Продано!

Продано!
Главным событием аукциона Sotheby’s должна была стать продажа коллекции Ростроповича— Вишневской. Однако за день до начала торгов коллекцию решили вернуть в Россию. В дело возвращения уникальных экспонатов включились самые разные люди:
дочь покойного президента Бориса Ельцина Татьяна Дьяченко, руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой и № 18 из списка самых богатых бизнесменов России Алишер Усманов. The New Times провел собственное расследование того, как и на каком уровне принималось решение о приобретении коллекции.

Фарфоровые фигуры крестьянок и крестьян Императорского фарфорового завода

Согласно официальным сообщениям, переговоры с Sotheby’s о продаже коллекции Ростропович и Вишневская начали еще полтора года назад. Супруги предполагали окончательно поселиться в России, продав квартиры в Лондоне и Париже. После смерти Ростроповича решение о продаже коллекции принимала уже одна Галина Вишневская. Она объясняет это тем, что «зарабатывал в семье только Ростропович, кормилец умер, а содержание, в которое входят и страховка, и помещение, и охрана, и прислуга, — дорогое удовольствие».

Задача, которую поставила перед собой Вишневская, — как можно выгоднее продать коллекцию, и не только для того, чтобы поддерживать привычный стиль жизни, но и ради сохранения благотворительных проектов покойного мужа¹.

В интервью The New Times Михаил Швыдкой сказал, что начал переговоры с Вишневской полтора месяца назад, но сумма, которую хотела получить Галина Вишневская, по его мнению, была завышенной. Руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии также сообщил The New Times, что обсуждал возможность покупки коллекции за счет государства с министром финансов. Однако источник в Министерстве финансов эту информацию опроверг. «Переговоров о покупке коллекции Ростроповича— Вишневской за государственный счет не было», — утверждает он.

По информации The New Times, изначально Вишневская хотела выручить от продажи коллекции £75 млн ($150 млн), однако эксперты оценили коллекцию существенно ниже — в £20 млн ($40 млн). Именно поэтому г-жа Вишневская приняла решение продавать коллекцию по частям, а не одним лотом, как в конце концов произошло: на торгах цена за каждый предмет обязательно бы выросла. В результате сделки Галина Вишневская получит около £40 млн ($80 млн).

Дочь Ельцина сбила цену

Борис Григорьев.Лики России

Самое деятельное участие в процессе переговоров приняла Татьяна Дьяченко, мать которой, Наина Ельцина, — подруга Галины Вишневской. Дьяченко сыграла важнейшую роль в деле Вишневская— Sotheby’s—Швыдкой— Усманов. «Татьяна Борисовна большая любительница живописи, она хорошо в ней разбирается и много покупает», — утверждают лондонские знакомые Дьяченко.

Именно Татьяна Дьяченко убедила Вишневскую сбавить цену и продать коллекцию целиком одним лотом и так, чтобы она оказалась в России.

Информацию подтвердил и Михаил Швыдкой. В интервью The New Times он сказал: «У Дьяченко давние добрые отношения с Галиной Павловной Вишневской. И я полагаю, что без нее ничего бы не произошло. После звонка Татьяны Борисовны, которая вела переговоры с Галиной Павловной, мне стало ясно, что можно продолжить работать с олигархами. Мы в четыре руки действовали. Дьяченко считает, что этот патриотический шаг очень важен, и убеждена, что коллекция должна находиться в России. Я обзванивал олигархов, но никто из них приобретать коллекцию не спешил. Татьяна Борисовна еще раз перезвонила мне до того, как я начал звонить по новому кругу, и сказала, что она договорилась о более или менее приемлемой цене».

Честное купеческое

Валентин Серов. Портрет князя Юсупова Водочный сервиз. Дятьково. Художник Елизавета Бак

Настало время искать человека, который заплатит за коллекцию. Им и стал Алишер Усманов. Абсолютно все эксперты, в том числе бизнесмены, знающие Усманова, как сговорившись, повторяют одну фразу: «Он очень умный, очень адекватный и правильно понимает ситуацию». И добавляют: «Он уже не раз это доказывал. Если партия сказала: надо, он знает, как ответить». Предложение выкупить коллекцию целиком делалось нескольким крупным российским бизнесменам на протяжении некоторого времени, но по разным причинам согласия получить не удавалось. Кто-то, например, не хотел покупать всю коллекцию, кого-то не устраивало, что она целиком должна вернуться в Россию. Согласие Усманова было получено в последний момент, отсюда и поразившая всех суета и спешка буквально накануне начала торгов.

