Главная монополия страны — «Газпром» — с каждым годом все больше напоминает министерство советского времени: те же дутые планы, те же ничем не обоснованные победные реляции, тот же принцип политической целесообразности в ущерб экономике и эффективности.
В сообщениях о переговорах в Брюсселе, начавшихся 21 октября, глава «Газпрома» Алексей Миллер заслужил только упоминания на полях — да, приехал. О долге Украины перед его компанией и цене будущих поставок договорились без него, еще в Милане. С журналистами он разговаривать не стал, что, может быть, и к лучшему — и с публикой, и с президентом Миллер охотно делится своим оптимизмом, который, впрочем, слабо дружит с реальностью, не влияет на цену газа и не мешает строить новые трубопроводы «про запас». Как бы ни устроились отношения монополиста с европейскими и украинскими потребителями, маршрут в Китай будет проложен, невзирая на его стоимость, и «Газпром» замрет в готовности прокачать по нему больше газа, чем в Европу, даже если это никому не нужно.
Заколдованный «Газпром»
В управлении «Газпромом» что-то определенно неладно. Добыча газа неуклонно снижается: с 2006 года она упала с 556 млрд кубометров до 487 млрд в прошлом году. Добыча этого года прогнозируется на уровне 450 млрд кубометров. Прибыль от продаж за первое полугодие обрушилась на 25 %, а чистая прибыль — на 21,6 % (в первом квартале — вообще на 41 %). Независимые от «Газпрома» компании теснят монополиста: за один только год они увеличили свою долю в добыче российского газа с 21 % до 28 %.
Рынки «Газпрома» сжимаются, несмотря на монопольное право экспорта газа. По политическим причинам потерян самый большой зарубежный потребитель — Украина, которая потребляла до 59 млрд кубов российского газа в год — больше любого другого клиента. В Европе изменившаяся конъюнктура заставляет покупателей добиваться пересмотра цены и компенсации за переплату. Усилия по выходу на мировой рынок сжиженного природного газа провалены: Штокмановский проект заморожен, а владивостокский замер в неведении, не находя ни партнеров, ни покупателей. В отсутствие нового спроса в Европе компании пришлось притормозить освоение запасов на Ямале и вдвое урезать плановую мощность газопровода Бованенково-Ухта.
Сосредоточившись на добыче открытых и освоенных еще в советское время запасов легкодоступного и практически чистого метана, «Газпром» продолжает игнорировать коммерческие перспективы газохимии, где можно с огромной выгодой использовать и другие компоненты природного газа.
Гигантские инфраструктурные проекты, затеянные по политическим причинам, требуют все больше средств, хотя мощности действующих труб и так вдвое больше, чем требуется. Сметы расходов на прокладку трасс вдвое-втрое выше, чем на аналогичных проектах за рубежом.
Главное, чем может похвастаться монополист, это бурный рост окладов своих высших менеджеров. Денежное вознаграждение Алексея Миллера достигло 2,5 млн рублей в сутки. Это больше, чем «Газпром» тратит на газификацию среднего российского региона.
Система принятия стратегических решений в «Газпроме» — решений, которые требуют вложения сотен миллионов и даже десятков миллиардов долларов, — построена по принципу заколдованного круга. Председатель правления компании Алексей Миллер отчитывается перед руководством страны и получает из Кремля указания. Ну а поскольку отчеты Миллера выдержаны в весьма оптимистическом тоне и включают совершенно нереалистичные прогнозы и обещания, то и основанные на этих прожектах инструкции далеки от реального понимания ситуации. Отсюда — новые огрехи и проблемы, часть из которых замалчивается в следующих отчетах, и качество управления компанией деградирует все больше и больше.
Оценивать достижения монополиста и предупреждать его ошибки — не дело тех, кому это поручено.
Совет директоров? Помните, как бывшие его члены, министры Виктор Христенко и Герман Греф, признавались на заседании правительства, что узнавали о важнейших решениях правления только из СМИ? Отчеты в Минэнерго? Контроль со стороны антимонопольного ведомства? Руководитель ФАС Игорь Артемьев не раз отрыто сетовал на полную бесконтрольность газпромовского руководства и его политику ценообразования — и за это получил выволочку в июне 2014 года. «Только вы так больше никогда не говорите», — оборвал его Владимир Путин на заседании президентской комиссии по ТЭК.
