгода ухудшилась, людей стали чаще пытать».
У правозащитников своя версия: боевики приехали на такси из села шалажи мстить за земляков, убитых силовиками
Недетские вопросы
«Моей внучке Асе девять лет, — рассказывает учительница Фатима Газиева, — и она спрашивает меня: «Откуда взялись эти люди, которые захватили твою школу?» Я говорю: «Внученька, все эти люди плохо в школе учились».
Газиева не умеет врать. Именно поэтому она и не смотрит фильмы о чеченских войнах — ни о Первой, ни о Второй, — ей неприятно слышать вранье о «плохих чеченцах», с которыми воевали «хорошие» российские войска: «Мне все равно, кто снимает эти фильмы, в них вранье. Я смотрю 9 мая фильмы про Великую Отечественную и плачу — там честнее все».
«У нас нет семьи, где не погиб бы кто-то в Первую и Вторую чеченские, — мы в этом живем», — отвечает Фатима на вопрос о приближающемся 20-летии Первой чеченской. Она говорит, что куда сложнее отвечать, когда дети в школе спрашивают ее, кто и с кем тогда воевал: «Что говорить — не знаю».
Во время многочасового боя с боевиками учителям звонили родители и ученики с расспросами, как держится их «брестская крепость». У школы №20 — богатая 65-летняя история: в разные годы ее жгли, бомбили, забрасывали гранатами, опять жгли… До 2008 года она оставалась полуразрушенной, спортзал — единственное место, где можно было давать уроки: в нем сделали перегородки, поставили парты… Потом школу снесли и отстроили заново. И вот она опять зияет обугленными окнами.
Жалко ли ее детям? «Да ладно, ничего же страшного не случилось, — улыбается 13-летний Гамзат, ученик 8 класса. — Рамзан скажет, и школу отремонтируют».
Молодой 22-летний замдиректора школы Ислам Джабраилов пересказывает телесюжет, в котором глава Чечни, одетый в военную форму, по громкой связи разговаривает по-чеченски с боевиками, засевшими в школе: «Рамзан им говорит, выходите, вам ничего не будет. А бандит ему о каком-то аяте рассказывает. А Рамзан в ответ: но ведь вам никто не запрещает молиться, заботиться о ваших женах, матерях и детях». Этот сюжет в местных выпусках новостей повторяли весь день 5 декабря.
«Не вера их (боевиков) на это толкает, может быть их зомбируют, или они на наркотиках были», — резюмирует Ислам. Другого ответа на вопрос, ради чего молодые парни его возраста напали на город, он не находит.
«Где-то лет пять-шесть назад нам стало казаться: все, больше они не придут. И вот опять...»
Страх войны
Днем 5 декабря в центре Грозного было малолюдно: город к нормальной жизни возвращался медленно. Асфальт на бульваре Журналистов, неподалеку от памятника погибшим репортерам, все еше покрыт гильзами. У девятиэтажного здания Дома печати после пожара невредимой осталась только красивая белая лестница между этажами. Но работы по восстановлению здания уже начались — Рамзан Кадыров приказал закончить их к Новому году. Заурбек Багаев, фотокорреспондент издания «Чечня сегодня», рассказывает, что у его коллеги сгорел весь фотоархив, который он собирал 10 лет.
На самом верхнем этаже Дома печати была гостиница — там во время спецоперации задохнулся в огне постоялец. Многие слышали, как стоявшие у здания люди кричали: «Влада, Влада выносите».
| **Материал, посвященный 20-летию Первой чеченской войны, читайте здесь. |
Таких событий в Грозном не было давно. Чеченская журналистка Милана Мазаева видела бой у Дома печати своими глазами. Обычно спокойная и рассудительная, Милана говорит о событиях декабрьской ночи с сильным волнением: «Пожалуй, с августа 1996-го они (боевики) не заходили в город в таком количестве. Где-то лет пять-шесть назад нам стало казаться: все, больше они не придут, не решатся. И вот опять… Понимаешь, мы все — против силового беспредела и нарушений прав человека, похищений, зачисток… Но еще больше мы не хотим войны»**.
Григорий Шведов, главный редактор интернет-издания «Кавказский узел»:
«Замиренная Чечня — это миф»
Пока не опознаны тела, нельзя точно сказать, откуда эти боевики — из Чечни или из соседнего Дагестана. Велика вероятность, что это именно выходцы из Чечни. Я не могу с уверенностью утверждать, что время, выбранное для атаки в Грозном, связано именно с посланием Путина Федеральному собранию. В эти дни исполняется и 20 лет с начала Первой чеченской войны. Понятно, что время для атаки выбрано с учетом максимального пиар-эффекта. Как это было и 5 октября, когда в Грозном террорист-смертник подорвал себя у входа в концертный зал, где отмечали День города и по неслучайному стечению обстоятельств — день рождения Кадырова. 3 апреля была подорвана БМП, четверо погибли на месте, 11 военных были ранены. Так что замиренная Чечня — это миф, который развеивается активностью и пиаром боевиков. Террористические вылазки совершаются регулярно, просто граждане России не хотят знать, что происходит в республике. За фасадом пропагандистских новостей постоянно кого-то задерживают, обстреливаются патрульные машины и закладываются фугасы.
