Но главной новостью саммита, главной составляющей истории о приключениях президента РФ в Буэнос-Айресе все равно стала история о неслучившемся рукопожатии. Трамп не пожал руку Путину! Все государственные агентства сообщили об этом молниеносно. Так, как будто и нет для страны ничего важнее. Заметьте – не враги режима, не критики, не оппозиционеры, а именно государственные агентства.
Несколькими часами позже, чтобы как-то подсластить пилюлю, те же агентства передали: в отеле неизвестный приветствовал Владимира Путина аплодисментами и криком «You are number one!» Есть, намекнули, президент США, коварный негодяй, надежд не оправдавший, а есть простой народ в пятизвездочном отеле аргентинской столицы, и вот он-то нашего национального лидера любит от всей души.
Бесполезно гадать, кто он, этот любвеобильный неизвестный, но майорский чин он, надо думать, уже получил.
Потом, конечно, опомнились. Рассказали о важных встречах Путина с влиятельными партнерами. И о том, как Путин рисовал для влиятельных партнеров схемы славной победы над буксиром в Керченском проливе. И как они усвоили четкую и непротиворечивую позицию президента РФ. Повезло, кстати, влиятельным партнерам. Мог бы и кошку нарисовать, вид сзади.
А потом рассказали о том, что Трамп все-таки одумался, и где-то там, в кулуарах, тайно пожал руку президенту России.
Но поздно, поздно. Запомнится то, что по-настоящему задело. О чем сообщали в первую очередь. Чем были без шуток потрясены. Запомнится непожатая рука.
Кстати, это ведь все было: 2016 год, Ханчжоу, Китай, саммит G-20. 4 сентября Обама не пожал руку Путину, и все впали в траур – государственные информационные агентства, телеведущие, и бесчисленные политологи в бесчисленных ток-шоу, днем раньше рассказывавшие, что Обама – ничтожество, хромая утка, вечный неудачник… А вот 5 сентября Обама пожал руку Путину, и радости было столько, будто мы, как минимум, вернули Аляску в родную гавань.
И Путин, и вся его информационная обслуга страшно переживают из-за того, что какой-то там президент США, которого дома едва ли не в открытую называют русским шпионом, не пожал грозному суверену рукКогда-то давно американский историк и, по совместительству, советник президента Рейгана Ричард Пайпс написал знаменитую книгу – «Россия при старом режиме». В ней он доказывал, что у русских – специфическое понятие о государстве, сформированное скверным климатом и веками ордынского владычества. Русские привыкли считать государство собственностью государя, а суверенитет мыслят как возможность творить что угодно, ни на кого не оглядываясь. Ну, это если немного огрубить мысль гарвардского профессора, конечно. На Пайпса обижались – тут тяжело не обидеться, содержательно критиковали, потом немного забыли. А потом – много позже – началось наше знаменитое вставание с колен. И язвительные наблюдения Пайпса стали неожиданно актуальными, а главное, оказалось, что крепнущая и дичающая путинская Россия именно так и представляет себе суверенитет, превратившийся в главный государственный фетиш.
И тут вдруг – через 11 лет после Мюнхенской речи, через четыре года после аннексии Крыма, и через несколько дней после победы https://newtimes.ru/articles/detail/173855 над буксиром в Керчи, – выясняется, что грозный суверен, привыкший ноги вытирать и о собственную Конституцию, и о международные договоры, – человек невероятно трепетный. И он, и вся его информационная обслуга страшно переживают из-за того, что какой-то там президент США, которого дома едва ли не в открытую называют русским шпионом, не пожал грозному суверену руку.
То есть грозный суверен – не только грозный суверен, но еще и капризное дитя. Ему мало разбить вазу, ему хочется, чтобы взрослые вокруг сюсюкали и восхищались тем, как эффектно он очередную вазу расколошматил.
И это было бы даже по-своему мило – детишки, они вообще ведь такие милые, даже когда детишкам за шестьдесят, – если бы наш грозный суверен и правда ограничился битьем каких-нибудь вазочек. Но в его играх ставки явно повыше.
Да еще и взрослые вокруг злые. Нос воротят, восхищаться не хотят.