Александр Лукашенко в драматургии Кремля уже давно играет роль греческого хора. Когда Путину нужно обратиться к абстрактному городу и миру, Кремль разыгрывает его монологи как несложную мизансцену, где греческий хор в лице Лукашенко, как в трагедиях Софокла, подает реплики и разъясняет позицию главного героя. И где-то едва видимым образом маячат некие «журналисты». На одном из фото пресс-службы российского президента мелькнула даже «журналистка» в православном платочке и в длинном платье, характерном для посетительниц храмов — в конце концов Путин и Лукашенко встречались в скиту, в мужском монастыре, в суровой обстановке острова на Ладоге. Правда, погода благоприятствовала, и российский лидер был, что для него нехарактерно, в голубой льняной рубашке, явно родом из недружественных держав.
Возвратно-затратный механизм
Драматургия удалась, прежде всего благодаря Александру Григорьевичу. Греческий хор, выступая, как Ефим Копелян в «Семнадцати мгновений весны», в качестве закадрового голоса, описал ситуацию:
«...Украина сегодня бегом должна просить его, Владимира Владимировича: «Давайте сядем за стол переговоров, давайте договоримся». В противном случае через месяц, полтора, два, не знаю, там вообще даже оборонительных сооружений не останется. Россияне всё это потихонечку отгрызут, захватят и пойдут дальше, отвоюют...»
С этой импровизацией греческого хора получился конфуз. Лукашенко сказал «захватят». Что, с точки зрения Кремля, настаивающего на оборонительно-освободительном характере того, что происходит уже три с половиной года, в корне неправильная оценка. Еще в июне 2022 года Путин определил происходящее как «возвращение и укрепление земель». И теперь в соответствии с этой методической установкой он поправил греческий хор: «Вернут. Это наше».
При этом оба лидера сдержанно рассмеялись.
Лукашенко и Путин делали заявления о войне в Украине, сидя на лавочке в скиту Спасо-Преображенского Валаамского мужского монастыря. Фото: Пресс-служба президента РФ
Смысл «возвращения», тем более достигнутого такой человеческой и материально-технической ценой, остался неразъясненным. Не говоря уже о том, что границы дальнейшего «возвращения» «нашего» все-таки не вполне ясны. Хотя бы потому, что некоторое время тому назад президент РФ рассуждал о том, что российские войска не возьмут город Сумы, а может быть возьмут. В Конституции РФ, в соответствии с которой действует верховный главнокомандующий, такой территории нет. Значит, Путин обращается к другому документу, вероятно, стихотворению Тютчева «Русская география»:
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная...
Вот царство русское... и не прейдёт вовек,
Как-то провидел Дух и Даниил предрек.
Или, как спел греческий хор: «отгрызут, захватят и пойдут дальше» до Эльбы и Дуная, чего, собственно, и опасаются некоторые чувствительные европейские политики.
Фридрих Энгельс называл жизнь «способом существования белковых тел». Так вот из мизансцены в скиту (монастыре) стало понятно, что никто останавливать СВО не собирается, а сама она становится способом существования системы зрелого путинизма. Ожидания от переговоров были «завышенными», заметил Путин. Считается, что это была реплика в адрес Трампа. Но, вообще говоря, «завышенные» ожидания были у большей части населения России, несколько подуставшего от полувоенного существования, инфляции, отключений мобильного интернета, авиаколлапсов, падений дронов. Все ради суверенитета и безопасности. Но где тот суверенитет, который можно намазать на хлеб, и где в принципе безопасность. Как заметил орловский губернатор-коммунист Клычков, отключения интернета ничто по сравнению с «подвигами героев», но основная масса населения, соглашаясь с важностью «подвигов героев», все-таки хотела бы знать, когда начнется нормальная жизнь. Это ее, нормальную жизнь, после подвигов, «ожидали».
Теперь будут трамповские пошлины. Останутся хроническая инфляция и стагнация с падением производства и дальнейшим отставанием производительности труда от перегретых зарплат. Дефицит бюджета, снижение доходов и секвестр расходов, не связанных с военными целями. Относительное благополучие сегодняшней российской экономики — это свет погасшей звезды, результат государственного бюджетного стимулирования, которое всегда дает эффект, но эффект краткосрочный. Что и отражают текущие экономические показатели — от инфляции до потребления и демографии. В том числе те, которые постепенно засекречиваются. А что секретят, с тем и проблемы.
К ближайшему «Орешнику»
Трамповские пошлины, неудобства в повседневной жизни, проблемы с безопасностью и стагфляция — ничто по сравнению с важностью СВО. И как выразился Путин на одном из экономических совещаний еще в 2016 году, по сравнению с «тысячелетней историей России». Ею и будет кормиться народ-богоносец, переходя на уровень существования в скиту. Обычные люди ждут не серийного «Орешника» и не того, что режим заготавливает им в новом законодательстве на орехи, а полной и недорогой потребительской корзины без падающих на голову дронов.
Тут есть вопрос: Трамп тоже «ничто» по сравнению с воспитательным значением опричнины и, например, четырехдневной рабочей неделей на ключевых автомобильных заводах страны? «Зато мы делаем ракеты» — это уже было. Но пока режим осуществлял «импортозамещение» — то есть заменял импорт с Запада импортом с Востока — эта самая Европа, про которую в скиту тоже было много сказано нелицеприятного (и с суверенитетом у нее проблемы, и с экономикой), выпустила десятки новых, в том числе дешевых, современных автомобилей. А режим Путина не выпустил ничего, кроме сервисного центра китайской марки «Хавейл» под небоскребом «Газпрома» в Лахте. Это маленький, но доступный пример неэффективности жестко автократической, упивающейся своим имперским мессианизмом, милитаризованной системы, которая беспрецедентно для XXI века снизила цену человеческой жизни.