Мифы и реальность
Образцы заявлений Миллера — свидетельствующих либо о его некомпетентности, либо о сознательном искажении фактов — цитируются часто. И дело не в простых случаях показухи, вроде торжественного открытия добычи на новом месторождении с последующей тихой консервацией только что введенной в эксплуатацию скважины.
В апреле 2006 года Миллер предсказал, что рыночная капитализация его компании достигнет триллиона долларов за семь лет. С тех пор этот показатель у «Газпрома» падал круче, чем у других больших российских компаний, и сейчас колышется ниже отметки $100 млрд. Тогда же он заверял общественность и президента, что цены на российский газ в Европе вскоре вырастут до $1000 за тысячу кубометров.
В сентябре 2011 года, на церемонии открытия «Северного потока» в Выборге, Миллер заверил Путина, что спрос на газ в Европе вырастет за десятилетие на 200 млрд кубометров в год, и добавил, что основную долю этого будущего нового спроса покроют поставки газа из России. Прогноз явно подталкивал к принятию решений о строительстве новых газоэкспортных систем в западном направлении, хотя мощности уже существующих трубопроводов хватило бы для транспортировки вдвое больших объемов, чем нынешние поставки в «дальнее зарубежье».
Жизнь показала, что спрос на газ в Старом свете растет гораздо медленнее, чем хотелось бы российскому монополисту, а европейские потребители спешат сменить «Газпром» на любого другого поставщика, как только им представляется такая возможность. По расчетам экспертов ВР, к 2025—2030 годам потребности ЕС в газе вырастут всего на 30 млрд кубометров в год, и дефицит этот будет покрыт закупками сжиженного газа, который Россия в Европу не поставляет.
Стагнацию европейского спроса на российский газ «Газпром» пытается замаскировать уловками в отчетности. Так, в прошлом году компания отрапортовала об экспорте 161,5 млрд кубометров в европейское «дальнее зарубежье», но на самом деле это данные не об экспорте, а о продажах. В статистике Центробанка и таможни об объемах газа, реально пересекавших границу, говорится о 138 млрд кубометров, которые ушли в «дальнее зарубежье», и 58,4 млрд, отправленных в «ближнее зарубежье». Разницу между 138 и 161,5 млрд кубометров составила перепродажа газа, приобретенного европейскими торговыми «дочками» «Газпрома» у других компаний, то есть обыкновенная спекуляция.
Осенью 2009 года Миллер пообещал в течение четырех-пяти лет завоевать 10 % американского рынка, и российские государственные деятели на самом высоком уровне принялись повторять эту фантастическую декларацию на многочисленных международных встречах. Дошло до того, что на совещании с иностранными инвесторами в Салехарде в сентябре того же года министр экономического развития Эльвира Набиуллина прямо заявила, что в случае недовольства европейцев российскими ценами на газ и условиями контрактов «Газпрома» задвижки на газопроводах будут перекрыты и весь газ пойдет в сжиженном виде в Северную Америку…
Эксперты рынка крутили пальцем у виска и не понимали, как можно стремиться променять европейские цены того периода на уровне $310—315 за тысячу кубометров на американские $130—159, не говоря уже о падении спроса на импортный газ в США из-за наступавшей сланцевой революции.
Китайские сказки
Вопреки фактам газпромовские пропагандисты до сих пор вслед за Миллером называют добычу газа и нефти из сланцевых пород в США «мифом», однако выдвинули новую идею: сделать поставки газа в Китай равными по объему или даже превышающими экспорт в Европу.
Арифметика тут такая: по строящейся трассе «Сила Сибири» при полном освоении восточносибирских запасов можно отправлять в КНР до 62 млрд кубометров газа ежегодно. Газопровод «Алтай» (он же — «западный маршрут»), по словам Миллера, способен доставить на китайскую границу еще 100 млрд кубометров, а уже проложенная труба от Сахалина до Владивостока даст еще 25—30 млрд кубометров (если проект завода по сжижению газа во Владивостоке останется на бумаге). Сумму, приближающуюся к 200 млрд, можно сопоставить с объемом нынешних годовых поставок в Европу.
Подход знакомый. Он аналогичен выкладкам в нескольких умозрительных документах, вроде ряда принятых «энергостратегий» или правительственной «генеральной схемы развития газовой отрасли». Декларируется объем добычи, который технически способен дать газовый сектор страны, и для неискушенного глаза цифра, приближающаяся к триллиону кубометров в год, представляется красивой и убедительной. Вот только из виду упускается один момент: добудете-то добудете, но кому вы, ребята, будете этот газ продавать?
