Кинодни и киноночи

Вспоминая мощные и популярные кинофестивали — Торонтский, Берлинский, Роттердамский, где зрители ежечасно создают аншлаг в десятках гигантских залов, — невольно думаешь, почему же так скромен Московский, во время которого полны лишь киноаудитории на 198 мест (стандарт неглавных залов «Октября»)? И ведь Москва при этом — город киноманов. Наверное, с фестивалем что-то не так.

С ним что-то «не так» уже потому, что за неделю до открытия программа была лишь частично вывешена на официальном сайте. Господа, но так же нельзя! Либо вы думаете о публике, либо вы не фестиваль! Те фильмы и программы, о которых сайт все-таки упоминал, были поданы без указания сеансов (поэтому и мы в своем мини-путеводителе по ММКФ не говорим о сеансах). И это накануне выходных, во время которых многие спланировали бы свою жизнь в дни ММКФ, а возможно, и забронировали бы билеты.

Что ссылаться на абстрактных людей? Вот живой пример. Дочь автора этих строк недели две терзала его вопросом: «Когда появится расписание ММКФ?» Дочь — студентка. Студенты — подавляющая часть зрителей на всех мировых кинофестивалях. То есть изначально понятно, что фестиваль из-за своей неорганизованности раздосадовал и, возможно, упустил свою главную аудиторию.

Наверное, дело не в безалаберности сотрудников фестиваля (автор во время мучительной — из-за отсутствия информации — подготовки этого текста сталкивался с сотрудниками исключительно ответственными), а в том, что фестиваль убежден: при его мизерных залах публики и так будет достаточно. Иными словами, Берлин, Торонто, Роттердам (не упоминаем Канн и Венецию, поскольку те сориентированы не на рядовых зрителей, а на профессионалов) ежегодно стремятся к расширению аудитории. А ММКФ, похоже, расширение по барабану. Обычно внеконкурсные фильмы показывают на нем раза по два. То есть для аншлагов хватит четырехсот зрителей, включая аккредитованную прессу. Ну найдется же в Москве четыреста зрителей, которые придут сами собой? После этого президент фестиваля г-н Михалков может рапортовать (как делал в прошлом году): «У нас нет свободных мест!» Конечно, нет. В московских электричках тоже нет, хотя они ходят каждые пять минут и каждая — это минимум десять аншлагов московского кинофестиваля.

„

Фестивали в Берлине, Торонто, Роттердаме ежегодно стремятся к расширению аудитории. А ММКФ, похоже, расширение по барабану

”

Однако поговорим о фильмах и программах, действительно достойных внимания.

Самая обычно неинтересная часть ММКФ (притом что просмотры конкурсных фильмов проходят в главном зале «Октября» на 1500 кресел, где занято лишь несколько рядов) в этот раз впечатляет набором громких режиссерских имен и прежде всего именем Канэто Синдо, 99-летнего японского патриарха, снявшего фильм «Открытка» — о семейных трагедиях, обусловленных Второй мировой войной. Конечно, удача организаторов фестиваля в том, что они сумели заманить в конкурс дебютный фильм Вацлава Гавела как режиссера «Уход». Надо же, Гавел снял кино! Причем «Уход» — про уход человека из большой политики (уж про это Гавел знает всё!). Неважно, хорош фильм или плох. В Канн фильм отчего-то не взяли: уже знак того, что, наверное, катарсиса не будет. Но все равно это событие, о котором будут говорить, напишут многие СМИ, и не только у нас.

Интригуют оба российских фильма конкурса. «Сердца бумеранг» Николая Хомерики — поскольку это новый (после «977» и «Сказки про темноту») фильм одного из лидеров нашей недооформившейся «новой волны». «Шапито-шоу» Сергея Лобана — поскольку прежний фильм режиссера «Пыль» показался пусть и полулюбительским, но изумительным опытом исследования судьбы маленького человека.

Программа в этот раз несколько скомканная (как-то не хочется спешить на премьеры новых фильмов бывших знаменитых актеров, а нынче посредственных режиссеров Джоди Фостер и Микеле Плачидо). Но программу вытягивает «Мишень» Александра Зельдовича по сценарию Владимира Сорокина — притча о человеческой природе на фоне продолжающей оставаться тоталитарной России 2020 года. Премьера фильма состоялась на Берлинском кинофестивале. Это его первый показ в Москве.

Самую давнюю из авторских программ ММКФ, которую делает один из его отборщиков Петр Шепотинник, в последние годы можно упрекнуть в том, что в ней слишком много фильмов, которые вскоре выйдут в прокат. Но никак нельзя упрекнуть в отсутствии вкуса. Конечно, это одна из двух самых киноманских, истинно ударных наряду со «Свободной мыслью» (см. ниже) программ фестиваля. Не будем сосредотачиваться на ее главном хите — «Меланхолии» Ларса фон Триера, поскольку The New Times о ней писал, а картина появится в нашем прокате уже 7 июля (хотя можно лишь позавидовать тем, кто посмотрит «Меланхолию» в дни ММКФ раньше прочих). Выделим в программе «Карлоса» Оливье Ассаяса — длинную, под три часа, но все-таки сокращенную (в каннском оригинале прошлого года более пяти часов) версию фильма знаменитого француза про знаменитого террориста 70–80-х Ильича Рамиреса Санчеса. Фильм вызвал в мире шквал эмоций и обрел ряд наград.

