Реальный, без фальсификационных наслоений, результат «Единой России» в 2011-м по России в целом был едва ли более 35% (официально ей показали 49,3%). Для Москвы есть более точная и корректная оценка: реально 30% плюс-минус 1%, официально — 46,6%. Иными словами, на треть (максимум) или на четверть (минимум) политическое тело этой партии состоит из вульгарных подтасовок при подсчете голосов. Если учесть неравные условия ведения избирательной кампании, устранение и шельмование альтернативных кандидатов, манипулирование СМИ и пр., то «честная» списочная доля этой партии в парламенте была бы снижена с половины до трети, а это совсем другая политическая конфигурация, связанная с рисками для номенклатуры.
Но важнее то, что у четырех главных альтернативных партий (оппозиционными их назвать трудно) при подсчете голосов аккуратно «отъели» примерно по 3–4 процентных пункта. По крайней мере, для Москвы, где независимое наблюдение велось строго, это можно утверждать уверенно. У КПРФ на самом деле было 23–24% (официально 19,3%); у «Справедливой России» 16–17 % (официально 12,1%); у ЛДПР 13–15% (официально 9,4%). Ну а затем эти процентные пункты всплыли в копилке «Единой России» в объеме 15–17 «сверхплановых» пунктов. Соль истории в том, что все «оппозиционные» партии, прекрасно зная, как и насколько их обули при подсчете голосов, легко примирились с политической реальностью и продолжили политическую активность в дозволенных рамках.
Плетью обуха не перешибешь, против лома нет приема, с волками жить — по волчьи выть — это все мы с вами понимаем и от души сочувствуем. Что, Зюганову с Мироновым надо было выйти на задний двор и совершить харакири в знак протеста? Нет, конечно, дай бог им здоровья. Суть дела в другом. Если даже КПРФ, самая сильная из «оппозиционеров», не в силах защитить 2–2,5 млн честных голосов своих сторонников, то какая может быть надежда на ее принципиальную позицию в парламенте? Никакой.
Выбор без выбора
Есть правила игры. Правила довольно свинские, но, во-первых, других тебе не предлагают, во-вторых, они все же значительно лучше (пока), чем были в СССР, и в-третьих, похоже, большинство населения они устраивают. Во всяком случае, в 2011-м на дыбы против фальсификаций поднялась только Москва. После чего, кстати, (надо отдать должное!) московская электоральная администрация наиболее грубые и эффективные фальсификационные технологии применять перестала.
Либо ты правила принимаешь, либо выходишь из игры.
«Оппозиционные» партии на этот счет даже и не заморачивались. Конечно, играем! Когда альтернатива сформулирована предельно ясно — либо на 4% меньше, чем заработал, либо пинок под зад, — большинство партийных лидеров предпочтет первую опцию. А отсюда уже все остальное, что у нас называется системной политикой, конструктивной оппозицией, путинским консенсусом элит, управляемой демократией и т.п., и т.д. С простым выводом в конце: даже если любая из «системных» партий вдруг получит в парламенте вдвое больше мест, ничего не изменится. Других, кроме Кремля, источников политических и материальных ресурсов у нее все равно нет. Разрушены за 15 лет.
Перемены возможны лишь внешние, в стиле кукольного театра: те же номенклатурные дядьки снимут майки с надписью «Единая Россия», наденут другие — допустим, с надписью «Народный фронт», — и продолжат топтать друг друга в рамках бюрократической конкуренции за сужающиеся объемы властных и экономических ресурсов.
Пока вся их стабильность не рухнет целиком, как в 1991-м, — на голову народонаселению.
Посему избирателей в классическом смысле этого слова — то есть нас с вами — просят до срока не слишком беспокоиться и напрягаться на этом празднике жизни. Так, разве что по телевизору за Жириновского поболеть: он за бедных, он за русских. Вот ужо Обаму буквально на клочки порвет — дайте только мешок с долларами перепрятать.
А-ресурс
Применительно к нашему парламенту депутатская карьера прямым образом зависит от воли избирателя. Однако по советскому образцу вертикальные рамки устроены так, что настоящий избиратель не столько ходит по улицам, стоит в очередях и считает деньги в похудевшем кошельке, сколько проплывает мимо этой суеты в лимузине с мигалкой. Ключ к мандату в руках Административного Ресурса. Стало быть, перед А-ресурсом депутат и несет политическую ответственность. Других ресурсов для карьеры у него нет.
Отсюда два нехитрых следствия. Почти из 300 законодательных актов, изданных Государственной думой за время весенней сессии (примерно по две штуки в день), самые существенные посвящены укреплению позиций номенклатурного класса. Это — перенос выборов на сентябрь 2016 года, расширение сферы полицейского насилия, ограничение прав наблюдателей и прикрепление членов избирательных комиссий «к земле» (по аналогии с крепостным правом), создание списков иностранных агентов и нежелательных организаций, изъятие нежелательной информации из поисковых сетей и многие другие. Отныне изначально невыполнимые предвыборные обещания В.В. Путина можно аккуратно вырезать из коммуникативной памяти: подобно обещаниям советских вождей, они утратили актуальность сразу после произнесения.
Второе следствие еще проще. Нарастающее безумие, которым искрится здание на Охотном Ряду, адресовано вовсе не гражданам. В гробу они граждан видали! Их адресат один: высокий терем на Красной площади. Поскольку депутат — существо в высшей степени адаптивное и конкурентоспособное, с весьма развитым верховым и низовым чутьем, его инициативы точно соответствуют флюидам, сочащимся из-под стенки. Агрессивное сумасшествие, мракобесие и заполошное бабье кликушество — это ни в коем случае не художественная самодеятельность, а профессионально и тонко уловленная болезненная стилистика, своего рода социальный заказ на психопатию, истекающий от их главного избирателя.
Наивно корить Госдуму за безумные инициативы. Она всего лишь острее других улавливает феромоны холодной истерики, затопившие высшие этажи вертикали.