Фото: old.lawinrussia.ru
Российский политический класс готовится к войне, и, судя по всему, ему это нравится. Он переселился в «мультфильмы», которые президент России показал urbi et orbi в ходе оглашения послания Федеральному собранию. Милитаризация, правда, едва ли станет драйвером экономического роста, скорее, наоборот, доест оставшиеся ресурсы. Зато население продолжает находиться в отмобилизованном состоянии — не хуже (или не лучше?), чем после присоединения Крыма и начала донбасского конфликта.
Президент встречается с главой Генштаба Герасимовым и министром обороны Шойгу — они на троих обсуждают учения на Дальнем Востоке, Сирию и договариваются «о проведении в середине мая в Сочи очередной сессии совещаний с представителями армии и военно-промышленного комплекса». Напряжение растет. Подготовка к «карго-войне», воображаемой битве с мировым злом, заменяет все гибридные маневры и с точки зрения консолидации трудящихся вокруг верховного главнокомандующего идет на смену крымскому эффекту. В некоторых особенно ответственных учреждениях уже проводится инструктаж, как вести себя при бомбежках.
Сталинское «Метро-2» скоро откупорят, как когда-то шампанское в Думе после победы Трампа. И там будут прятаться стратегически важные органы власти и управления. Во всяком случае, силовые ведомства уже делят между собой погонные метры на шпалах метро «Маяковская», как если бы на дворе был 1941 год.
Чтобы избежать войны, надо ее бояться. Очень точная формула. Когда живешь в выдуманном мире, поигрываешь воображаемыми мышцами и бряцаешь мультяшными ракетами как плейбой ключами, восприятие реальности сильно искажается. И уходят очень необходимые в международных отношениях чувства страха и меры
Здравствуй, Бим! Здравствуй, Бом!
Словом, к «бомбежке Воронежа» и сирийским маневрам руководящие товарищи готовы добавить еще что-нибудь духоподъемное. Создается впечатление, что они не очень боятся чрезмерного обострения отношений с вероятным противником. Сами себе придумали несуществующую реальность и, исходя из ее параметров, готовы принимать решения, забывая о том, насколько меньше наши ВВП и военная мощь по сравнению с взятыми в отдельности и в совокупности возможностями западных стран.
Недавно Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, заметил: чтобы избежать войны, надо ее бояться. Очень точная формула. Когда живешь в выдуманном мире, поигрываешь воображаемыми мышцами и бряцаешь мультяшными ракетами как плейбой ключами, восприятие реальности сильно искажается. И уходят очень необходимые в международных отношениях чувства страха и меры.
Это даже хуже, чем в позднесоветское время. Холодная война подчинялась четким правилам, сейчас правил нет. Возможно, Брежнев и Никсон были не самыми выдающимися правителями, но чувство ответственности за мир у них было. В этом смысле Путин и Трамп выглядят менее предсказуемыми. Больше того, Брежнев и Никсон открыли путь к разрядке еще в то время, когда не закончилась война во Вьетнаме, которая играла куда более серьезную роль в противостоянии двух держав, чем сегодня Сирия. Хватало ума, не говоря уже о прекрасно работавшем «канале» Анатолий Добрынин — Генри Киссинджер. Проблема в том, что для того, чтобы стать стороной «канала», нужно что-то из себя представлять. Сегодня ни с той, ни с другой стороны нет сопоставимых фигур. На выходе получается какой-то дурной комикс: против twitter-атак Трампа — facebook-атаки Захаровой. Здравствуй, Бим! Здравствуй, Бом!
Запад уже бросил оценивать Россию как временно помешавшегося партнера и понял, что родился настоящий враг — агрессивный, заточенный на конфронтацию, непредсказуемый
«Пусть поджигатель шипит и вопит…»
При этом отсутствие какой-либо стратегии приводит, в частности, к тому, что так никто и не понял — «наш» ли Трамп, в конце-то концов? Остаются ли еще надежды на путинизацию его политики? На безрыбье наворачиваются круги вокруг малютки Себастьяна Курца. Федеральный канцлер Австрии, молодой политик-популист, конечно, хотел бы взять на себя роль переговорщика с Путиным от имени Европы, но его на это никто не уполномочивал. «Он мой!» — сказал о главе Российского государства Эмманюэль Макрон и дал согласие на посещение Санкт-Петербургского экономического форума. И слава богу: хочешь мира — к нему же и готовься. Коллективный Запад отправляет Макрона в город Петра Первого и Ленина, как когда-то посылал Ангелу Меркель, чтобы узнать: как там у них с чувством реальности? Что можно сделать?
Коллега Семен Новопрудский заметил, что Запад уже бросил оценивать Россию как временно помешавшегося партнера и понял, что родился настоящий враг — агрессивный, заточенный на конфронтацию, непредсказуемый. А вместе со всем этим, добавим, родились негативная идентичность Запада и негативная идентичность России.
И эта идентичность России отныне держится на демодернизации (или архаизации) и на том, что Сергей Гуриев когда-то назвал «деглобализацией» и что вошло в зенит как раз сегодня, когда Россия при санкционном режиме и при политическом противостоянии с Западом лишается глобальных связей и выпадает из мировых цепочек — хоть добавленной стоимости, хоть международной торговли. В том числе и методами осознанной, нарочитой самоизоляции. Вместо мировой торговли — сплошной Военторг.
Исследование о восприятии войны, которое я проводил при помощи коллег из «Левада-Центра» еще в конце 2015 года, когда только началась сирийская кампания, показало, что ответ на вопрос «Хотят ли русские войны?» — отрицательный. Формула «Лишь бы не было войны» передается с генетическим кодом. Но проблема в другом: мы-то, считает средний российский гражданин, миролюбивые, это все Запад разжигает пожар мирового противостояния. А мы не воюем вообще, всего лишь устанавливаем порядок, восстанавливаем справедливость (в Крыму) и боремся с террористами (в Сирии). Это не войны, а военные кампании. То, что кто-то гибнет, так это или а) неправда, или б) профессиональные риски военных-героев. Все плохие новости массовое сознание блокирует. Для этого есть оберег и символ исторически обусловленной моральной правоты — георгиевская ленточка.
В общем, все как в бессмертных «Покровских воротах»: «Пусть поджигатель шипит и вопит — голубь летит». Все как при Советах. С той лишь разницей, что фронтовик Брежнев знал цену войны и боялся ее. До поры до времени. Пока не постарел безнадежным образом вместе со своими товарищами и не ввел войска в Афганистан.
* Автор — руководитель программ Московского центра Карнеги, постоянный колумнист NT
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции