«Эти цифры — хуже контрреволюции».
Иосиф Сталин, из выступления на XIV съезде ВКП (б) 18 декабря 1925 года
«У нас других цифр нет. Товарищ Старовский — человек очень осторожный».
Никита Хрущев, из выступления на заседании Президиума ЦК КПСС 19 августа 1964 года
«Вручаю вам орден Ленина за умение давать социалистическую цифру».
Владимир Старовский, начальник ЦСУ СССР (1957–1975)
Волна деприватизации идет последовательно до такой степени, что становится уже рутинным информационным фоном, как объявление новых «иноагентов» или новых политических приговоров с гигантскими сроками. Огосударствление носит идеологический характер, что не скрывается: почти вся экономика страны объявляется стратегической; если вдруг обнаруживаются собственники с иностранным гражданством, это становится поводом для национализации, да и вообще базовый посыл — частная собственность не может быть неприкосновенной, и лучше, чтобы она была под контролем государства.
Разумеется, государство не в состоянии управлять всей сваливающейся в его руки собственностью, и следующими шагами будет ее передача новым «собственникам», заслужившим доверие власти. Политически лояльные персонажи получат просто так уже работающие предприятия, в которые вложены огромные инвестиции, где созданы рабочие места, иногда высокотехнологичные. А те, кто это построил своим трудом — могут идти лесом, если не на лесоповал. Это второй передел собственности после первого, когда произошло «равноудаление олигархов» и знаковый арест Михаила Ходорковского. Он сам у себя украл нефть, теперь обнаруживаются собственники, которые сами у себя украли макароны стратегического назначения. Степень эффективности предприятий, отобранных и перераспределенных таким образом, естественно, будет падать, Россия превратится в страну с отсутствующим инвестиционным климатом.
Наконец, процесс пересмотра самих основ капиталистической экономики и рынка, которые до сих пор обеспечивали устойчивость путинского режима и поставляли товары и еду населению, это еще и буквальное переписывание истории. Новейшей истории России, в рамках которой до недавних пор в принципе справедливо признавалось построение в стране эффективной рыночной экономики. Это ровно то, что делает с историей режим Путина, одновременно мифологизируя ее в учебниках и переделывая «на земле» и в контурных картах.
Но переделывая прошлое методом деприватизации, власти переформатируют и будущее. Модель «Россия против модернизации» (А. Эткинд, признан иноагентом) выражается не только в архаизации экономики (ее милитаризация и огосударствление); общественных отношений (героизация смерти, рутинизация насилия, нормализация ксенофобии); государственных практик, становящихся запретительными и репрессивными; образовательной системы (индоктринация путинизмом), но и в сохранении старой энергетической модели, в сознательном пренебрежении экологией.
Сами по себе боевые действия, которые ведутся с большой интенсивностью в течение трех лет, неизбежным образом затрагивают экологический и климатический баланс. Они, безусловно, оставляют и карбоновый, и какой угодно еще след, который негативно скажется на среде обитания как минимум на востоке Европы.
Свойство авторитарного мышления в целом — не считать проблемы климата и экологии существенными. До «спецоперации» сам Путин проделал небольшую эволюцию от шуток по поводу пользы потепления в холодной стране до попыток все-таки вполне официально заниматься климатической и декарбонизационной повесткой. Хотя скорее делал это неохотно, полагая происходящее просто модным западным трендом, чем-то вроде политкорректности и умножения числа полов. Февраль 2022‑го сделал все эти игры вокруг климата ненужными и не интересными для российского политического режима. И вот новое подтверждение железобетонности такой позиции: отечественные Минприроды и Росгидромет опубликовали доклад, согласно которому в условиях санкций декарбонизация России невозможна и невыгодна экономически. А значит, Россия выбрасывала парниковые газы и будет выбрасывать. Виноват же в этом в рамках концепции whatabout’изма, разумеется, Запад, эти самые санкции наложивший.
Будущее в очередной раз абортируется. Однако не только для самой России, но и для всего мира — газы выбрасываются, в логике доклада, в отместку за санкционный режим. Пусть растет озоновая дыра, пусть зимы будут бесснежными, а лето тропическим в средней полосе, мы не виноваты. Прекрасное оправдание отказа от осовременивания энергетической модели. Газа и нефти на век Путина и его команды хватит, а после нас — хоть потоп. Причем, судя по климатическим изменениям, которые резко ускорились как раз в последние три года и бьют все возможные рекорды, потоп в буквальном смысле слова. Правда, уже сейчас устаревающая энергетическая модель сбоит — доходы от экспорта газа снижаются, как и экспорт нефти, цена на уголь уменьшается, угольная отрасль — в кризисе. Отчего, собственно, падает поступление налога на прибыль. Может быть, все-таки задуматься над тем, что источник как брежневского, так и путинского благополучия не вечен?
