Элихио Седеньо
Элихио Седеньо 44 года, уже более двух лет он ожидает в тюремной камере решения суда, а до ареста был одним из самых ярких бизнесменов Венесуэлы, владельцем и президентом Bolivar-BanPro Financial Group и Grupo Cedel. Уже в 16 лет, еще будучи школьником, он устроился на работу в Ситибанк. Отработал там 5 лет, изучая параллельно маркетинг в Каракасском университете. Следующим местом работы Седеньо стала брокерская компания банка Noroco, где он уже в 23 года стал вице-президентом. Седеньо стал миллиардером, когда ему не было 40 лет. В 1997 году создал фонд помощи бедным в Венесуэле. Его ежегодные траты на благотворительность — $12–14 млн. Участия в политике Седеньо старательно избегал, но, отказывая оппозиционным политикам в финансировании, он завязал дружбу с известным в стране профсоюзным деятелем Карлосом Ортегой и журналистом Патрисией Полео — оба впоследствии были вынуждены бежать из страны.
Бизнесмен в ловушке
Проблемы Элихио Седеньо начались после того, как в феврале 2003 года правительство Уго Чавеса решило жестко контролировать валютообменную систему страны. Был установлен фиксированный обменный курс (на черном рынке при обмене на доллары боливар стоит в 3–4 раза дешевле официального курса), создана Комиссия по управлению валютой (CADIVI). Отныне при заключении любой сделки банки, действуя в интересах своих клиентов, должны были получать разрешение CADIVI на конвертацию боливаров в валюту (так было в Советском Союзе), после чего клиенты банков могли приобретать на нее иностранные товары. Именно таким клиентом для принадлежащего Седеньо банка Canarias стал в 2003 году бизнесмен Густаво Арраис, глава Consorcio Microstar, крупнейшего в стране поставщика компьютеров. Арраису требовалось перевести боливаров на сумму $27 млн, чтобы заплатить поставщикам из США. Банк Canarias направил все документы о сделке в CADIVI, получил разрешение на валютную операцию, перевел боливары в доллары и на этом история должна была бы закончиться. Но в этот момент в Управление генерального прокурора Венесуэлы отправилась жалоба начальника Таможенной и налоговой службы (SENIAТ) Хосе Григорио Виельма, в которой главный венесуэльский таможенник и налоговик высказывал сомнения в чистоплотности и законности проведенной сделки. Сначала прокуратура на эту жалобу внимания не обратила. Возможно, это объяснялось тем, что основные претензии таможенников были не к бизнесменам Арриасу и Седеньо, а к чиновникам из CADIVI. Следующие два года эта история никак не развивалась, пока в 2005 году неожиданно для самого себя виновным в финансовой афере не стал сам Элихио Седеньо.
Ловушка захлопнулась
В ноябре 2005 года Седеньо были предъявлены взаимоисключающие обвинения: заговор с целью контрабанды путем имитации ввоза товаров, а также уклонение от уплаты пошлин на ввозимые импортные товары. В феврале 2007 года Генеральная национальная прокуратура потребовала ареста Седеньо. Узнав об этом из СМИ, он добровольно сдался властям. Его ходатайства в Верховный суд, где он указывал на некорректное делопроизводство (по его мнению, следствие намеренно игнорировало несостыковки в показаниях главы Таможенной и налоговой службы, а также то, что разрешение на сделку было получено от Комиссии по управлению валютой), результата не дали (документы имеются в распоряжении The New Times). Даже тот факт, что Седеньо добровольно сдался властям, не спас его от заключения: судья выбрал арест на том основании, что у подозреваемого есть частный самолет, следовательно, он может на нем скрыться из страны. Такие же аргументы были использованы российской прокуратурой при заключении под стражу Ходорковского.
В марте 2007 года за решеткой оказался и Густаво Арриас, суд принял решение о заморозке активов Седеньо. Только спустя год начался процесс, на котором все (включая привлеченных государством) эксперты заявили: в действиях руководства банка Canarias не было ничего противозаконного. Даже эксперт Центробанка Венесуэлы заявил, что ущерба государству действия банкира не нанесли, вспоминает адвокат Седеньо Роберт Амстердам. Но все эти аргументы судья игнорировал. В феврале 2009 года истек двухлетний срок досудебного содержания Седеньо под стражей, но выпускать банкира на свободу власти не спешили. Наоборот, было принято беспрецедентное решение: 7 мая 2009 года Верховный суд Венесуэлы аннулировал материалы всех предыдущих судебных заседаний, продлил срок содержания Седеньо под стражей еще на два года, и теперь все начинается вновь по второму кругу. В одной из последних апелляций, поданных защитой Элихио Седеньо, его адвокаты пишут о грубейшем нарушении в ходе делопроизводства, ссылаясь на Конституцию Венесуэлы, Всемирную декларацию прав человека и Уголовно-процессуальный кодекс (эта жалоба, как и другие документы по делу Элихио Седеньо, есть в распоряжении The New Times, ее копия использована в оформлении материала).
