Январские затяжные праздники остались позади, а вместе с ними — и елки, и новогодние постановки, и традиционное затишье в театральном мире. Февральский репертуар московских театров богат на ожидаемые премьеры: это и «Дракон» в авторском прочтении Константина Богомолова, и современная литовская драматургия, и бенефис корифея сцены Веры Алентовой в бродвейской классике «Апельсины & лимоны». В афишах московских театров заслуживают внимания и те новые спектакли, которые зритель мог пропустить в новогодней суете.
«Изгнание»
Театр имени Вл. Маяковского. 12, 14 февраля
Миндаугас Карбаускис, один из ведущих российских режиссеров поколения сорокалетних, худрук Театра имени Вл. Маяковского, уже в третий раз работает со своим соотечественником — литовским драматургом Марюсом Ивашкявичюсом, мастером фарса и исторического исследования. В прошлые сезоны он ставил здесь «Канта» — разговорную, полную философских сентенций пьесу, действие которой разворачивалось в XVIII веке в Восточной Пруссии, и «Русский роман» — основанную на документальном материале историю о семье Льва Толстого.
На этот раз речь пойдет о современности — Ивашкявичюс, известный дотошным вниманием к реальности, месяц провел в Лондоне, изучая быт и судьбы нынешних литовских эмигрантов, само психологическое состояние отъезда и проживания в чужой стране. Герои «Изгнания» — те, кто уехали из Литвы в поисках лучшей доли, а их жизнь — сложное переплетение незнакомой окружающей действительности и былых ожиданий и чаяний.
Карбаускис — режиссер обстоятельный, склонный к глубоким размышлениям о человеческой природе, об истории, о смерти — пожалуй, впервые обращается к современным материям. Можно предположить, что «Изгнание» будет выстроено на парадоксальных контрастах между приметами сегодняшней жизни и отстраненностью режиссерского взгляда, позволяющего увидеть в быстротечном экзистенциальное и эпическое.
Как и «Канта», «Изгнание» будут играть в филиале на Сретенке; постоянный соавтор Карбаускиса художник Сергей Бархин придумал для этого сюжета пространство металлической коробки, подсвеченное красно-синими тонами. В спектакле, жанр которого определен как «Хроника одного путешествия», заняты преимущественно актеры среднего и молодого поколений театра.
«Дракон», растасканный на цитаты, как и многие пьесы Шварца, — это всегда высказывание о власти, о неистребимом гене тоталитаризма и несвободы
«Дракон»
МХТ им. А.П. Чехова. 10, 11, 24 февраля
На основной сцене МХТ Константин Богомолов выпускает новый спектакль по пьесе Евгения Шварца. Притча о тиране и живучей привычке к рабству была написана драматургом во время войны, в эвакуации; с тех пор пьесу ставили довольно много — в конце восьмидесятых Марк Захаров снял ее экранизацию с Олегом Янковским и Александром Абдуловым в главных ролях. «Дракон», растасканный на цитаты, как и многие пьесы Шварца, — это всегда высказывание о власти, о неистребимом гене тоталитаризма и несвободы.
Стоит помнить, что авторский театр Богомолова отнюдь не литературен. В его режиссерской системе координат пьеса — часто лишь отправная точка спектакля, повод для сценической фантазии. Режиссер не адаптирует, не осовременивает, а сочиняет заново, пользуясь мировой культурой (и высокими, и самыми массовыми ее образцами) как набором инструментов. Так было, например, с недавними «Мушкетерами», где от сочинения Дюма остались разве что имена героев и некоторые повороты сюжета. При этом его спектакли по Достоевскому, при всех своих формальных приемах, шокировавших консерваторов, — это опыты внимательного, неравнодушного прочтения классики человеком начала XXI века. От «Дракона» можно ждать острополитического, провокационного высказывания, однако последние спектакли показали, что Богомолову интересен прежде всего театр как таковой, возможность сочинить мир, который будет обманчиво похож — и одновременно не похож — на действительность. Как сулит анонс, спектакль по Шварцу будет «не о власти, не о любви, не о деньгах». А о том, например, что «розовый цвет страшнее черного», а «ночь яснее дня». Обещают «зажигательные танцы», «тончайшую саркастичность» и «невероятную искренность» — обилие прилагательных в превосходных степенях заставляет почуять подвох. Играют Олег Табаков, а также Игорь Верник, Евгений Перевалов и другие.
