фото: Shutterstock
РСП предлагает ввести в России глобальную лицензию на почти все виды контента (кино, музыка, книги), кроме компьютерных программ. Фиксированный сбор в пользу правообладателей должны платить операторы связи (предположительно $2-3 на одного интернет-пользователя в год). Собирает плату организация по коллективному управлению авторскими правами — то есть сам РСП. Он же хочет заключать с плательщиками взноса лицензионные договоры на право воспроизводить на электронных носителях произведения.
Для нового сбора с пользователей Сети уже начали расчищать площадку: по поручению вице-премьера Игоря Шувалова до 5 декабря 2014 года пять ведомств — Минкультуры, Минкомсвязи, Минэкономразвития, Минфин и Минюст — должны разработать соответствующие поправки в законы и нормативные акты. Сам Шувалов, кстати, получил задание всесторонне проанализировать концепцию «антипиратского сбора» лично от президента Путина, которого недавно ознакомил с ней глава РСП Никита Михалков.
Как это работает
Впрочем, один антипиратский сбор в России уже действует с 2011 года: его уплачивают производители и импортеры любой техники, которая может быть использована для потребления контента (компьютер, телефон, телевизор, плейер, флеш-карта, CD и DVD-диск). Такса — 1 % от цены реализации товара или его таможенной стоимости. В 2013 году этот сбор стал самой быстрорастущей статьей доходов Российского авторского общества (РАО) — рост в 2,9 раза, до 390,7 млн руб., а это почти 9 % доходов РАО. Но по факту собирает эти деньги все тот же РСП, который был создан РАО совместно с Союзом кинематографистов, а его также возглавляет Никита Михалков.
Сбор, уплачиваемый с техники, растет не столько благодаря ее продажам, сколько благодаря тому, что постепенно к его уплате присоединяются компании, раньше считавшие его незаконным. Они оспаривали его в судах, но иски были проиграны. В итоге, по данным РСП, сбор уплачивает уже порядка 70 % производителей и импортеров техники.
При этом связь с реальным пиратством сбор имеет весьма сомнительную. Во-первых, он взимается даже с техники, которая не может записывать видео- или музыкальный контент, — со стационарных телефонов, DVD-проигрывателей, фотоаппаратов, кинопроекторов и т.п. Не учитывается и то, что далеко не каждый владелец технического устройства, на котором может быть потреблен пиратский контент, пользуется такой возможностью: согласно опросу ВЦИОМа, копированием фильмов и музыки занимается всего 14 % населения страны.
По мнению Ассоциации производителей и импортеров техники (РАТЭК), сбор создает неравные условия для конкуренции на рынке: его основные плательщики — 50 крупнейших импортеров техники и оборудования. Минувшим летом РАТЭК — уже не впервые — обратилась к правительству с просьбой либо вообще отменить этот сбор, либо внести в этот механизм коррективы. Ответа пока нет.
С этой же проблемой, убеждены эксперты, столкнется и сбор с интернет-пользователей: операторы связи не в состоянии отличить защищенное авторскими правами произведение от созданного самим пользователем, говорят в «Вымпелкоме». Если они будут платить за каждого абонента, даже не пользующегося платным контентом, это будет скрытой субсидией в пользу пользователей интернета, добавляют в МТС. Фактически новый сбор — это «налог на интернет», только собираться он будет не государством, а почти частной компанией.
Сбор «по умолчанию»
В России заниматься распределением денег за созданный кем-то контент очень выгодно, как и вообще распределять созданное кем-то богатство. В 2013 году в пользу авторов музыки и песен РАО собрало 4,36 млрд руб. Самим авторам общество выплатило 3,2 млрд руб. Более 1 млрд руб. — это гонорар самого РАО.
Именно с этой конструкцией и связаны ведомственные споры вокруг шуваловского поручения.
Минкомсвязи, с одной стороны, предлагает распространить новый сбор на все виды цифрового контента, включая софт. А с другой — критикует систему сбора средств через общества по управлению авторскими правами, справедливо считая их непрозрачными. Ведомство считает важным внедрить в эту систему конкуренцию.
