«Опель» отъехал. Американский автоконцерн General Motors передумал продавать Opel российско-канадскому консорциуму Magna—Сбербанк. И это притом, что в лоббировании сделки принимали активное участие главы правительств России и Германии. Что стоит за отменой договоренностей — выяснял The New Times
Российская сторона не могла скрыть раздражения срывом сделки: «Это урок, — заявил премьер Владимир Путин, — мы должны будем учитывать такой стиль взаимоотношений с партнерами в будущем». Недовольна и немецкая сторона: министр экономики ФРГ Райнер Брюдерле назвал решение GM неприемлемым как по отношению к Германии, так и по отношению к работникам заводов Opel. Сами работники уже на следующий день вышли на забастовку против «нового» старого владельца. Они опасаются, что для оптимизации затрат американский собственник сократит значительную часть немецких рабочих.
Напомним: 1 июня GM, 77 лет бывший мировым лидером в производстве автомобилей, подал заявление о банкротстве. Марка Opel, которой концерн владел с 1929 года, подлежала продаже. Однако спустя всего четыре месяца после одобрения сделки между GM и консорциумом Magna—Сбербанк* * Cтоимость сделки — €500 млн, в результате Magna должна была получить 20% акций немецкой компании, Сбербанк и General Motors — по 35%, сотрудники Opel — 10%. исполнительный директор GM Фриц Хендерсон неожиданно заявил: экономическая ситуация в Европе улучшилась, а Opel играет важную роль в глобальной стратегии General Motors.
Изменчивый актив
Однако многие эксперты склонны объяснять демарш американской стороны отнюдь не экономическими причинами. С момента объявления сделки высшие чины США, включая президента Обаму и госсекретаря Клинтон, неоднократно посещали Россию и вполне могли прийти к выводу, что на данном этапе с русскими дела иметь не стоит. «На Западе знают, что такое российская бюрократия и правосудие, и это с точки зрения ведения бизнеса их категорически не устраивает, — говорит Бадри Гобечия, шеф-редактор информационного агентства K2KNews. — Можно предположить, что члены совета директоров GM, хорошо подумав, решили, что российские чиновники вполне способны «утопить» такую компанию, как Opel, и отказались от сделки с нами». Гобечия допускает, что на решение GM могли повлиять и последние события в российском автопроме — и прежде всего на АвтоВАЗе, приведшее к серьезному напряжению в отношениях с потенциальным стратегическим инвестором — французской компанией Renault.
Внезапное отступление GM может иметь и другую причину — нежелание делиться с Россией своими технологиями. «Россия надеялась получить технологические наработки Opel, чтобы проецировать их на наш рынок, — говорит Сергей Целиков, директор аналитического агентства «Автостат». — Однако зарубежные партнеры с самого начала не горели желанием этими инновациями делиться». С этой точкой зрения согласен и Кирилл Рогов, научный сотрудник Института экономики переходного периода: «Никто никому не хочет давать технологии. Только от отчаяния крупные концерны могут на это пойти. Видимо, отчаяние у GM к началу ноября прошло».
Наконец, могли поменяться и политические условия сделки, которые, как считают некоторые эксперты, существовали изначально. «Ангела Меркель не просто так лоббировала интересы России, — уверен Никита Кричевский, научный руководитель Института национальной стратегии. — В обмен Германия вполне могла получить режим наибольшего благоприятствования для того же завода «Фольксваген» в Калуге или льготные условия по поставкам российского сырья». С этим согласен и Никита Масленников, советник Института современного развития. По его словам, немецкая сторона в разгар кризиса могла предложить России помощь с «Опелем», а в обмен, к примеру, пообещала лоббирование российских интересов, связанных с газопроводом «Северный поток». Вполне возможно, полагает Масленников, что к ноябрю эти политические соображения себя исчерпали.
Ряд экспертов считает, что решающим фактором в отмене сделки стало несовпадение экономических интересов ее участников. «Решение оставить себе Opel вполне закономерное, — подтверждает Александр Пикуленко, автомобильный обозреватель радиостанции «Эхо Москвы». — На прошлой неделе GM публично заявила о том, что впервые за 21 месяц продажи Opel в США выросли. Рынок восстановился, рост продаж в Германии очень неплохой, модельная гамма «Опеля» — тоже. И самое важное: если бы GM сейчас продал Opel, он потерял бы ту нишу рынка, в которой сам никогда не был силен, — массовых малолитражных автомобилей».
«Opel последнее время демонстрирует фантастические показатели по обновлению модельного ряда — он превратился в достойного конкурента ведущих европейских марок, — подтверждает Олег Дацкив, генеральный директор Auto-Dealer.ru. — Поэтому из всех текущих активов GM — Opel единственный, за который ему стоит биться и куда стоит вкладывать деньги». По мнению эксперта, «GM изначально не хотел продавать Opel: компании важно иметь существенные бренды не только на североамериканском рынке, но и на мировом». Дацкив напоминает: после заключения предварительного соглашения с российско-канадским альянсом GM постоянно пытался вставлять палки в колеса уже запущенной сделке. Одно из последних «изобретений» GM — требование инициировать процедуру антимонопольного разбирательства с целью уличить власти Германии в лоббировании контракта с Magna и Сбербанком.
Потеря лица
Но так ли уж сильно пострадали интересы России? Олег Дацкив полагает, что от срыва сделки Россия все же потеряла — в возможности «перестроить» отечественный автопром. «Важно было, чтобы в страну пришел концерн, который реально умеет производить конкурентные рыночные автомобили и организовать под это производство». Александр Пикуленко полагает иначе: «Для России сделка не давала ничего реального в плане получения технологий, поскольку наша производственная база не позволяет их использовать». Алексей Навальный, член совета по взаимодействию с миноритарными акционерами Сбербанка, также считает, что от срыва сделки Россия не теряет абсолютно ничего. «С самого начала были непонятны мотивы этой сделки для российской стороны, — недоумевает Навальный. — Объяснение у Сбербанка было странное: мол, он заключает ее для того, чтобы перенести успешные технологии на российские автозаводы. Но какие технологии, каким образом и под какие гарантии — было абсолютно непонятно». Если так, то главные минусы России связаны с «потерей лица» руководителями правительства, пробивавшими данный контракт. Не привыкать.
Что говорят в Германии
Вице-президент Magna Зигфрид Вольф: «Я удивлен и разочарован. У нас был прекрасный план, который мог сработать не только в Европе. Благодаря этому плану мы бы сохранили все рабочие места».
Гендиректор Opel Ханс Демант: «Это неожиданное решение, и мы должны его обдумать. Однако я, как инсайдер, могу сказать, что и оно может быть эффективным. Уверен, что GM взвесил все «за» и «против».
Председатель наблюдательного совета компании Porsche Вольфганг Порше: «Бедный Оpel! Политикам должно быть стыдно. Сотрудники вот уже полгода находятся в подвешенном состоянии. Подобное решение — это просто подлость».
Президент концерна Daimler Дитер Цетше: «Никогда не понимал, зачем GM вообще продавать Оpel. Избавившись от него, он оставил бы в Европе нечто вроде гигантского пустыря»
Председатель совета директоров Volkswagen Мартин Винтеркорн:
«GM решил сделать то, что мы обычно делаем с нашими дочерними компаниями. Когда одна из них оказывается в трудной ситуации, ее не бросаются немедленно продавать. В конце концов, задача концерна в том и заключается, чтобы дочерняя фирма выздоровела».