Двести лет назад в нашей истории случилась первая война, названная Отечественной, война 1812 года. Ее с блеском выиграла Россия, но историкам, в отличие от писателей, поэтов и кинематографистов, воспевавших Бородино, Надежду Дурову и Дениса Давыдова, до сих пор непонятно, чье Отечество в этой войне нуждалось и кто больше проиграл. Если пагубные последствия поражений еще как-то можно логически понять, то трагический финал победоносной Отечественной войны для нашего Отечества объяснить гораздо труднее.
Александр I пришел на царство как либерал, обещал, что при нем «все будет, как при бабушке» (Екатерине II), вернул ссыльных и изгнанников царствования своего безумного автократора отца Павла I, возвратил университетские вольности, разрешил учиться за границей. Он говорил об ограничении своей власти законами и привлек к составлению проектов западников Адама Чарторыйского и Николая Новосильцева. Слова «мой Сенат» он заменил на «Правительствующий сенат». Дал Польше вместо независимости хотя бы Конституцию, освободил крепостных в своих личных владениях, был аболиционистом (то есть противником рабства в США), много говорил об освобождении крестьян.
И главное, Александр вручил бразды и позволил начать реформы Михаилу Сперанскому. Но бряцание оружием и эполеты входили в его джентльменский набор.
В 1817 году начинается бессмысленное завоевание Кавказа. А ранее, готовясь к войне с Францией, император стал искать популярности у дворян. Ради этого Сперанского выгнали и сослали. Император-либерал призывает к себе махрового реакционера Аракчеева, который загнал крестьян в военные поселения, обрекая их детей на солдатчину. Подавляя солдатский бунт, вызванный жестокостью командира Семеновского полка Шварца, виновным нашли Шварца и приговорили к смертной казни, однако солдат за протестные действия засекали насмерть, а тех из полка, кто не участвовал, погнали в Сибирь.
Полиция одержала верх над либерализмом: русским опять запретили учиться в немецких университетах, политические дисциплины исключили из курса наук, а преподавать математику пришлось, ссылаясь на Троицу, когда дело касалось треугольника. Курс же литературы не обходился без описания стилистических красот Библии. Брошенный на образование царский чиновник Магницкий в 1819 году советовал уничтожить Казанский университет как источник крамолы. «Суть попечительства в России свилась в одну паучью нить: «топи котят, пока слепые, прозреют — поздно их топить» (Евгений Евтушенко, «Казанский университет»).
„
”
Победители 1815 года сохранили свое рабство, свое самодержавие и получили реакцию на 40 лет
”
Россия вошла в Священный Союз для подавления тогдашних «оранжевых революций» (на наши реалии это было что-то среднее между Варшавским договором и пактом Молотова–Риббентропа). Так что сосланный ни за что ни про что Пушкин напишет о либеральном государе: «Ура! В Россию скачет кочующий деспот. Спаситель в страхе плачет, за ним и весь народ». В «Сказках Noёl» Дева Мария называет царя попросту «букой».
И так ли уж надо было поднимать «дубину народной войны»? Потомки тех партизан, которые грабили и топили «франсюзей» в проруби, пойдут в махновцы, в комбедовцы и будут жечь блоковскую библиотеку и выкидывать из окна рахманиновский рояль.
Великие реформы 1861-го и 1991-го были вызваны не победами, а горечью поражений и деградацией. Победители 1815 года сохранили свое рабство, свое самодержавие и получили реакцию на 40 лет. Победители 1945 года победили Гитлера, остановили Холокост, но сохранили свой ГУЛАГ, свой тоталитаризм, своего тирана и приобрели борьбу с космополитами, «дело врачей», антисемитизм и статьи в УК — ВАТ и ВАД («восхищение американской техникой» и «восхищение американской демократией»).
Сегодня Россию может спасти только одно: если жизнь даст нам по голове так крепко, что мы очнемся от своей стабильной летаргии.
Tweet