«Апельсины & лимоны»
Московский театр им. А.С. Пушкина. 9, 10, 16, 21 февраля
Вера Алентова, кумир нескольких поколений зрителей, отмечает юбилей. В Театре им. Пушкина, где актриса работает с самого окончания Школы-студии МХАТ в 1965 году, по этому случаю состоится премьера. Пьесу известного британского драматурга первой половины XX века Ноэла Коуарда ставит художественный руководитель театра Евгений Писарев, автор спектаклей «Одолжите тенора!», «Великая магия», «Дом, который построил Свифт».
Бродвейский хит Коуарда, сохраняющий свою популярность десятилетиями, — это то, что называют хорошо сделанной пьесой. Крепко сбитая структура, тонкая смесь драмы с остроумной комедией, интересная роль для большой актрисы. Вера Алентова сыграет Джудит Блисс, «звезду» на покое, не желающую расстаться с актерством: свой загородный дом она превращает в театр, а своих близких — в партнеров по сцене. Можно догадаться, что спектакль будет полон странных сближений: актрисе предстоит пропустить биографию придуманного автором персонажа через свою жизнь, свое отношение к искусству и к себе в искусстве.
«Своими словами. Н. Гоголь «Мертвые души» (История подарка)»
Лаборатория Дмитрия Крымова при Школе драматического искусства. 7, 8 февраля
Дмитрий Крымов, создатель авторского театра художника, где главное — предмет и образ, в большинстве своих спектаклей обращается к классике: в его лаборатории ставили и Бунина, и Чехова, и Островского. «Своими словами» — проект, адресованный, если верить аннотациям, детям. В какой-то степени это ответ на стенания публики о том, что дети ничего не читают, так как не понимают ни языка, ни реалий прошлого. Еще в большей степени — ответ тем, кто в последнее время бросился ревностно защищать классику от любых, даже самых деликатных режиссерских прикосновений. Сначала пересказывали «Евгения Онегина», теперь взялись за «Мертвые души». В центре внимания — не сюжет поэмы как таковой, а одна из загадок отечественного литературоведения: подарил ли Пушкин Гоголю сюжет «Мертвых душ» или это все же воровство?
Спектакль в значительной мере решен как капустник: своими размышлениями с публикой делится карикатурный профессор из Финляндии, а для пущей наглядности заставляет сотрудников театра разыгрывать сцены из жизни двух гениев. Уборщица отбрасывает ведро и швабру, надевает крылатку и усы, унылый рабочий сцены снимает халат и приклеивает бакенбарды. Здесь есть и марионетки, и вырезанные из картона фигуры, и игра теней. Как всегда у Крымова, театр создается из подручных вещей, и все — театр; главное — фантазия.
Спектакль, который поначалу кажется литературным анекдотом в стиле Хармса, в итоге сосредотачивается на серьезной теме: он о том, как мы поступаем с мертвыми, как подворовываем у покойников, и о том, что вечность все стерпит и расставит по местам.
«Все кончено»
МТЮЗ. 1, 12, 22 февраля
Спектакль, в котором событие, по сути, всего одно и случится оно лишь в финале, держит в напряжении не хуже остросюжетного триллера
Кама Гинкас снова поставил пьесу Эдварда Олби — и снова в камерном пространстве зрительского фойе: здесь уже играют «Кто боится Вирджинии Вулф» того же драматурга, беспощадный спектакль о взаимном мучительстве близких людей. «Все кончено» — пьеса гораздо менее известная, в России ее громких постановок не было вовсе. Ее тема — смерть, или, вернее, жизнь в ожидании смерти. В доме умирающего собрались его родные — жена и взрослые дети, лучший друг, любовница, с которой он прожил последние долгие годы. Молчат, разговаривают, снова молчат. Из комнаты больного то и дело выныривают грустный доктор и невозмутимая сиделка. Спектакль, в котором событие, по сути, всего одно, и случится оно лишь в финале, держит в напряжении не хуже остросюжетного триллера. Разговоры — то светские, отвлеченные, то интимные, откровенные — наплывают один на другой, обрываются и вспыхивают снова. Интересно следить, как сближаются две женщины, две соперницы, как надеется на что-то пожилой друг семьи, как маются неловкостью и обидами дети, то и дело выбегающие на лестницу, не в силах выдержать ожидание. Здесь страхи забалтывают, обиды культивируют. Здесь очень хотят жить, но понимают, что жизнь прошла, и даже словом «будущее» называют фактически смерть и небытие. Гинкас, деликатно спрятавший режиссерское «я» за подробностью филигранной актерской игры на крупных планах, буквально под ногами у зрителей выстроил сложную, на полутонах и контрастах, партитуру человеческих судеб и их переплетений. Играют Ольга Демидова, Валерий Баринов, Игорь Ясулович, Оксана Лагутина и другие.