Минкультуры же, как и полагается, всецело поддерживает Михалкова: сбор-де должен идти через единую организацию, чтобы исключить недобросовестную конкуренцию в борьбе за пользователей контента.
Многие авторы недовольны работой коллективных агентств по сбору средств и, не получая достаточных, по их мнению, денег, разрывают с ними отношения. Недавно от услуг РАО отказался поэт-песенник Илья Резник, написавший премьеру, что «действующие правовые нормы в области […] охраны прав находятся в условиях произвольного толкования небольшой группы людей, использующей декларативность этих норм в своих корыстных и далеких от изначальных целях». Монополизация этой деятельности привела, утверждает Резник, к полной незащищенности авторов.
Общества по охране прав поставили под угрозу работу многих концертных залов и филармоний. В апреле московский Суд по интеллектуальным правам рассматривал иск Петербургской филармонии имени Шостаковича к РАО — из-за требования выплачивать 10 % сборов за концерт, в котором исполнено хотя бы одно подлежащее охране произведение. Фактически речь идет, считают петербуржцы, о повышенной ставке отчислений за исполнение современной классической музыки. Московская филармония в аналогичной ситуации попробовала рассчитывать вознаграждение авторам сама, в соответствии с принципом пропорциональности. Но в суде обе филармонии проиграли РАО.
Впрочем, РАО, хоть и является единственной организацией с госаккредитацией в области сбора вознаграждений, собирает деньги для авторов лишь «по умолчанию» — до тех пор, пока авторы еще не откажутся от ее услуг. Автор может изъять свои произведения из каталогов РАО и передать право на их использование другой организации. Некоторые авторы занимаются сбором прав самостоятельно, другие передают это право издательствам, продюсерским центрам, рекорд-лейблам и т.д.
Зарабатывать по-крупному
В конце октября Свердловский арбитражный суд начал рассматривать иск РАО к молодежной организации «Уралвагонзавода», которая «на бис», то есть «превысив одноразовое использование», проиграла на мероприятии песни «Девчонки полюбили не меня» и «Видели ночь». За несанкционированное исполнение РАО хочет получить 60 тыс. руб.
Этот пример весьма характерен — отслеживанием и даже видеозаписью публичных мероприятий с тем, чтобы собрать с них небольшие платежи в регионах, занимаются тысячи юристов и агентов РАО.
Само общество и занимающееся аналогичной деятельностью ВОИС (Всероссийская организация интеллектуальной собственности) пытаются зарабатывать по-крупному, при этом нередко выступая от лица авторов, которые даже не подозревают об их существовании. Так, в октябре арбитражный суд Москвы рассматривал иск ВОИС к ЗАО «Макдональдс-Москва» на 790,5 тыс. руб. В ресторанах «Макдональдс» отечественную музыку не услышишь, а иностранная звучала по договорам с Ultivox, у которой есть контракт с Mood Media North America — лицензиатом правообладателей произведений. Суд решил, что у ВОИС нет права требовать с ресторанов платы, поскольку у правообладателей нет к ним претензий, а у ВОИС — договоров с правообладателями.
Концепция нового сбора с интернет-пользователей, предложенная РСП, предполагает решить и эту проблему — за счет создания общедоступного реестра произведений. В итоге сборщик платежей получит возможность собирать деньги даже в пользу авторов, с которыми у него нет договоров.
В июле Высший арбитражный суд разъяснил РАО и ВОИС: в их исках обязательно должны быть названы имена правообладателей, а взыскание должно производиться в его пользу, а не в пользу общества по управлению правами. (Это постановление пленума ВАС стало одним из последних — вскоре суд был упразднен). РАО и ВОИС категорически протестовали: мол, дела, по которым у обществ нет договора с правообладателями, составляют до трети в общей массе, и в основном это иностранные авторы. «Обществам сложно извещать их, — настаивала замгендиректора РАО Екатерина Ананьева, — и непросто получить их реквизиты».
