2 октября в конвойном помещении Никулинского суда полицейские подвергли унизительному обыску фигуранта «Болотного дела» Сергея Кривова
«Полностью раздели в коридоре. Приказали снять трусы, приседать. <…> В конце ударили в плечо», — написал Кривов в записке, которую опубликовал его адвокат Вячеслав Макаров.
Судебное заседание по «Болотному делу». Никулинский суд г. Москвы. 1 октября 2013 г.
Все это произошло в Никулинском районном суде, куда «болотный процесс» только что перевели из зала Мосгорсуда — гигантского Черного Вигвама, где вершится «истинное российское правосудие». Новый зал — скучный, советский. Техническое оснащение таково, что в первый день секретарь суда вела стенограмму на бумажных листах. Все бы ничего, но теперь я точно знаю, что больше никогда не буду бросаться банальными проклятиями вроде «гори в аду». С этой недели я буду ругаться только Никулинским судом.
Суд находится на задворках Мичуринского проспекта. Проспект переживает трудные времена: на него напал асфальто-строительно-копательный монстр. В итоге попасть в Никулинский суд можно только с помощью вертолета. Но нам их пока не обещали. Поэтому теперь мы ждем заседаний по два-три часа, а ребят в это время возят по всей Москве. Все это, конечно, не лучшим образом сказывается на моих нервах.
Но есть и положительный момент. Каким-то драматическим образом изменилась наша коммуникация. Вместо телегеничных, но ужасно неудобных стеклянных аквариумов теперь простые клетки, изначально придуманные для процесса над маньяком Чикатило. Если раньше ответ на вопрос Владимира Акименкова о последних политических новостях занимал неделю, то теперь информация доходит мгновенно. Правда, за любое общение в стиле «Передай, пожалуйста, маме, что у меня все хорошо и сырокопченая колбаса дошла» все так же полагаются окрики от приставов, но по крайней мере теперь эту просьбу можно услышать.
У нас опять появилась собака — большой ротвейлер с черепами на ошейнике. Но за неделю процесса он хотя бы перестал тяжело дышать. Да и вообще — даже к собакам можно привыкнуть.
Новые приставы уже дважды отличились: избили Сергея Кривова и Владимира Акименкова. Конечно же, никаких санкций за этим не последует, да и не то чтобы мы надеялись.
Из потерпевших на этой неделе самыми яркими были подполковник Беловодский Игорь Борисович, комбат 2 ОПП, и Сутормин Антон Николаевич, омоновец двухметрового роста. Сутормин знаменит тем, что именно он задерживал Александру Духанину, волоча ее за голову. По его словам, это был «нежный захват в районе шеи». Что касается господина Беловодского, то, как свойственно всем служащим политического полка, он имеет свое окончательное мнение о том, кто здесь враги Родины и кого надо душить.
Сам Игорь Борисович более прочего интересен тем, что внешне он, как написали бы в сталинское время, социально близок именно подсудимым и тем, кого считает врагами. В суд приходит в костюме и розовой рубашке. Без галстука. Худой, что для подполковника МВД редкость. Судя по всему, любит женщин, красивую жизнь и Родину. Называет всех присутствующих в зале «людьми, поправшими закон», и полагает, что все, кто сидит на скамье подсудимых, сидят там «не просто так». С моей стороны все это кончилось громкими проклятиями в его адрес. Потому что когда такой персонаж глядит на нас и ехидно улыбается — после всего, что государство с нами делало, — молчать я не могу.
Также подполковник Беловодский — большой философ и не любит, когда кого-то из сотрудников МВД называют «господином». По мнению Беловодского, господа были в Риме и имели рабов. А у него рабов нет. Не знаю, что бы сказал об этом господин Фрейд. То ли что подполковник пытается скрыть факт наличия у него рабов, то ли что он мечтает, чтобы они наконец у него появились.
Дальше суд так и продолжится на задворках бытия три раза в неделю. Но все ребята держатся очень бодро и говорят, что чувствуют поддержку.
В отличие от меня.
Фотографии: Евгений Фельдман