Чтобы узнать, с какими сталкиваются проблемами предприниматели за МКАДом и почему не собираются перебираться в столицу, корреспондент The New Times отправился в Тулу.
Сразу за центральным тульским стадионом, напротив памятника Льву Толстому, краснеет цех бывшего ликеро-водочного завода, ныне переоборудованный под модный «лофт». На первом этаже лофта мы встречаемся с Алексеем Локонцевым, директором единственного в городе «барбершопа». Этот тип заведений можно определить, как смесь мужской парикмахерской и клуба по интересам, но в отличие от обычного салона красоты, тут нет ни привычного глянца, ни постеров: лишь кирпичные стены, массивные кресла и диваны, обитые черной кожей.
Заниматься современным бизнесом в провинции сложно, но и тут появляются коммерческие проекты, не уступающие столичным — если не по размаху, то по сути. И салон Алексея — один из них.
«Барбершоп для мужчин — то же, что спа для женщин, способ хорошо провести время», — пока Алексей рассказывает свою историю, один из сотрудников салона режется в последнюю модель «плейстейшн», подключенную к огромной плазме, а девушка за барной стойкой готовит кофе. Хозяину заведения на вид чуть больше тридцати пяти, он и сам носит коротко стриженую бороду.
Первые «барберии» (от испанского barba — борода) появились на юге США в начале прошлого века, сюда взрослые мужчины приходили не только побриться, но и пообщаться с друзьями и пропустить рюмку-другую бурбона. Позже этот формат перекочевал в Европу, а пару лет назад добрался и до Москвы.
В столице у Локонцева основной бизнес — успешное рекламное агентство. Барбершоп на малой родине, по собственному признанию, он открыл «для души», хотя поначалу и сам не верил, что провинциальная публика оценит модный формат: «Тула — это заводской город, люди тут росли в рабочих семьях: приходя со смены, их отцы-трудяги пили пиво с таранкой и смотрели телевизор. Дети давно работают в офисах, но представления об отдыхе у многих остались прежними», — Алексей убирает со столика несколько глянцевых мужских журналов, чтобы поставить кофе. Он и сам живет в районе, который носит говорящее название: «Пролетарский». Впрочем, от остальных спальных кварталов он мало чем отличается: те же серые девятиэтажки, трамвайная линия, ближе к окраине — «частный сектор».
И все же, за первый месяц бизнес принес ему около 120 тыс. чистой прибыли. Более того: удачный пример оказался заразителен, по франшизе в других провинциальных городах скоро откроется семь таких же барбершопов, плюс один в Москве: столичный филиал поможет с продвижением бренда, кроме того, часть сервисов, вроде школы для подготовки парикмахеров, удобней держать в центре, а не на периферии.
«Качественный персонал для провинции — основная проблема. Все парикмахеры в «барбершопах», как правило, мужчины, и найти подходящего мастера совсем непросто. Каждый из «барберов» должен не просто хорошо стричь, но и уметь общаться с клиентами, а всех приличных специалистов «вытягивает» Москва», — жалуется Алексей, когда-то и сам покинувший родной город в поисках лучшей доли. Впрочем, сегодня на перспективы «города оружейников» он смотрит с бÓльшим оптимизмом. «Когда я слышу, что в провинции нельзя заниматься бизнесом, я всегда отвечаю: не нужно ничего бояться, люди же выживали как-то в девяностые, а тогда, если ты не дал взятку или не заплатил «крыше», — то приходили бандиты и убивали, — хозяин барбершопа задумчиво поглаживает бороду. — Теперь нет «крыш», кроме того, с каждым днем в городе появляется все больше молодых людей, которые путешествуют по миру, видят, как живут их сверстники в других местах. И я уверен, если в Туле будут развиваться проекты, ради которых им захочется тут остаться, то атмосфера со временем изменится».
А вам это надо?
Предприниматель Вадим Макеев — тоже коренной туляк и тоже бывший «эмигрант». Он встречает нас в своем офисе, и не скажешь, что это хозяин, — простая черная футболка и джинсы. Вадим с порога просит нас обращаться к нему на «ты» и без отчества: «по-европейски». Из окон открывается впечатляющий вид на городской парк, заводские трубы и бетонные новостройки. По профессии Вадим — архитектор, учился в Италии.
В провинции он занимается «автоматизацией бытовых и инженерных процессов», или, если говорить проще, проектированием так называемых «умных домов»*. Подобные дома не первый год строятся на Западе. Впрочем, в Тульской области «умной электроникой» удалось оснастить пока лишь несколько элитных квартир и всего один особняк. «Тут очень тяжелая публика, я на пальцах могу пересчитать клиентов, с которыми мне было комфортно работать, — вздыхает архитектор. — Люди не понимают, зачем все это нужно, и смотрят на технологию исключительно с точки зрения понтов: «Хочу, чтобы у меня все крутилось и зажигалось!» — а не с точки зрения комфорта или практичности, как в Италии».