Отметим еще три фильма современных классиков. Снятую в формате 3D изумительную (в том числе изумительно познавательную) документальную картину Вима Вендерса «Пина» — про творчество, жизнь и судьбу великого балетмейстера Пины Бауш. Картину одного из самых интересных режиссеров Франции Абделлатифа Кешиша «Темнокожая Венера». Кешиш, автор знаменитого фильма «Кус-кус и барабулька», настаивающий на том, что он именно французский, а не арабский режиссер, снял на сей раз жесткую историческую картину о том, как XIX век относился к «черномазым», «обезьянам», перекликающуюся с сегодняшними политико-социальными реалиями. И наконец, «Однажды в Анатолии» — обретший Гран-при недавнего Каннского фестиваля фильм Нури Бильге Джейлана, которого принято именовать «турецким Антониони и Тарковским».

Похоже, ММКФ решил затеять что-то типа легендарной программы североамериканского фестиваля № 1 в Торонто «Полночное безумие». Что же, флаг в руки! В описании все фильмы безумно интересны, но (по личному фестивальному опыту автора) это зачастую верный путь к разочарованию. Именно такие якобы шокирующие фестивальные фильмы, которые строятся на сюжетной провокации, зачастую оказываются ни рыба ни мясо: ни экшен, ни триллера, ни культуры, ни философии. Можем ручаться только за фильм «Михаэль» австрийца Маркуса Шляйнцера — и ручаться за то, что смотреть его неприятно. Это фильм из конкурсной программы последнего Каннского фестиваля, ничего там не получивший. История про маньяка, который запер в подвале мальчика. Актуальность фильму придают недавние похожие события в Европе. Но сюжетно он пересекается со знаменитым «Коллекционером» Джона Фаулза, уступая ему при этом художественно и идейно по всем статьям.

Программа существует на ММКФ не первый год. Автор этих строк, грешным делом, ни разу ее не посетил. Один из ударных фильмов этого года — гонконгский «Секс и дзен 3D: экстремальный экстаз». Смущают как осточертевшее 3D, так и то, что реклама фильма в различных изданиях во время последнего Каннского фестиваля как-то не волновала. Клише какое-то.

Еще одна новая — непонятная по идеологии — программа ММКФ предъявит очень любопытный (тоже участвовавший в каннском конкурсе) фильм итальянского мэтра Нанни Моретти «У нас есть папа», в котором Мишель Пикколи изображает скромного кардинала, выбранного папой римским в результате компромисса и вовсе не желающего идти во власть. Потому что не готов. Потому что это несвобода. И потому что (главная идея фильма) во власть идут только люди негодные.

Самая привлекательная для мыслящих людей программа ММКФ последних лет: ретроспектива актуального документального кино, берущего призы на всех главных фестивалях. Хотите узнать новое — идите на это кино. Рекомендовать что-то по отдельности глупо: сильна программа в целом, а там уж читайте аннотации. ММКФ, решив развиваться, создал в этом году, отталкиваясь от «Свободной мысли», отдельный конкурс документальных фильмов. Это здраво, учитывая, что они сейчас основа многих знаменитых телеканалов.

Еще одна выигрышная часть нынешнего ММКФ. Он предъявит ретроспективы фильмов мастера социального (и не только) экшен Сэма Пекинпа, немецкого независимого и неприкасаемого режиссера Вернера Херцога (будет и его последний, снятый в 3D документальный фильм «Пещера забытых снов», который презентовали в феврале на Берлинале), а заодно ретроспективу фильмов самой русской голливудской звезды Хелен Миррен. Судя по всему, именно ей вручат в этот раз приз имени Станиславского. На закрытии фестиваля будет показан фильм с ее участием «Расплата».

Трое секретных агентов в 1965 году должны были поймать и доставить на суд нацистского преступника Фогеля. Однако он попытался сбежать из-под стражи, и его пришлось застрелить. Тридцать лет спустя этот же человек появляется в украинской глубинке. Он готов рассказать свою версию событий. Агентам придется завершить неоконченное задание, чтобы спасти собственную репутацию.

Что тут добавить? Ах, да: добавим, что режиссер фильма Джон Мэдден не из последних киномастеров — создатель оскаровского триумфатора «Влюбленный Шекспир».

P.S. По поводу программ «Вокруг света», «Итальянское кино сегодня», «Сделано в Испании», «Русский след» (наши и русский язык в современном мировом кино) толковать не будем. Не знаем. Не видели. Там много фильмов известных режиссеров, но нельзя ручаться за глаза.