Году в 2005-м, когда Гарри Каспаров был уже оппозиционером, но еще не был эмигрантом, я присутствовал на «завтраке для прессы», который давал в Париже в его честь редактор журнала Politique international Патрик Важсман. На вопрос одной из журналисток, сводившийся к тому, не намеревается ли Гарри Кимович уехать из России — все же становится опасно, — великий шахматист ответил, что он два десятилетия защищал честь советского и российского флагов, и потому «Пусть лучше Путин уезжает, а я останусь!»
Путин, как мы знаем, остался. Каспаров уехал.
Многочисленные российские оппозиционеры, продолжающие свою нелегкую — и неблагодарную — борьбу, сегодня отвечают на тот же вопрос так, как и Каспаров 12 лет назад. Однако сложно заметить, чтобы за эти годы их усилия принесли хоть какой-нибудь результат. Даже в момент неожиданного (и во многом эмоционально случайного) пика протестного движения на рубеже 2011 и 2012 годов на улицы Москвы вышли менее 100 тыс. человек — каждый сотый житель гигантского мегаполиса. Если исходить из того, что люди, протестовавшие против кражи у них голосов, были сторонниками исключительно мирного и демократического метода смены власти, можно легко просчитать, поддержкой какой части общества они могли заручиться. Собственно, это показали выборы 2016 года, результаты которых масштабных протестов уже ни у кого, замечу, не вызвали. За годы правления Владимира Путина в России сформировалось совершенно иное общество, чем имевшееся на рубеже столетий. Выросло поколение, которое не знало другого вождя, иного метода ведения дискуссий, более пестрой информационной «картинки», значительная часть богатств общества принадлежит новым людям. Власть даже не пытается делать вид, что она уважает права граждан, а президент — что он уйдет из власти раньше, чем переселится в мир иной.
ЭВОЛЮЦИЯ ТУПОСТИ
Бороться за лучшее будущее для своей Родины обычно считалось проявлением патриотизма. Сейчас патриотизм монополизирован теми, кто на профессиональной основе борется за свое личное настоящее. Их поддерживает абсолютное большинство российского населения. Уже не только вице-спикер Государственной думы почти в открытую называет евреев врагами народа (для этого, собственно, народ его и избрал), но свободно объединившиеся в филиал международной (!) организации писатели изгоняют из своего сообщества человека, вступившегося за кинорежиссера, находящегося в тюрьме по сомнительному обвинению; сатирик преподносит президенту царскую корону; а кавалер Ордена Британской империи (!) говорит, что слышит с неба голоса, велящие главе государства «не оставлять народ своим попечением». Ведущий лидер оппозиции, с отчаянной смелостью обличающий отдельных чиновников, ворующих бюджетные миллионы, считает нормальным, что его страна украла у братского соседнего народа кусок территории. С каждым новым завитком отечественной истории масштабы национального безумия умножаются, и ничто не свидетельствует о нежданном отрезвлении.
Россию не изменить. Ее никто не насиловал и не заставлял выбрать путь, по которому она идет. Надо еще раз отдать должное национальному лидеру: он несколько раз спрашивал страну, действительно ли она одурела, — и всякий раз получал четкий положительный ответ
Владимир Путин — один из самых талантливых политиков современности. Он создал в стране систему, в которой жизнь становится выживанием; где собственность условна; свобода слова не столько искоренена, сколько никем не востребована, — но при этом страна остается открытой, а люди в ней лично свободны. Ни в XIX, ни в XX столетиях тоталитарные режимы не формировались в подобной среде. Российская элита сегодня никого никуда не ведет: ни в правильном, ни в ошибочном направлении — она лишь опускает значительную часть народа до собственного интеллектуального уровня, зачерпывает из вновь приближенных еще более тупых и беспринципных и готова эволюционировать так бесконечно. Этот процесс запущен, срежиссирован и довольно давно уже стал самоподдерживающимся. Воровать в стране можно еще долго, править ей довольно легко даже при снижении жизненного уровня холопов — так что надеяться на то, что ее нынешние хозяева дадут себя свергнуть, бессмысленно.
