В Мособлсуде заканчивается процесс над участниками Боевой организации русских националистов — 11 февраля начались прения, на этой стадии стороны высказывают мнения о доказанности предъявленных обвинений. В небольшом «аквариуме» четверо подсудимых — Максим Баклагин, Вячеслав Исаев, Михаил Волков и Юрий Тихомиров. Они обвиняются в убийстве федерального судьи Эдуарда Чувашова, антифашистов Ильи Джапаридзе, Федора Филатова и Ивана Хуторского, таксиста Сосо Хачикяна, «черного ястреба» Расула Халилова и чемпиона мира по тайскому боксу Муслима Абдуллаева
«Конституция гарантирует свободу мысли и слова, признается многопартийность, никакая идеология не может быть обязательной, — зачитывает с бумаги государственный обвинитель Александр Архипов. — Но существует ответственность за преступления экстремистской направленности». Тем временем Баклагин впервые за время процесса снимает свитер морковного цвета. На протяжении нескольких часов Архипов засыпает присяжных номерами статей, инкриминируемых подсудимым, и монотонно напоминает обстоятельства каждого эпизода — маскировка с помощью париков и одежды больших размеров, клички, незарегистрированные sim-карты.
Его сменяет прокурор Светлана Артемьева: «Мне жаль, что молодые люди, которые способы приносить пользу, взяли на себя право распоряжаться жизнью других людей. Мне жаль, что хорошие идеи превращаются в «измы» — бандитизм, экстремизм, — и приводит это все, в конце концов, к фашизму». Чеканя слова, прокурор вплотную приближается к коллегии: «И это все под вывеской национальной идентичности, доведенной в их понимании до такой крайности. Напомню, экстремизм — это и есть край, но до какого края нужно дойти, что убивать цинично людей?»
Лишь изредка вглядываясь в документы, она бойко продолжает: «Люди не хотят изучать и разбираться в интересующих их проблемах, а поверхностные суждения приводят к плачевным последствиям. Причем не только для родственников погибших, но и для своих. Не владея подлинными данными, берутся утверждать, что большинство преступлений совершают мигранты, русских националистов наказывают длительным сроком, а кавказцам диаспоры помогают уйти от ответственности. Но вы сами видели: товарищи Халилова получили свое». Уже после убийства «черного ястреба» Расула Халилова шесть участников потасовки, в которой обвиняли и погибшего, получили сроки лишения свободы от 4 до 7 лет.
«Каждая мать поймет, что у меня на душе»
После прокуроров слово взяли потерпевшие. Первой вышла к трибуне одетая в черное Донара Джапаридзе, мать антифашиста Ильи: «Я стараюсь поменьше находиться в Москве — не могу зайти в свой дом, как представляю сколько времени караулили моего Илюшу. Он не был похож на кавказца, всегда с улыбкой говорил: «Я грузин московского разлива». Не одна мать не захочет вырастить убийц. Я хожу с поднятой головой — мне не стыдно за своих детей. Когда в первый после смерти день рождения Илья стояли на том проклятом месте, то трое друзей встали на колени и отблагодарили нас с мужем, что мы воспитали такого парня. Они сказали, что Илья наставил их на пути истинный — уж не знаю, чем они прежде занимались».
Когда она говорит, Волков отводит взгляд в сторону, а Баклагин и Исаев затравленно смотрят в пол. Только Тихомиров, уже осужденный в 2012 году на 10 лет за убийство антифашиста, смотрит прямо на мать. «Я многое хотела сказать, хотя бы одну тысячную долю, что есть на сердце. Каждая мать поймет, что у меня на душе, но не дай бог, чтобы меня понять до конца. В жизни всякое случается: ребята подерутся, случайно можно убить человека, но кто вам дал право убивать?» Подсудимые еще сильнее отводят взгляд — в зале слышно, как всхлипывают присяжные.
«Вы — русские, вам не стыдно? Россия фашизм победила, а что доказали вы? — повернувшись к боевикам спрашивает Донара. — Да то, что вы самые настоящие животные! Не вернуть Илюшу и Ваню, но хотя бы другие молодые люди не будут бояться, что такие мрази убьют их. Ведь они сами устали резать ножами, потому и решили стрелять — сами не могли смотреть на такое количество крови».