Российский след
Кому выгодно дело Седеньо и что общего в судьбах венесуэльского бизнесмена и Михаила Ходорковского?
Адвокат Роберт Амстердам: Можно сказать, что выиграл от разорения обоих бизнесменов один и тот же человек — Игорь Сечин (вице-премьер российского правительства). По мнению многих экспертов в России, этот человек так или иначе получил контроль над активами, ранее принадлежавшими Ходорковскому.* * Именно И.И. Сечина называл в качестве инициатора своего дела и Михаил Ходорковский — см. интервью Михаила Ходорковского в The New Times № 21 от 1 июня 2009 г. По мнению же венесуэльских экспертов, политика Чавеса по зажиму частного бизнеса, проводимая им в последнее время, также связана с крепнущими связями между венесуэльским лидером и куратором российской промышленности и нефтянки вице-премьером Сечиным, который за последние два года около 15 раз приезжал в Каракас. Российские компании выиграли от незаконной экспроприации собственности американских нефтяных компаний, которую осуществил Чавес. В Венесуэле, как и в России, сейчас — полное отсутствие закона. Коррупция приобрела эпические размеры. Чем дело Седеньо тем не менее отличается от дела Ходорковского? Во-первых, суда над Седеньо еще не было (хотя он в тюрьме уже 30 месяцев, что также превышает допустимый срок содержания под стражей без суда). Во-вторых, суд над Ходорковским превратился в уникальный спектакль, который, пожалуй, не имеет аналогов. Третье — беспрецедентная жестокость, с которой власти расправлялись с другими жертвами «Дела ЮКОСа» — Алексаняном, Бахминой. Такой уровень жестокости в наше время наблюдается только в России. И что самое страшное, Россия — единственная страна, где этим гордятся. И наконец, еще одно важное отличие: в Венесуэле меня как иностранного адвоката все-таки пускают в тюрьму к моему клиенту. В России — нет. Действительно, сегодня в Венесуэле, как утверждают правозащитники, сотни политзаключенных. Но у Седеньо — и это еще одно отличие от российского дела — больше поддержки от влиятельных лиц, чем было у Ходорковского: в частности, в его поддержку открыто выступал мэр Каракаса Антонио Ледезма. Венесуэльское бизнес-сообщество регулярно выступает в поддержку Седеньо и требует для него справедливого суда. Кроме того, в Венесуэле еще есть свободная пресса и даже частное телевидение — что позволяет успешнее противостоять политическому давлению со стороны властей.
Из интервью Элихио Седеньо газете El Nuevo Herald от 1 марта 2009 года
В тот момент, когда меня незаконно лишили свободы, я был президентом нескольких банков. В них были счета государственных органов и тех, кто работает или симпатизирует государственному строю Уго Чавеса. Также банки имели коммерческие связи с частными и независимыми компаниями и бизнесменами, придерживающимися оппозиционных взглядов. Я всегда испытывал уважение к тем, кто имеет собственные взгляды.
Ваш успех как бизнесмена обусловлен возможностями, открывшимися после боливарианской революции Чавеса. Ведь так?
Никоим образом. В течение 25 лет я работал в финансовом секторе. 25 лет — это намного дольше, чем находится у власти президент Чавес.
Определите свою позицию к политике правительства Чавеса?
У меня есть серьезные опасения по поводу того пути, который это правительство выбрало для Венесуэлы.
А как вы относитесь к оппозиции?
С уважением и сочувствием.
Вы считаете, что вас преследует какой-нибудь высокопоставленный чиновник венесуэльского правительства? Если да, то кто и почему?
Я думаю, что я стал заключенным по личному распоряжению президента Чавеса. Хотя я никогда не собирался с ним соперничать.
В подготовке материала принимала участие Екатерина Базанова