ЧУЖАЯ ИГРА
Однако есть нечто, что своей банальностью, признаюсь, поражает меня в последнее время до глубины души. Я не питаю иллюзий относительно упомянутых выше «деятелей искусства», которые радостно приветствуют нового дуче, но мне странно видеть, как порядочнейшие и, в общем, разумные Владимир Рыжков, Дмитрий Гудков и Лев Шлосберг участвуют в выборах, результат которых давно известен (и не только потому, что «нарисован»); я лишаюсь речи, слушая дебаты талантливейших Глеба Павловского и Екатерины Шульман о том, является нынешний российский режим «нелиберальным» или «гибридным»; я впадаю в ступор, когда Андрей Ростовцев и Сергей Пархоменко разоблачают чиновников-профессоров в стране, где докторская степень кроме бюрократов не нужна скоро будет вообще никому. Мне порой кажется, что президент и его окружение получают куда более изощренное удовольствие, чем от собственных богатств и безнаказанности, от того, какое количество честных, умных и талантливых людей вовлечены в игру, в которой существуют лишь видимости и которая заведомо не может принести никакого результата.
Россию не изменить. Ее никто не насиловал и не заставлял выбрать путь, по которому она идет. Надо еще раз отдать должное национальному лидеру: он несколько раз спрашивал страну, действительно ли она одурела, — и всякий раз получал четкий положительный ответ.
В такой ситуации оптимальной стратегией людей, сохранивших стремление не подчиняться системе, может быть, на мой взгляд, только индивидуальный выход из нее. Невозможно помочь больному, не желающему лечиться. Давно подсевшим на «Боярышник» нельзя запретить умереть. Но можно попытаться не подцепить инфекцию и не пить то, чем замачивают сортир, перед тем как замочить в нем кого-то еще.
В современном мире выход за пределы менее успешного общества и достижение заметного положения в более успешном — удел самых сильных и достойных людей. Если человек не нужен стране, это не значит, что он не нужен никому, — он прежде всего нужен себе, и именно те общества, в которых такое здоровое себялюбие культивировалось веками, достигли больше других. За последние десятилетия это прочувствовали миллионы наших соотечественников — и это видно сейчас во всех столицах Европы и всех крупных городах Америки. Большинство нобелевских лауреатов, родившихся в России, живут за границей; активы, контролируемые в мире российскими по происхождению предпринимателями, при этом не выведшими из страны ни рубля, сегодня превышают ВВП Российской Федерации; талантливая молодежь во все бóльших количествах ищет свое место во внешнем мире. В нынешних условиях такая стратегия представляет собой не «побег с корабля», а единственно правильный метод сохранения и умножения своего интеллекта, способностей и достоинства.
УЕХАТЬ — ЗНАЧИТ БОРОТЬСЯ
Сидя недавно в пражском кафе в обществе замечательного русского интеллигента Андрея Грачева, бывшего помощника Михаила Сергеевича, я с огромным интересом слушал его воспоминания о том, насколько важно было сторонникам реформ и убежденным противникам конфронтации с Западом сохраниться внутри партийной системы, чтобы потом консолидироваться в момент перестройки. Однако сейчас другое время: в стране другие элиты, и соотношение России и мира тоже другое. Не стоит тешить себя ни надеждами на то, что можно остаться нормальным внутри нынешнего политического класса, ни иллюзиями того, что, попытавшись измениться, он сумеет себя сохранить (что, замечу, показала и история последних советских лет). Если Россия и станет нормальной через несколько десятилетий, то только потому, что достигнет окончательного тупика в своем нынешнем саморазрушительном курсе, но при этом в мире будет существовать большая диаспора людей, понимающих, как должна быть организована современная жизнь, но не мыслящих себя полностью оторванными от России и не считающихся в самой России «отрезанным ломтем», как это чаще всего бывало во многие периоды ее истории.
В современном мире выход за пределы менее успешного общества и достижение заметного положения в более успешном — удел самых сильных и достойных людей
Сегодня перед самостоятельными и амбициозными россиянами открыт целый мир — и намного приятнее и правильнее преодолевать существующую в нем конкуренцию со стороны профессионалов, чем препоны, воздвигаемые на твоем пути чиновниками и бюрократами. Нужно жить для того, чтобы обогащать — материально и духовно — себя, а не отдельных представителей «государства».
Было бы, конечно, верхом наивности считать, что нынешняя российская политическая верхушка не оценивает формирующихся трендов. Однако, на мой взгляд, она глубоко убеждена в том, что открытые границы лучше закрытых: пока люди могут уезжать, вместо того чтобы попытаться изменить систему, они будут именно уезжать. Между тем такая тактика не применима к «большим числам»: достаточно потери 4–5 млн человек, чтобы российская экономика сошла с рельсов жестче, чем при 20-долларовой нефти. И эти миллионы могут скорее уехать, чем выйти на площадь или пойти под пули, как это сделали их украинские братья три года назад. А значит, отъезд является и будет оставаться самой простой и в то же время самой эффективной формой противопоставления себя власти. Поэтому, обращаясь к тем, кто хочет лучшего, я могу лишь сказать: уезжайте! Во имя перемен — личных, общественных и государственных.