После того как Алишер Усманов дал Михаилу Швыдкому, по словам последнего, «честное купеческое слово», руководитель федерального агентства сразу же отправил три письма: одно — Елене Ростропович, второе — президенту Sotheby’s UK лорду Полтимору, третье — послу РФ в Великобритании Федотову.

В этих письмах, которые имеются в распоряжении The New Times, Михаил Швыдкой выступал от имени правительства РФ и указывал, что коллекцию собирается приобрести именно Российская Федерация, а не частное лицо. «Действуя от имени правительства Российской Федерации, я информирую Вас о том, что в соответствии с предварительной договоренностью нами направлена госпоже Елене Ростропович официальная просьба предоставить Российской Федерации возможность приобрести всю парижскую коллекцию Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской вне процедуры аукционных торгов, объявленных Вами на 18 —19 сентября 2007 года», — писал Швыдкой Марку Полтимору в письме от 14 сентября 2007 года. В письме, адресованном Елене Ростропович, Швыдкой впервые указал благотворительную организацию «Искусство и спорт», одним из учредителей которой является Алишер Усманов: «Оперативные платежи, связанные с приобретением коллекции для Российской Федерации, будут осуществлены благотворительным фондом «Искусство и спорт» под гарантии правительства Российской Федерации». Правда, в письме главе Sotheby’s об этой организации нет ни слова.

Принадлежащая Алишеру Усманову газета «Коммерсантъ» также сообщила, что благотворительный фонд «Искусство и спорт» к сделке отношения не имеет².

В Sotheby’s письмо Швыдкого поначалу вызвало легкую растерянность. Так как, по словам Михаила Каменского, главы аукционного дома в России и СНГ, «письмо само по себе не являлось финансовым документом и конкретные условия сделки в нем не оговаривались — на основании этих писем сделка совершена быть не могла: федеральное агентство не было покупателем, и с ним не могли обсуждать конкретные условия передачи, хранения, страховки коллекции». Имя Алишера Усманова упоминалось только в устных переговорах с представителями Sotheby’s.

Идея наша, деньги ваши

Личный сервиз императрицы Екатерины II. Императорский фарфоровый завод

Россияне должны благодарить не только Алишера Усманова. По сведениям The New Times, существенное влияние на ход событий оказала искусствовед и галерист Марина Лошак.

Эксперты, работающие на российском рынке и хорошо знающие наши реалии, предполагают, что сама идея выкупить коллекцию целиком, до торгов и в интересах России принадлежит Михаилу Швыдкому и Марине Лошак и что окончательно все основные моменты были согласованы только 17 сентября, за день до начала торгов. Один из экспертов, пожелавший остаться неизвестным, поделился с The New Times своей версией происшедшего: «Швыдкой очень умный и талантливый человек и прекрасный организатор, хорошо прослеживающий причинно-следственные связи и просчитывающий задолго и надолго. Марина — очень хороший организатор процесса менеджерско-культурно-продажно-коллекционного варианта. Она сделала хорошую коллекцию известному бизнесмену Смоленскому. Но после расставания со Смоленским ничего на таком уровне ей делать не довелось. Она фактически ушла в арт-бизнес, а Марина стоит больше, она очень грамотный, умный и знающий человек. Нужны новые проекты. И вот он! Я предполагаю, что Швыдкой с Мариной Лошак придумали схему. Швыдкой «продал» ее наверх, там ее подхватили и, выдав за свое изобретение, предложили Усманову: «Мы думаем, что надо сделать вот так». Что и было сделано. Вроде как и волки сыты, и овцы целы».

Три ночи без сна

Александр Иванов. Эскиз к картине «Явление Христа народу» Илья Репин. Портрет Корнея Чуковского

Sotheby’s ничего не потерял от продажи коллекции без торгов, но попал в щекотливую ситуацию. По мнению экспертов, аукционный дом Sotheby’s заработал свои 20% чистой прибыли и сэкономил на операционных издержках, поскольку коллекция была продана одним лотом и до торгов: «Плюс ко всему они установили хорошие, приятно деловые отношения с людьми, которые эту спецоперацию проводили. Они же не какому-нибудь Сидорову помогли... Они помогли, по большому счету, российской культуре, а российская культура в лице ее руководства наверняка это оценит и может предоставить какие-то преференции в дальнейшем аукционному дому, который так хорошо отнесся к просьбе о помощи», — считает эксперт.

С другой стороны, многие коллекционеры понесли убытки в связи с несостоявшимися торгами. Поступило 600 официальных заявок от коллекционеров и их представителей из разных стран мира. Их разочарование было велико. Ничего, кроме официальных извинений со стороны поспешно уехавшего лорда Полтимора, хозяина британского Sotheby’s, они не получили. Желание лорда поскорее покинуть торговый зал объяснялось тем, что он три ночи провел без сна, в спешке готовя новый контракт с российской стороной.