Путину хотелось бы и продолжать СВО, и одновременно иметь в кармане как бы приглуповатого и наивного Трампа, чтобы заодно с ним и с председателем Си разделить мир на троих. Но надо определяться — здесь что-нибудь одно. И Путин на Валааме определился — имперское продвижение на Запад военными средствами для него важнее дипломатических и геостратегических игр с Соединенными Штатами.
В этой логике Путин хотел бы получить «все наше», а потом заняться выстраиванием отношений с США как сверхдержава со сверхдержавой. Но потом и Трампа может не оказаться в Овальном кабинете, и сам друг Дональд может отказаться от общения с Кремлем, и степень истощения России путинским экспериментом лишит ее не только мягкой, но и жесткой силы. А мягкую она давно потеряла — империя со всеми ШОС и ОДКБ существует только в воображении Путина. Это как игра Соляриса с человеческим разумом, воспроизводящим как бы в реальности фантомные боли человека. Но от того, что какая-то сущность кажется реальной, она не перестает быть воображаемой и фантомной, как в «Солярисе» Тарковского и Лема. Формируется некоторая усталость от того, что целая страна, а вместе с ней и чуть не весь мир вынуждены жить в голове Путина. Пора бы вернуться с космической станции, крутящейся вокруг коварного Соляриса, на землю. «Реалии на земле» — они в закрывающихся данных Росстата.
Монастырское хозяйство
В перекличке с греческим хором Путин затронул еще несколько тем. Одна из них — коррупция в Украине, которая каким-то загадочным образом, с точки зрения автократа, оказалась связана с отсутствием суверенитета у этого государства. А также отсутствием влияния граждан на власть.
Тут что-то с логикой. Именно выступления граждан — свободные и неподавляемые — привели к тому, что Зеленский скорректировал свою позицию по антикоррупционным органам. К тому же приходится напоминать, что сам президент Украины был избран на свободных конкурентных выборах и правовых оснований называть его нелегитимным нет. Если бы боевые действия прекратились или наступило хотя бы внятное перемирие, новые выборы были бы возможны. Как проводить президентскую кампанию, кто будет голосовать — люди в окопах, миллионы украинцев, оказавшихся беженцами, в том числе те, кто сейчас живут в России? Что касается легитимности, то остаются серьезные вопросы к процедуре 2020 года по обнулению сроков президента РФ — лучше бы тему легальности и легитимности, тем более в автократиях, не трогать, это хрупкий лед. Коррупция? А в какой стране сидит в тюрьме все руководство Министерства обороны, где арестовывают по несколько чиновников в неделю? Где застрелился целый министр транспорта? Где власть и собственность слиты до неразличимости, а верхний слой бюрократии непристойно и загадочно с точки зрения получения доходов богат? Где все общественные организации, занимающиеся общественным контролем власти, уничтожены и признаны нежелательными? Кажется, именно в путинской России.
Путин дал оценку Европе:
«...Было ясно, что суверенитета у Евросоюза, Европы не так уж и много. Сегодня стало очевидно, что его нету вообще. А за этим сразу следуют — в той ситуации критической, которая сложилась, — следуют и экономические потери, и утрата суверенитета политического сейчас ведёт к утрате и экономического суверенитета, и к колоссальным потерям...»
Здесь тоже возникает ряд уточняющих вопросов. В чем состоит отсутствие европейского суверенитета? Что за экономические потери имеет в виду Путин? Пошлины? Так скоро и РФ получит трамповские стопроцентные тарифы. Но нет особых сомнений в том, что европейские экономики устоят, как и сам Европейский союз как политическая единица.
Европейский союз — пожалуй, самый успешный проект в истории человечества, по эффективности его смешно сравнивать с обрушившейся и до сих пор агонизирующей империей СССР или воображаемой империей Путина. Единая Европа возникла после Второй мировой войны как антивоенный проект — и европейские демократии с тех пор не воевали друг с другом, поэтому спустя десятилетия все постсоветские страны так стремились под зонтик ЕС и НАТО. Примирились давние враги — Франция и Германия, а сама Германия превратилась в страну с политической демократией и рыночной экономикой, пройдя через объединение и период переосмысления своего прошлого. Европа — это со времен Объединения угля и стали — единый рынок, поэтому пошлины Трампа не способны убить взаимозависимую и диверсифицированную (в отличие от российской) европейскую экономику.
Россия имела шанс стать партнером Европы и была им, за счет чего во многом и поднялась рыночная экономика, наполнился рынок, появились прямые иностранные инвестиции, новые технологии, товары и рабочие места. Наконец, существовали пространственная связность с миром и культурное взаимообогащение. Но это-то и пугало Путина и его «друзей», из-за открытости России они боялись потерять свою власть. Россия закрытая, Россия бедная, Россия милитаризованная и одурманенная национализмом и имперской идеей, Россия, теряющая связь с мировой культурой — более управляемая. Но никто не знает пределов эффективности такой системы с точки зрения сохранения власти автократом.
Бывают ситуации, когда и греческий хор не поможет. Тем более что суверенным, как на том настаивает Путин, его не назовешь — он сильно зависит от исполнителя главной роли повелителя БРИКСа, ШОСа и прочих аббревиатур. Скит, пост и молитва — не самые удачные способы решения нарастающих и, надо признать, рукотворных политических проблем. Если только вовремя по-настоящему не удалиться в мужской монастырь. Но и для этого время тоже упущено. Поэтому пока все будет «идти по плану».
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».