Монументальная пропаганда
Установка памятника — всегда идеологический жест, впрочем, как и снос. Вспомним украинский «ленинопад» или то, как избавляются в Штатах от памятников генералам армии южан. И чем сильнее государство озабочено вопросами идеологии, тем больше смыслов можно разглядеть в очередном монументе.
Естественно, процесс сноса и установки памятников особенно любили большевики. Одним из первых дел новой советской власти стало как раз строительство разнообразных монументов деятелям освободительного движения всех времен и народов в соответствии с ленинским планом монументальной пропаганды. Больше всего таких памятников появилось в Москве, куда Ленин перенес столицу, но и прочие города украшали, как могли, не забывая при этом уничтожать скульптуры, оставшиеся в наследство от прежнего режима. Не мешали ни голод, ни война.
Строили из чего придется — в основном из фанеры и гипса, поэтому большинство первых большевистских объектов «монументальной пропаганды» не сохранилось. Иногда жаль — так, например, в Свияжске под Казанью, на территории закрытого монастыря установили по инициативе Льва Троцкого памятник Иуде, как видному борцу с религиозным дурманом. Не осталось даже фотографий, а любопытно было бы взглянуть, конечно.
Сталин ставил памятники Сталину, потом их сносили, ставили памятники героям войны и труда, потом Союз кончился, и знаком того, что кончился всерьез, стал как раз демонтаж памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади.
Нынешнее руководство пытается на радость той части населения, которая не сумела избавиться от комплексов, связанных с крушением тоталитарной империи, заигрывать с советскими традициями. Да и любимый вождь чем дальше, тем больше напоминает дорогого Леонида Ильича. Орденами пока еще не увешал себя с ног до головы, но по десять шайб за игру в Ночной хоккейной лиге уже забивает (или все-таки по восемь, здесь данные источников разнятся).
Квази-религиозный культ войны предполагает неизбежное тиражирование памятников, контрабандой протаскивают в монументальную пропаганду образ Сталина, каждый новый памятник вписывается в невербализованный, но всякому понятный комплекс представлений о новой российской идеологии
Разумеется, в этом фестивале косплея задействованы и памятники. Есть отличия — в СССР невозможны были бы храмы-памятники, а именно такой, цвета хаки, и строится сейчас на территории парка «Патриот». Ступени, как известно, у нового храма будут из переплавленной военной техники, трофеев времен Великой Отечественной, а одну из икон подарил президент, оплатив из личных средств изготовление образа. Ну и, справедливости ради, о памятниках жертвам политических репрессий и храмах в честь новомучеников, появившихся в эпоху Путина, тоже забывать не будем.
Но есть и сходство — квази-религиозный культ войны предполагает неизбежное тиражирование памятников, контрабандой протаскивают в монументальную пропаганду образ Сталина, однако главное в том, что каждый новый памятник (или целый парк памятников, Минкульт при Мединском полюбил сооружать такие парки) вписывается в невербализованный, но всякому понятный комплекс представлений о новой российской идеологии. Россия — говорит нам каждый следующий бронзовый гигант — это тысячелетняя империя, где во все века главной ценностью было государство. Она всегда существовала в кольце врагов и всегда находила силы, чтобы дать врагам достойный отпор.
Крымский пантеон
Образ Крыма — святой земли, «сакральной территории», вернувшейся «в родную гавань», в центре этой новой идеологии, что не удивительно. Крым — главное свершение Путина. После Парада Победы-2019 все государственные телеканалы показали, и не по разу, как старенький ветеран благодарит президента за Крым, за «блестящую операцию». И еще менее удивительно, что российские памятники пришли на полуостров вслед за российскими войсками.
Первым после присоединения монументом на территории Крыма стал памятник Сталину, Рузвельту и Черчиллю в Ливадии, открытие которого приурочили к 70-летию Ялтинской конференции союзников. В том, что именно с образа вождя народов началась история российской монументальной пропаганды в Крыму, есть, наверное, свой символизм, но мы сосредоточимся на других примерах.
Главный монументальный символ присоединения Крыма — открытый в июне 2016 года в Симферополе памятник «вежливым людям». Или «памятник зеленым человечкам», как предпочитают его называть в украинских СМИ
Кстати, у памятника интересная судьба. Зураб Церетели изготовил его еще в 2005-м, Россия попыталась подарить скульптуру Украине, Украина отказалась. Сталину с соратниками по антигитлеровской коалиции пришлось ждать еще 10 лет, чтобы все-таки оказаться на полуострове.
Главный монументальный символ присоединения Крыма — открытый в июне 2016 года в Симферополе памятник «вежливым людям». Или «памятник зеленым человечкам», как предпочитают его называть в украинских СМИ. Идея создания памятника принадлежит Валерию Аксенову, отцу главы республики Сергея Аксенова, средства — примерно 5 млн руб — собирали в качестве добровольных пожертвований по всей России.