В 2011 году эксперты ВР признавали в своем ежегодном обзоре состояния и перспектив мирового энергетического рынка (BP Energy Outlook), что темпы экономического развития КНР — и, соответственно, спрос на энергоносители — отличались «огромной неопределенностью» (great uncertainty), которая не давала возможности достоверно прогнозировать энергетический баланс планеты. В 2012 году вице-президент и главный экономист «BP Россия» Владимир Дребенцов уже продемонстрировал некоторую определенность в прогнозе. Отвечая на вопрос RusEnergy, он сказал, что потребность Китая в российском газе в обозримой перспективе не превысит 30 млрд кубометров в год. Но уже в конце сентября 2014 года тот же эксперт привел данные аналитиков BP, согласно которым Китай способен вообще обойтись без закупок российского газа вплоть до 2035 года. С этими выкладками соглашаются и другие аналитики. Опираясь на данные CNPC и Министерства природных ресурсов КНР, в ЛУКОЙЛе, например, подсчитали, что в 2020 году Китаю потребуется импортировать 170 млрд кубометров газа, и сделали вывод, что этот объем с избытком обеспечат поставки из Средней Азии и Мьянмы, а также сжиженный природный газ. Рыночного «окна» для российского газа они не видят.
Если китайцы и соглашаются покупать некоторое количество российского газа для своих северо-восточных провинций, то по ценам, которые будут диктовать они сами. Цены же эти, судя по экономическим выкладкам, которые приводят источники в плановых организациях «Газпрома», будут ниже себестоимости. Не случайно газпромовские трезвомыслящие экономисты во главе с руководителем Департамента перспективного развития Владой Русаковой несколько лет сопротивлялись принятию инвестиционного решения по ряду крупных проектов, включая китайское направление, из-за плохих перспектив коммерческой рентабельности. В итоге, Русаковой пришлось покинуть «Газпром», и решения были приняты.
Геополитика vs экономика
Большим упрощением было бы полагать, что источником некоммерческих решений по «Газпрому» является исключительно «лапша», которую Миллер «вешает на уши» российского президента.
В октябре 2012 года Путин продемонстрировал, что до него доходят и объективные сведения о положении дел в газовой отрасли. На заседании президентской комиссии по ТЭК он вдруг зачитал выдержки из справки, подготовленной экспертами такой же комиссии, но не президентской, а правительственной, и публично сделал заявления, противоречащие газпромовской пропаганде.
Во-первых, президент призвал учитывать тенденции в Европе, где последовательно формируется общий рынок газа и диверсифицируются источники поставок. Во-вторых, отметил Путин, обостряется конкуренция на рынке сжиженного природного газа, куда «уже начали двигаться такие мощные игроки, как компании США и Канады». И в-третьих, по его словам, «политики, эксперты, бизнес заговорили о настоящей «сланцевой революции».
Показав Миллеру, что владеет информацией помимо оптимистических отчетов главы «Газпрома», президент, однако, дал указания ускорить принятие тех инвестиционных решений, которые до этого считались в компании экономически непривлекательными и даже вредными. России, по мнению Кремля, надо быстро выходить со своим газом в Китай. Экономические соображения, то есть размер капиталовложений, потенциал рынка и неготовность китайцев платить справедливую цену, судя по всему, меркли на фоне геополитических.
Теперь, когда внимание публики и руководства страны почти целиком переключилось с экономических деталей на военно-политические, «Газпром» продолжает скармливать публике и руководству страны заведомо ложные данные. После подписания контракта с CNPC в Шанхае в мае этого года, Миллер объявил, что стоимость проекта — всего $55 млрд, хотя проектные документы, с которыми ознакомился автор этих строк, показывают сумму, превышающую $100 млрд, а из таблиц с расчетом экономической эффективности проекта видно, что по чистому дисконтированному доходу он не окупится вплоть до 2050 года.
Иными словами, «Газпром» играет и долго еще будет играть для российского руководства роль политического инструмента. Он только притворяется коммерческой компанией — настоящая коммерческая компания, которая заботится об интересах акционеров, максимизации прибыли и минимизации потерь, никогда бы не затеяла дорогостоящие проекты, мотивацией которых остается желание утереть нос оппонентам политического руководства страны.