Зато у нас экономический рост более четырех процентов, как доложил Путину премьер-министр Михаил Мишустин, пересидевший в своей должности и обнуление сроков автократа, и ковид, и СВО. Глава правительства продемонстрировал стране и миру не наручные часы по цене средних зарплат российских работников за несколько лет, а загадочный массивный браслет. Вполне себе оберег от плохих данных Росстата, чье руководство уже давно может повесить на фасаде здания Ле Корбюзье на Мясницкой кумачовую цитату из академика С.Г. Струмилина: «Лучше стоять за высокие темпы роста, чем сидеть за низкие». В случае Станислава Густавовича это себя оправдало, он прожил 96 лет.
Впрочем, в своем кабинете Мишустин мог бы повесить такое же дацзыбао. К сожалению, уже давно из приемной министра финансов РФ исчезли слоганы «Эмиссия — опиум для народного хозяйства» и «Инфляция не создает рабочих мест». Именно эмиссия вкупе с титаническими расходами бюджетов и дает стимул непроизводительному и структурно нездоровому росту в условиях «военного путинизма». Кроме того, считается, что в ситуации дефицита рабочей силы проблема рабочих мест не стоит — они есть, были бы работники. Хотя специалисты по рынку труда уже сейчас предупреждают: перепроизводство технарей-инженеров и рабочих — выпускников «колледжей» (то есть ПТУ) приведет в среднесрочной перспективе к безработице. Даже государство‑казарма не переварит столько технически ориентированных работников, особенно если прекратится горячая фаза СВО.
Путин может утешать себя иллюзией роста ВВП и промышленного производства, особенно сравнивая росстатовские цифры с показателями некоторых европейских стран. Которые, правда, не предпринимают боевых действий, не делают акцент на ВПК и оборонных расходах и не качают нефть. Но росло в путинской России, в отличие от тех же европейских стран, не то, что нужно народному хозяйству и, главное, потребителю. Производство «готовых металлических изделий» выросло за 2024 год на 49,6%. И что это за изделия такие, знает даже ученик начальной школы, испещряющий свой альбом для рисования взрывами и танками. Если бы росло то, что надо, и люди бы занимали те рабочие места, которые нужны другим людям, предложение удовлетворяло бы спрос, а инфляция, официальные показатели которой правительство пытается удержать в однозначной цифре, была бы ниже. Средняя заработная плата в 2024 году выросла более чем на 8 процентов, а потребительская инфляция (не та, о которой докладывает Мишустин Путину) — на 14,2%.
Стагнация реальных располагаемых доходов, которые в прошлом году тоже выросли более чем на 8% (зарплаты — лишь часть показателя), сильно беспокоила российские власти начиная с 2014 года: связь между присоединением Крыма, сопутствующими политическими заморозками и проблемами в экономике была очевидна. А СВО благодаря бюджетному стимулу дала толчок и общим показателям роста ВВП и производства, и доходам и зарплате (правда, при измененной еще до 2022 года методологии подсчета реальных доходов). Зато «спецоперация» раскрутила инфляцию и сломала относительно сбалансированную структуру экономики и рынка труда. Не говоря уже о сложностях, которые могут возникнуть при распрямлении кривой структуры, где военный сектор преобладает над гражданским. Однажды российская экономика это уже проходила, во всем виноваты оказались Ельцин с Гайдаром, а не те, кто десятилетиями эту структуру искривлял в пользу военных отраслей.
И кого они, наши начальники, обманывают — друг друга или гражданина России, который ходит в продмаги, а еще получает «жировку», стоимостное наполнение которой выросло вдвое за год?
Переписывая прошлое, власти переписывают и будущее, возвращая страну, в том числе с точки зрения структуры экономики, в те времена, когда отставание от того же Запада было слишком заметным. На вопрос «Зачем?» всегда есть ответ: ради «суверенитета» и «тысячелетней истории России». Звучит по-прежнему убедительно?
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».
Фото: REUTERS / Maxim Zmeyev / File Photo.