Донару Джапаридзе сменяет сестра Ивана Хуторского, убитого в подъезде собственного дома после задержания Никиты Тихонова и Евгении Хасис, убийц адвоката Маркелова. Акция замышлялась как поддержка арестованным. «Он всегда экзамены получал автоматом, работал юристом, хотел специализироваться на гражданском праве, но, к сожалению, его нашло уголовное право. Дважды лежал в больнице — первый раз избили железными прутами, затем ножевые ранения — испортился почерк, проблемы с поиском работы, умер отец, мама сейчас и вовсе не в состоянии давать показания, — рассказала родственница. — Ваню ценили антифашисты и музыканты, чьи концерты он охранял. Он занимался армрестлингом, имел награды на чемпионатах России. Про него 90-летняя бабушка всегда вспоминает: «Ваня никогда не отказывается от помощи». И это говорит человек, который пережил внука!»
«По плодам узнаете их»
«Перед вами люди, которые в большей или меньшей степени признали себя виновными, — продолжил Ильнур Шарапов, защитник семей Хуторского и Джапаридзе. — Все кажется просто, но они просят считать признательные показания как повод для смягчения приговора. А хочу напомнить, каким было сознание вины — оно было сделано не вследствие угрызения совести. Они не пошли после первого убийства в полицию, чтобы попросить наказание, — только поимка заставила признаться в том, что они отняли жизни семи человек».
Он напомнил, что каждый из подсудимых в присутствии адвоката детально рассказал, как совершал преступление. Такую же точность, по словам Шарапова, подсудимые проявили и на следственном эксперименте, когда указывали, где жили жертвы и где они их караулили. «Может ли непричастный так подробно рассказать?» — задал адвокат риторический вопрос. И перешел к показаниям Тихонова и Хасис, которые в ноябре прошлого года выложили суду подноготную БОРН: «Да, эти люди в местах заключения, их могли подкупить бонусами — но зачем они человеку, который уже никуда не выйдет? Мы не можем заглянуть в голову подсудимым, но в Евангелие от Матфея сказано — «По плодам узнаете их», и когда они говорят, что хотели лишь наказать Джапаридзе, вспомним количество ударов — их 14!»
Выдержав паузу, адвокат облокотился на кафедру и продолжил, не глядя в текст подготовленной речи: «Необходимо установить мотив — они говорят, что это был праведный гнев, но кем были жертвы подсудимых? Ваня, Федор и Илья нашли мужество выступить против идей национализма, а правильней сказать — нацизма. Не побоялись отстаивать свое право быть свободными. В другом случае — принадлежность к нации, отличной от русской. Но когда русский милиционер совершает противоправные деяния, почему праведный гнев падает только на дагестанцев и тех, кто осуждал нацистов? Эти люди вносят в наше сообщество заразу, которую называют фашизмом». Последнее слово одновременно с защитником тихо проговаривают несколько присяжных.
В завершении выступила Анжела Чувашова, тетя убитого неонацистами федерального судьи: «Вот если вы смогли совершить эти зверские преступления, то почему не нашли в себе сил сознаться в идеологии?» На протяжении всего процесса подсудимые старались дистанцироваться от национализма. Например, Волков, чье тело украшено татуировками со свастикой и портретом Адольфа Гитлера, на вопрос судьи, причисляет ли он себя к националистам, сказал, что суд — не место для трибуны, и он не хочет искать политической самоидентификации. Свое выступление Чувашова подытоживает словами: «Да вы даже не позаботились проверить, за что убивали людей». Судья был убит за вырванную из контекста фразу на процессе по малолетним нацистам: «У русских тоже менталитет такой, что надо порой вешать русских, которые заграницу приезжают». Другая жертва БОРН — Сосо Хачикян — был убит после сообщения Life News. Издание написало, что в результате конфликта Хачикяна с русской девушкой у нее случился выкидыш — на суде выяснилось, что она даже не была беременна. «А то, что хотели сделать вы, нельзя ни понять, ни оправдать», — завершила свою речь потерпевшая, и судья закрыл заседание. Следующие прения назначены на 16 февраля — выступят адвокаты подсудимых и сами участники БОРН.