В нынешней правоохранительной системе совестливые не выживают. Ложь — суду, гражданам, самим себе — закон 

Продолжение. Начало в The New Times № 2729353842 за 2011 г. и № 1–291723–242943-44 за 2012 г. 


Когда читаю статьи, письма, блоги, меня часто удивляет искренняя уверенность взрослых людей в добропорядочности правоохранителей и судей. То, что они сообщают в своих заявлениях и интервью, воспринимается как достаточно надежный источник информации.

На самом деле допускаю, что многие представители этих профессий «в быту» вполне приличные граждане, и врут, как и мы все, изредка, по необходимости, испытывая от того неудобство.

Однако на работе, находясь «в системе», они лгут практически всегда, говоря правду, как правило, только чтобы вызвать доверие, и затем — удачнее солгать. Лгут гражданам, суду, друг другу. Таковы правила «системы», которую нужно сломать уже хотя бы только по этой причине. Совестливые в ней не выживают.

В тюрьме мне довелось познакомиться с интересным человеком. Мошенником, входившим в одну из «правоохранительных» банд. Во главе банды стоял прокурорский полковник, входили в нее десятки оперов, таможенник и еще какие-то чины, гражданский посредник (мой сосед) и некий коммерсант.

«Бизнес» был обычным: таможенник узнавал, кому на склад пришел товар, прокурор (тогда еще прокурор) возбуждал уголовное дело, опера «арестовывали» имущество и отдавали его на реализацию коммерсанту за символическую цену, которую потом и передавали «в возмещение ущерба».

Собственников, пока суть да дело, гноили в тюрьме, а потом либо выпускали, либо «закатывали по полной», в зависимости от проявленной «понятливости».

Так и шло, пока в один «замечательный» день группировка не нарвалась на обладателей более высокой крыши.

Прокурор уехал в Армению, опера пошли «под подписку», а «гражданские» — в СИЗО. Как известно, «ворон ворону глаз не выклюет».

Несмотря на произошедшее, мой сосед сохранил искреннюю веру в «правоохранительные органы». «Следствие разберется» — его комментарий к любому вопиющему событию, о котором мы вместе слышали от сокамерников или видели по телевизору.

Сначала это сильно всех бесило. Наивных, доверяющих «следствию», в тюрьме среди взрослых людей нет. Но потом я нашел полезное применение образу мыслей соседа. Показывают, например, роскошный, стоимостью десяток миллионов долларов, особняк милицейского генерала, золоченые унитазы, кучи драгоценностей, — тут же спрашиваю:

— Неужели никто не знал? Неужели начальству не отстегивал? Что скажет следствие?

— Следствие разберется, — начинал сосед. — На дом заработали дети генерала, честно получающие доход в госкомпании, опорочить генерала заказали криминальные элементы, которым он прищемил хвосты, а виноват он максимум в служебном проступке.

Услышав такое в первый раз, я решил, что сосед шутит. Но он был серьезен, а через пару недель его версию подтвердил официальный пресс-секретарь «уважаемого» ведомства.

Так и пошло: показывают ли очередного привластного бандита, читаем ли мы про совершение чудовищного события типа наезда пьяного «следака» на женщину с ребенком, — сосед сообщает, что «следствие разберется», и выдает совершенно бредовую версию событий (типа «они сами бросились под колеса, а он уже давно был уволен»). А вскоре эту версию подтверждают официальные лица. Не ошибся он ни разу.

Но все кончается. Пришло время и ему выслушать приговор. Никто из нас не удивился, когда опера получили условные сроки, коммерсант — десять, а мой сосед — 14 лет.

Следствие разобралось…

Но говорить так соседу было бы негуманно. В камере воцарилась тишина…

Через пару дней сосед очнулся и сел писать кассационную жалобу, приговаривая:

— Ничего, следствие разберется…

Вскоре его перевели, но, как сообщила тюремная почта, кассация приговор не изменила.

Когда в следующий раз вы услышите по телевизору — «возбуждено уголовное дело» и «следствие установило…», прежде чем хотя бы на секунду поверить сказанному, задумайтесь: не коллега ли моего соседа-мошенника автор читаемого текста?

Мне, во всяком случае, в регулярных заявлениях пресс-секретаря Следственного комитета его голос слышится отчетливо.






фотография: Василий Попов/The New Times







×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.