Изготовил скульптуру Салават Щербаков, тот самый, который чуть позже прославился как автор страшноватого памятника конструктору-оружейнику Михаилу Калашникову в Москве (там случился скандал, на одной из стел вместо советского автомата изобразили немецкий, пришлось исправлять).
В Крыму ошибок не было. «Зеленый человечек» принимает от маленькой девочки букет цветов, о ногу его трется кот. Время от времени сторонники возвращения Крыма в состав Украины обливают памятник красной краской. Кстати, чуть раньше похожий памятник появился в Бахчисарае.
Не менее, а то и более знаменит бюст Николая II возле здания Крымской прокуратуры в Симферополе. Живейшее участие в его установке приняла в октябре 2016 года Наталья Поклонская, а средства на памятник собирали ее бывшие подчиненные — сотрудники ведомства. В марте 2017 года в эфире телеканала «Царьград» Поклонская сообщила, что бюст императора начал мироточить. Специальная церковная комиссия информацию о чуде опровергла.
Теперь на очереди — светлейший князь Потемкин. Именно он присоединил Крым к Российской империи в 1783 году. Комиссию по установке памятника создали в Думе еще в 2015-м, возглавил ее лидер КПРФ Геннадий Зюганов (да и сама идея установки памятника одному из богатейших крепостников исходила от коммунистов). Появился специальный фонд, который без особой фантазии назвали «Крым — наш», начался сбор средств. За год смогли собрать меньше миллиона, еще около двух сдали члены обеих палат парламента. Теперь очередь за правительством.
Искусство иносказания
Все эти новые крымские памятники — либо неизвестным солдатам, либо большому начальству (исключение — памятник коту Мостику, принимавшему участие в строительстве Крымского моста; идет конкурс, кот в порядке, памятник будет прижизненным). Военный без имени, вождь, император, князь — вот образ России для полуострова, те бронзовые гвозди, которыми Крым хотят понадежнее прикрепить к метрополии.
Путин — не кот Мостик, он себе памятники при жизни ставить пока не решается. Но это его Крым, его главное достижение, его строчка в учебниках истории. И вождь, и император, и безымянный солдат словно бы заменяют его образ
Все они, если не считать памятника участникам Ялтинской конференции, строятся на пожертвования, степень добровольности которых в целом понятна из цитированной выше реплики анонимного сотрудника правительства. «Отказываться нежелательно», понятно, что могут быть неприятности, одного энтузиазма теперь мало, лояльность надо подтверждать рублем. Кстати, тот факт, что искреннего порыва уже не хватает и приходится вежливо, но очень убедительно просить каких-нибудь госслужащих скинуться на очередной памятник, сам по себе вполне красноречив.
Но главное — в несказанном. Путин — не кот Мостик, он себе памятники при жизни ставить пока не решается. Но это его Крым, его главное достижение, его строчка в учебниках истории. И вождь, и император, и безымянный солдат словно бы заменяют его образ. А в фигуре Потемкина, присоединившего полуостров к империи в восемнадцатом веке, трудно не усмотреть прямого намека на главного, хоть и не называемого по имени героя монументальной пропаганды.
А что? Стоит же гигантский князь Владимир около Кремля, внутри которого не спит ночами, думая о счастье народном, не такой гигантский, но не менее великий князь Владимир.
Впрочем, с Потемкиным есть отдельный, по-своему смешной нюанс. Первое, что приходит в голову при упоминании его имени, — знаменитые «потемкинские деревни». Историками доказано, что светлейший не выдавал желаемое за действительное и не обманывал императрицу. Он просто — во вкусе своего века — пышно декорировал обычные деревни, чтобы Екатерине вместе с гостем, австрийским императором Иосифом, было чем полюбоваться по пути в Крым. Но из мифа слова не выкинешь, общая уверенность важнее исторических фактов, «потемкинские деревни» — мем.
Нынешняя пропаганда не устает рассказывать о невероятном процветании и России в целом, и присоединенного полуострова в особенности под руководством мудрого государя. Про преемственность и традиции пропагандисты тоже любят порассуждать. И кто, если не Потемкин, может здесь стать идеальным символом? Наглядная демонстрация преемственности, непрерывности традиции государственного вранья и начальству, и уж тем более подданным.
Культ личности в XXI веке научился прятаться, для бесстыдной пропаганды есть ТВ, монументальная пропаганда сделалась стеснительной. Впрочем, я бы не стал ручаться, что мы еще не увидим прижизненных монументов бессменному президенту. И, конечно, все высокопоставленные госслужащие скинутся. Как это там говорится — «отказываться было бы нежелательно».
Фото: facebook.com/aksenov.rk via unian.net