Но в последние годы этот баланс снова сместился, поправ все правила левизны и правизны: за Хитченсом закрепилась всемирная репутация воинствующего безбожника, одного из так называемых «новых атеистов» (в эту группу включают также биолога Ричарда Докинза, философа Даниэля Деннетта и публициста Сэма Харриса), прозванных, с отсылкой к Апокалипсису, «четырьмя всадниками». Блестящий полемический стиль Хитченса обеспечил ему статус звезды, и в диспутах с ним по обе стороны Атлантического океана принимали участие виднейшие богословы и священнослужители различных религий и конфессий.
Несмотря на постигшее его несчастье, Кристофер Хитченс продолжает свою журналистскую деятельность и пока не отменял запланированных на ближайшее время публичных выступлений. Журнал Vanity Fair, постоянным сотрудником которого он является уже много лет, опубликовал его заметки о том, как изменилась его жизнь в последние месяцы в связи с печальным обозначением финишной черты. Кроме того, журнал создал на своем сайте страницу, где каждый желающий может пожелать Хитченсу выздоровления — в конечном счете все мы ходим если не под Богом, то под шансом. Такие же страницы появились и в других периодических изданиях и блогах. Откликнулись тысячи людей, и многие из этих откликов трудно читать без волнения: как правило, их авторы благодарят журналиста за ту поворотную роль, которую он сыграл в их судьбе.
„
Если мы пытаемся быть порядочными людьми, это приходится делать без потусторонней помощи
”
Особый интерес, однако, представляют отклики верующих, и в этой среде мнения резко разделились. Большинство, надо признать, желает Хитченсу ремиссии и обещает молиться о его выздоровлении, несмотря на его собственные воззрения на этот предмет. Некоторые видные религиозные деятели, в прошлом участники диспутов с Хитченсом, пишут о том, каким интеллектуальным праздником были для них эти встречи. В блогосфере была поддержана инициатива объявить 20 сентября днем всеобщей «молитвы за Хитченса». Легко угадать реакцию предмета этих молитв: он, конечно, благодарен, но ничуть не верит в их эффективность и справедливо подозревает, что в случае выздоровления заслуга будет приписана тому, в кого он принципиально не верит.
Есть, однако, категория верующих, которые испытывают откровенное ликование по поводу катастрофы, постигшей нелюбимого автора. Не довольствуясь этим, они с наслаждением пускаются в описание негасимого пламени и адских мук, которые вседержитель уготовил больному в вечности. Реакция сама по себе легко предсказуемая, но так и подмывает проверить у этих злопыхателей их собственный пропуск в обитель вечного блаженства.
Никаких глубоких прозрений в этой истории, конечно, нет, она подтверждает то, что все мы понимаем инстинктивно. Претензия религии на исправление нашей нравственности, один из вечных аргументов якобы в ее пользу — фикция. Если мы негодяи, наш атеизм ничего к этому не прибавит, но вера вполне может усугубить. А если мы пытаемся быть порядочными людьми, это всегда приходится делать вручную, без потусторонней помощи.