В итоге некоторые лидеры общепита решили перейти на работу с небольшими организациями, работающими непосредственно с правообладателями, — просто потому, что это дешевле. Одновременно с московским «Макдональдсом» так поступил «Кофе-хаус», подсчитавший, что годовая оплата музыки, звучащей в 170 кафе через РАО или ВОИС обошлась бы ему в 25 млн руб., а через альтернативные организации — впятеро дешевле.
Но общей картины пример этих строптивых не меняет: в России за считанные годы возникла индустрия, позволяющая делать деньги буквально из воздуха. Сфера культуры превращена в еще один «Газпром» — машину по выкачиванию ренты и ее распределению между «своими».
Борьба с пиратами или…
РСП Никиты Михалкова не мог остаться в стороне от этого процесса — сбор с производителей и импортеров техники был его первой гигантской победой. Сейчас готовится вторая. Пока непонятно, освободит ли новый сбор пользователей интернета от необходимости дополнительно платить за потребляемый контент: многие пользуются устройствами, при продаже которых «авторский сбор» уже был заплачен, значит, по логике, на них все уже можно смотреть и слушать бесплатно. Однако концепция нового сбора этот нюанс не учитывает.
Разумеется, заплатить $2-3 в год нового сбора, придуманного РСП, — для большинства интернет-пользователей не проблема. Но ведь не исключено, что реальный размер сбора будет в несколько раз выше, а в будущем его придется платить «помегабайтно». И если взимать такой сбор будут интернет-провайдеры, непонятно, как они будут определять, платный или бесплатный контент скачан или просмотрен каждым пользователем. Это нереальная задача.
Пока высшего одобрения затея РСП не получила. Михалков периодически встречается с Путиным, снимает о нем фильмы и любит его: «Я люблю Путина, и мне насрать на мнение других»; «Плохо все, если не Путин». Президент отвечает Михалкову взаимностью. Недавно он даже встречался с музейщиками в здании михалковского Фонда культуры, речь шла о любви к малой родине. Но подарить Михалкову многомиллиардный госзаказ, как другим своим друзьям, Путин не может. Так почему бы не закрепить дружбу двух больших людей еще одним небольшим сбором в пользу возглавляемого Михалковым РСП — ведь доходы от сбора Никита Сергеевич употребит на благое дело, разве нет?
Вместо послесловия
Параллельно с инициативой Михалкова власть продвигает другой, значительно более жесткий сценарий. 14 ноября Госдума приняла во втором и третьем чтениях антипиратский закон, отводящий интернет-сайтам 24 часа на то, чтобы убрать контент по заявлению правообладателя, и позволяющий суду ввести постоянную блокировку ресурса, если он дважды проиграл спор одному правообладателю. Сайтам грозят и повышенные штрафы, поскольку отсчет времени правонарушения будет идти не с момента подачи иска, а с направления правообладателем заявления сайту о нарушении его прав, разъясняет основной думский лоббист проекта, вице-спикер Сергей Железняк.
Согласно этому закону, который вступит в силу с 1 мая 2015 года, общества по управлению правами получают мощные инструменты давления на сайты. «Деятельность практически всех информационных посредников, предоставляющих третьим лицам возможность размещать контент на своих сайтах, может быть прекращена по желанию правообладателей», — цитирует ТАСС пресс-службу группы компаний Rambler & Co. О том же предупреждает компания «Яндекс».
Небольшой сбор с интернет-пользователей и легализация всего контента, как предлагает РСП, — это одно, а жестко преследовать сайты, размещающие защищенный авторскими правами контент, — совершенно иное. По сути, речь идет о двух разных, плохо совместимых друг с другом моделях регулирования интернет-контента. Получается, что одна сильная лоббистская группа настаивает на одном варианте, другая — на другом. А власть одновременно идет двумя взаимоисключающими путями.
С концепцией нового сбора с интернет-юзеров
Никита Михалков сам ознакомил президента Путина
фото: Сергей Бобылев/ИТАР-ТАСС