Из речи Путина на приеме в Большом кремлевском дворце в День народного единства стало, наконец, понятно, зачем иностранные агенты собирают биологический материал россиян. Частью «генетического кода» нашего народа в выступлении, среди прочего, было объявлено «неприятие какого-либо давления извне». Пазл сошелся: биоматериал собирается для того, чтобы взломать код и превратить россиян в людей, которые готовы будут охотно принимать «давление извне».
От «трехчленки» к «пятичленке»
Сам праздник в последние годы как никогда раньше подходит к усугубляющимся уже, можно сказать, биологическим процессам, происходящим в России — осажденной крепости. Тип мышления, свойственный XVII веку, становится доминирующим. Хотя поиски единства нации именно в событиях Смутного времени — не исключительная выдумка кремлевских идеологов. Манифест Александра I о вторжении Наполеона в Россию писал адмирал Александр Шишков, и именно ему принадлежало уподобление захвата поляками Москвы в 1612 году и войной 1812 года. Правда, в те времена сравнение такого рода было естественным, если еще принять во внимание антипольский пафос (а поляки воевали на стороне Наполеона), чего не скажешь о произошедшей в сурковские времена замене празднования Октябрьского переворота воспоминаниями об ополчении Минина и Пожарского. Впрочем, все это свидетельствует лишь об устойчивости русского идеологического мышления.
Позиция церковных фундаменталистов не изменилась с веками. Как отмечал тот же Биллингтон, «это была не столько четко сформулированная платформа, сколько связывание всех бедствий с нововведениями, нововведений — с иностранцами, а иностранцев — с дьяволом»
В конце концов, в сегодняшнем патриотическом самоупоении можно найти следы Москвы — Третьего Рима. В отождествлении Путина с Россией, и наоборот, — средневековые представления о самодержавии. В «пятичленке» Володина («семья, вера, единство, Родина, справедливость») видится вдруг ставший чрезмерно болтливым граф Уваров, который в реальной своей жизни ограничивался всего лишь «трехчленкой» — «Православие, Самодержавие, Народность».
Это историко-патриотическое опьянение слито в простую формулу митинга-концерта в Лужниках «Россия объединяет». И есть от чего опьянеть, даже анекдот есть соответствующий: «Собрались выпить Рим и Константинополь; видят — Москва ползет: «Третьим будешь?»
...плюс «матильдизация» все страны
В некотором противоречии с «Россией объединяет» находится название инвестиционного форума «Россия зовет!» Вкладывать инвестиции в страну, одержимую иностраннофобией и меняющую на ходу правила экономической игры могут только очень риск-ориентированные инвесторы, которые верят не столько в нормы и институты, сколько в договоренности с первыми лицами государства. Если архаизация и «матильдизация» массовых настроений и представлений элит о мире будет происходить набранными к ноябрю 2017 года темпами, то скоро в сводки новостей могут попасть сюжеты, схожие с событиями, упомянутыми в классической книге Джеймса Биллингтона «Икона и топор»: «Голландского врача, который привез в Москву флейту и скелет, чуть не растерзала толпа за попытку поднимать мертвецов из могил; а во время Первой Северной войны английский врач был казнен, так как упоминанием им «cream of tartar» (винный камень) было принято за выражение симпатии к крымским татарам».
Позиция церковных фундаменталистов тоже не изменилась с веками. Как отмечал тот же Биллингтон, «это была не столько четко сформулированная платформа, сколько связывание всех бедствий с нововведениями, нововведений — с иностранцами, а иностранцев — с дьяволом». Они же, напомним, — сборщики биологического материала, которым должен противостоять наш «орден моченосцев» (если кто забыл, такое прозвище получили наши спецслужбы после допингового скандала).
Нет ничего такого в генетике россиянина, что вдруг пробуждало бы в нем желание доносить на соседа, арестовывать своего соотечественника за инакомыслие, давать «в торец» за любые попытки рефлексии. Генетический код в таких ситуациях помалкивает. Социальный — гуляет по всему организму, как принудительно пригнанный на митинг-концерт бюджетник в День народного единства
«Пузырь» патриотического пафоса
Верить в то, что существует генетический код россиян, — это все равно, что верить в генетический код «новой исторической общности — советского народа». Уж очень российский народ многонациональный и разнообразный, чтобы его генетический код был сведен к среднему посетителю митинга-концерта 4 ноября. А вот то, что существует социальный код, обуславливаемый главным образом внешними обстоятельствами — формой и способами правления и токсичной информационной средой, — это вполне очевидно.
Социальный код так называемого «человека советского» был в свое время хорошо описан в работах Юрия Левады. Зашитый как торпеда в организм постсоветского человека, этот социальный код просыпается от небольшой инъекции коктейля, состоящего из национализма, империализма, этатизма, милитаризма и изоляционизма, и начинает отравлять и самого индивида, и среду его обитания.
В конце концов, нет ничего такого в генетике россиянина, что вдруг пробуждало бы в нем желание доносить на соседа, арестовывать своего соотечественника за инакомыслие, давать «в торец» за любые попытки рефлексии. Генетический код в таких ситуациях помалкивает. Социальный — гуляет по всему организму, как принудительно пригнанный на митинг-концерт бюджетник в День народного единства.
«Пузырь» патриотического пафоса может легко лопнуть, а за ним последует молниеносная девальвация скреп. И этот самый пафос просто из чувства самосохранения стоило бы чуть-чуть сдуть. Народ, который ест мороженое зимой, действительно непобедим. Но Минин и Пожарский, и даже Путин тут вообще не причем.
* Постоянный колумнист NT, руководитель программы Московского центра Карнеги.