Формально аукционный дом действовал в соответствии с английским законодательством, которое допускает, что даже после заключения контракта о предоставлении предметов на аукцион владелец имеет право снять лот в любой момент, но — до начала торгов.

Однако история приобретения коллекции Ростроповича—Вишневской может ударить по репутации Sotheby’s UK.

Вот мнение одного из дилеров: «В последний момент нам говорят: все, вы здесь больше не нужны. Я, например, приехал в Лондон покупать вещи. Я не буду вам говорить, на какую сумму, но поверьте, на очень большую. Если бы я купил так, как рассчитывал, то получил бы очень большие деньги только от одной комиссии, потому что это были хорошие вещи и мои клиенты были готовы платить за них очень хорошие деньги. Это мой бизнес. Мой хлеб. А сейчас я лишился возможности хорошо заработать. Это серьезные потери. Возможно, такие высокие потери не у всех приехавших, но потеряли все. И это неминуемо отразится на отношении к лондонскому Sotheby’s, и там это понимают».

Михаил Каменский в интервью The New Times объясняет: «Это была экстраординарная ситуация. На этот шаг пошел не аукцион, а владелец коллекции. Мы выполняли распоряжение Вишневской, решение было принято ею. Единственный аналогичный случай, который мне известен, — это ситуация с Вексельбергом. Но Вексельберг сделал предложение семье Форбс через Sotheby’s за полтора месяца, и мы тогда даже каталог не успели выпустить. В данном случае предложение поступило в первоначальной форме в четверг, а в пятницу вечером уже в формализованном виде».

Эксперты — люди циничные, поэтому их не убеждает аргумент, что Галина Вишневская согласилась продать коллекцию до аукциона только потому, что ей гарантировали: коллекция останется в России. Они склонны считать, что для нее вообще вся эта продажа была довольно болезненным процессом. «Она только что похоронила любимого мужа. Продавая коллекцию, она выполняла и его волю. Она немолодая, убитая горем женщина, которая хотела, чтобы это все поскорее закончилось, чтобы она получила свои деньги и ей перестали задавать всякие вопросы и вообще оставили в покое. И вот ей предложили закончить все это быстро, одним махом и, скорее всего, очень выгодно. Она согласилась», — говорит один из коллекционеров.

Усманов не чувствует себя
собственником

Судьба коллекции пока окончательно не решена. Сам Усманов заявил: «Коллекция твердо и бесповоротно будет принадлежать государству, потому что мое ощущение собственника в данном случае абсолютно не работает». Однако, как говорят в управлении культурного наследия Роскультуры, «речь о том, что Усманов передаст коллекцию государству, не идет: он так же, как Вексельберг с Фаберже, даст лишь возможность ее экспонировать».

В любом случае ясно одно: коллекция Ростроповича и Вишневской вернется в Россию.

Алишер Усманов ответил на вопросы The New Times через своего пресс-секретаря Юлию Мазанову.

Алексей Венецианов. Первые шаги Императорский фарфоровый орденный сервиз. Завод Гарднера

Швыдкой предложил вам помочь России – купить коллекцию Ростроповича. Почему решение было принято вами в столь короткие сроки?
«Мое решение купить прежде всего связано с желанием сохранить целостность коллекции, потому что такое собрание произведений искусства во всех видах, а именно русского искусства, практически невозможно повторить».

Передаете ли вы коллекцию государству?
«Коллекция твердо и бесповоротно будет принадлежать государству, потому что мое ощущение собственника в данном случае абсолютно не работает. Коллекция русского искусства должна находиться в России и принадлежать России. В моей собственности сохранять это большой цели не имею. На мой взгляд, главное, что российское государство и российский народ вернет все те предметы искусства, которыми гордится, к себе в свои музеи».

Почему Швыдкой позвонил именно вам?
Вопрос к г-ну Швыдкому.

Консультировала ли вас Марина Лошак?
Г-жа Лошак нас не консультировала.

Могло ли государство само выкупить эту коллекцию?
На этот вопрос ответил г-н Швыдкой.

Ощущаете ли вы коллекцию своей?
Смотри выше.

Благодарим аукционный дом Sotheby’s и лично Matthew Floris за любезно предоставленные фотографии

__________

¹ Ростропович создал: 1) Фонд Ростроповича–Вишневской по вакцинации детей России (США); 2) Фонд помощи одаренным студентам музыкальных учебных заведений (Россия); 3) Фонд помощи одаренным музыкантам (Литва); 4) Фонд помощи молодым музыкантам (Германия); 5) Фонд Шостаковича (Россия).
² «Коммерсантъ» № 170 от 19.09.07.