Это не шутка. Только что принятую резолюцию 758 Конгресса США, в которой осуждается политика России в отношении Украины, Грузии и Молдавии и содержится требование к администрации Обамы продолжить курс санкций, Пушков считает «официальным оформлением новой холодной войны». «У новой «перезагрузки» нет шансов», — констатирует видный думец. (Зачем вообще Сергей Лавров тратит время на переговоры с Джоном Керри — непонятно).
Незадолго до Пушкова военную тему затронул и глава ВТБ Андрей Костин. Комментируя в интервью немецкому изданию Handelsblatt сентябрьскую рекомендацию Европарламента об отключении России от международной системы банковского обмена SWIFT, банкир сказал, что такой шаг был бы равнозначен объявлению войны: «Если это произойдет, американский посол может собирать вещи и уезжать из Москвы».
Тревожными предчувствиями делится с прессой и постпред РФ при НАТО Александр Грушко: «... На сегодняшний день насчитывается около 20 самолетов (НАТО), размещенных в трех прибалтийских странах и в Польше… И мы знаем, что эти самолеты способны действовать в двойном оснащении — обычном и ядерном».
И странное дело: говорят трое — а в уме один. Депутатские, банкирские и дипломатические мысли — не более чем продолжение мысли президентской. «Самодостаточная русская цивилизация», о которой усердно толкуют околокремлевские идеологи, основана на сильной воле, и мы даже знаем — чьей. Именно она, эта единственная лидерская воля задает стандарты дискурса (в данном случае — явно милитаристского) и все сопутствующие ему направления мыслей.
Современная западная цивилизация построена на консенсусе. Применительно к расширившемуся Евросоюзу, например, этот консенсус выстрадан 30 годами сверхуспешного развития. Евро, за который нынче дают почти 70 рублей, хотя два года назад предрекали его гибель, — это консенсусная валюта. Евросоюз и НАТО (где даже лидер — Америка — не может заставить страны-члены вносить в оборонный бюджет больше, чем те хотят сами) — консенсусные организации. Именно этот консенсус страхует от излишних рисков, среди которых главный — война. Когда наши политики разного уровня пеняют Европе на отсутствие сильных лидеров «как при Рузвельте, Тэтчер и Миттеране» — они демонстрируют автаркичное мышление. Потому что в глобализированном мире важны не столько «решительные сильные лидеры» (или даже целые страны), сколько коллективный противовес их неконтролируемым устремлениям.
Странное дело: говорят трое — а в уме один. Депутатские, банкирские и дипломатические мысли — не более чем продолжение мысли президентской
Возьмем, к примеру, НАТО. Главная задача Альянса сейчас — не как ответить России, если после Крыма и Донбасса, не дай бог, последует Прибалтика, а чем ответить и кто за это будет платить: только 3 страны (Великобритания, Греция и Эстония) из 28 членов НАТО расходуют на оборону положенные 2% ВВП, и главная задача нового генсека Столтенберга — убедить остальных не отставать. Столтенберг поспешил обратиться к парламентариям стран НАТО, чтобы те повлияли на свои правительства — эту его речь 26 ноября в Гааге уже назвали программной... Но неделю спустя в Брюссель приезжает глава МИД ФРГ Штайнмайер и говорит Столтенбергу, Керри и всем остальным: расходы-расходами, но мы вообще-то за расширение военных контактов с Россией...
Так вот. Не начнет Запад войны с Россией — ни холодной, ни горячей. Не отключит никто Россию от SWIFT. И не станет «агрессивный блок НАТО» всерьез угрожать российским границам. Консенсуса не будет.
А вот за другую сторону я, пожалуй, стопроцентно не поручусь.