В какой причудливый калейдоскопический орнамент складываются итоговые индикаторы и цифры 2024 года! Их общее свойство — растет, как в чернобыльском лесу грибы, совершенно не то, что нужно человеку. Во всяком случае человеку обычному, рядовому.
Нечеловеческими усилиями статистиков инфляция в среднем по больнице удержана в пределах однозначной цифры 9,52%. Плодоовощная продукция, впрочем, выросла в цене на 22,9%. Услуги — на 11,52%. В рамках потребительской инфляции рекорд поставило сливочное масло — 36,23%. Базовые продукты питания хоть Патрушева с Сечиным, хоть бабушки из пятиэтажки в Бирюлево‑Товарном выросли весьма впечатляющим образом: молоко и молочная продукция (15,74%); хлеб и хлебобулочные изделия (13,22%); подсолнечное масло (12,69%).
Набиуллина Эльвира Сахипзадовна здесь совершенно ни при чем. Без ее высокой ставки темп роста цен сорвался бы в гиперинфляцию. Проблема в том, что «зато мы делаем ракеты» — за три года оборонный бюджет страны практически удвоился. А железный закон economics говорит о том, что если вы тратите слишком много денег из бюджета и делаете это последовательно и долго, то и инфляция у вас будет одновременно высокой и, что самое плохое, продолжительной, если не хронической. Особенно если эти расходы непроизводительные — на изготовление военных железок и благосостояние людей с оружием, дубинками и кувалдами.
Такая инфляция бьет в основном по классам ниже среднего. У классов выше среднего в экономической модели Путина все, судя по всему, неплохо, особенно в столице: в 2024‑м продано квартир и апартаментов премиального класса на 43% больше, чем в 2023 году (по расчетам агентства элитной недвижимости Whitewill). Цена квадратного метра высокобюджетного жилья выросла на 19% год к году, до 792 тысяч рублей. Скорее всего, это покупки для себя, потому что сдают обычно квартиры подешевле. Сарафанное радио сообщает, что некоторой модой, в том числе у членов семей бойцов СВО, которые теперь, наряду с иными силовиками и чиновниками, составляют средний класс, стало скупать квартиры, и отнюдь не одну, в новой Москве. Народ торопится, ибо цена растет, в том числе стоимость стройматериалов и строительно-ремонтных работ, а рубль и не думает укрепляться, перенося свою слабость в ту же инфляцию.
Отчасти статистика элитной недвижимости объясняет новый социологический феномен: среди поддерживающих боевые действия и политику Путина в целом — состоятельные граждане и жители некогда либеральной Москвы. Социальный состав жителей столицы, судя по всему, существенным образом поменялся, в том числе ввиду отъезда представителей интеллектуального класса (из-за чего отдельные рестораны и кафе были вынуждены переформатироваться под другого потребителя). И этих людей едва ли назовешь в собственном смысле слова москвичами.
Иной слой, менее успешный и адаптивный, вряд ли способный купить пару метров люксовой квартиры, страдающий от зрелища одичания родины, продемонстрировал статистику иного рода. По данным аналитической компании DSM Group, за январь-ноябрь 2024 года продажи антидепрессантов в рознице выросли до 16,1 млн. упаковок, что больше на 16,8%, чем за тот же период 2023‑го. Притом что в 2023 году уже был рост потребления этих специфических медикаментов по отношению к 2022‑му. Президент страны недавно заметил, что он стал меньше улыбаться, правда, по его настроению в ходе публичных мероприятий такого не скажешь. Но вот дающие миллионные приросты покупок антидепрессантов граждане России точно улыбаться перестали.
В целом же цены на лекарства в декабре 2024 года к декабрю 2023‑го выросли на 10,61%. Особого дефицита, надо признать, нет, но иной раз исчезают редкие лекарственные препараты — те, у которых нет заменителей, иногда пропадает, например, наркоз в больницах, а спирта в аптеках уже давно нет. Все ушли на фронт...
Рост ВВП, производства, реальных доходов, где основную долю составляют зарплаты — свидетельство не здоровья экономики, а ее перекошенной структуры. Выплаты отправляющимся на фронт — это ведь тоже рост ВВП, как и производство «готовых металлических изделий» и повышение зарплат в секторах, прямо или косвенно связанных с происходящим на полях сражений и в окопах. Страна, где не хватает врачей и учителей, не может хвастаться успешным развитием. Потому что оно измеряется качеством человеческого капитала и его жизни, а не его смерти. (Хотя «качество» смерти — то есть классификация ее причин тоже имеет значение и характеризует состояние государства и общества.) В таких условиях едва ли можно будет говорить о росте рождаемости и снижении смертности. Старение населения России гарантировано — люди старших возрастов в окопы не идут. А вот выбытие населения в наиболее продуктивных возрастах — одновременно и объективная, и рукотворная проблема. Между тем продуктивный возраст — он еще и репродуктивный. Соответственно, повышению рождаемости, во всяком случае в сколько-нибудь существенных масштабах, неоткуда взяться.
В случае ВВП имеет значение качество роста, а не его количественные показатели. В случае рождаемости имеет значение не количественный индикатор, а насколько сознательным было решение женщины и семьи родить ребенка. Во всяком случае не ради материнского капитала и дополнительных выплат. И не для того, чтобы потом мальчика отправить в армию или, как теперь требует государство, в «колледж», то есть, по-простому, в ПТУ. От этого качество человеческого капитала не улучшается. Как и от отказа от Болонской системы, анонсированного на 2026 год. Поток уезжающих учиться на недружественный Запад эти меры не остановят, а лишь простимулируют.
Откуда возьмется рост в текущем году, помимо, разумеется, ВПК? Экспорт точно перестает быть двигателем роста, а внутреннее потребление в условиях инфляции — сюжет волатильный. Начинаются сложности у тех бизнесов, которые кормят, обувают и одевают людей, несмотря на все усилия государства по снижению этих возможностей. Согласно опросу среди топ-менеджеров, проведенному в ноябре 2024 года Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН, почти 70% предприятий испытывают сложности в связи с санкциями (в 2022‑м таких было около 60%).
Проблемы возникают самого разного рода, в том числе в параллельном импорте — платежи, логистика, аренда складов, а цены здесь взлетели в несколько раз, имеют значение. Грузоперевозки (нехватка локомотивов и локомотивных бригад, замедление работы железнодорожной сети), автоперевозки (рост стоимости топлива, дефицит водителей) — все это проблемные сферы.
Растет производство металло-, электро- и оптических изделий — на диаграммах это гигантские, как шея динозавра, столбики. Фармацевтика, пищепром, одежда болтаются в середине, но по крайней мере в плюсе. Уголь, металлы, нефте- и газодобыча, деревообработка, текстиль, автопроизводство и многое другое либо стагнирует, либо падает. Тормозит даже агропром, гордость путиномики.
Экономическая система попала в ловушку двух неравноценных экономик. Одна блаженствует в раю госзаказа, в расходном изобилии обороны, безопасности, правоохраны, забирая человеческие ресурсы из гражданских секторов, подталкивая инфляцию и обеспечивая все меньшую продуктивность трат денег налогоплательщиков, другая, потребительская, выживает как может, в санкционных условиях и в одновременном клинче высокой инфляции и высокой процентной ставки ЦБ.
2025‑й официально является Годом защитника Отечества. Неофициально, даже если подкрутить статистику, он станет годом стагфляции. И скорее всего, не последним.
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».