Сразу после возвращения из-за границы Вадиму пришлось столкнуться и с другими российскими реалиями: «Для того чтобы запустить строительную фирму в Европе, можно воспользоваться государственными механизмами кредитования. Если бизнес удастся — правительство получит налоги и новые рабочие места». В России, как оказалось, подобных программ просто не существует, наоборот — из малого бизнеса чиновники выжимают все соки, признается архитектор.
Включив «Макинтош», он хвастается новой программой: щелчок мышки заставляет двигаться по столу два пластмассовых элемента. Они, жужжа, ползут по поверхности. Эта же программа управляет «умным домом»: «Так я демонстрирую моим студентам ее возможности», — объясняет Вадим. Он тоже столкнулся с кадровым голодом, но решил проблему собственным методом.
Некоторое время назад в Туле он нашел кружок радиолюбителей, которым руководит престарелый инженер из местного конструкторского бюро. «Мы решили объединить наши усилия. Недавно, например, сами разработали способ диспетчеризации ряда приборов, которые изначально такой автоматизации не предполагали», — Вадим говорит, как будто читает техническое описание — по первому образованию он инженер.
Как и у любого «инноватора», у него есть мечта: построить город без автомобилей. Предложив крепкого итальянского кофе («Привык, пока жил в Риме!»), архитектор ведет нас в соседнюю комнату посмотреть на впечатляющих размеров макет.
По пути в Южную Корею
Уже пятый год его компания работает над проектом приморского поселка. «Эта идея пришла мне в голову после форума в Кельне. Из россиян я там был единственным», — объясняет автор. Зеленый холм из папье-маше разрезан каскадами окон, слева от них возвышается полукруглый купол, неподалеку от которого крохотные бумажные человечки выгуливают таких же крохотных бумажных собак. В таких регионах, как, например, Крым с его побережьем, дома приходится строить по склонам гор, и Макеев предлагает вместо автомобильного серпантина установить систему подъемников, работающих по принципу лифта. Такой способ намного экономичнее. Впрочем, реализовывать проект он собирается не в Крыму, а в Южной Корее. «Для России это слишком авангардно, — Вадим с любовью смотрит на макет. — Корея технологически более развита, кроме того, у них 6 тысяч километров наклонной береговой линии».
Несколько месяцев назад свою идею Вадим представил тулякам в рамках регулярных открытых лекций, которые устраивает группа энтузиастов. После того, как видео презентации попало в интернет, разработкой заинтересовались журналисты Euronews, на телеканале о проекте даже вышел репортаж.
Место встречи
«Наша задача не просто развлечь слушателей, а создать площадку для творческого предпринимательства», — говорит Сергей Печенин, организатор и вдохновитель лектория, в котором Вадим Макеев представлял свой проект. В сером свитере и серых джинсах Сергей встречает корреспондента The New Times с кексом в руке: купил, чтобы угостить журналиста из Москвы, но подсунули с плесенью — так что придется выбросить. Ему тридцать один год, по образованию филолог, по профессии рекламщик. Недавно именно он создал первый в городе «коворкинг-центр»*. В неожиданно крохотном помещении центра, на общей кухне мы пьем чай: стеклянная дверь ведет в комнату с компьютерами. Многие провинциалы работают на столичных заказчиков, но удаленно: для того, чтобы укрыться от домашней суеты, тут они могут арендовать себе рабочее место. Здесь есть интернет и прочие удобства. Еще одна дверь, железная, ведет в другую комнату. Здесь сидят мрачные программисты. «Это стартап из Коломны, они не любят, когда за ними наблюдают», — объясняет Сергей заговорщицким тоном.
«Коворкинг — это не просто рабочее место, это среда для взаимного общения и обмена идеями, — убежден он. — Через некоторое время после открытия, мы решили познакомить ребят, которые к нам ходят, для чего и отрыли бесплатный лекторий». Из двадцати пяти постоянных клиентов коворкинга, большинство — дизайнеры, программисты и рекламщики.
Болезнь роста
Двадцать пять постоянных клиентов — это совсем немного, но создатели коворкинга большего и не хотят. Как замечает партнер Сергея по бизнесу Валентин Лабзин, в провинции можно и нужно развивать собственное дело, но только до известного предела: «С некоторого момента расти становится опасно. Если твой бизнес достигнет критической массы, его могут отнять, так что главное правило предпринимателя — это знать меру». Валентин значительно старше своего компаньона, и свой предпринимательский путь начинал еще в девяностых. Он говорит тихим и слегка уставшим голосом. Правила «роста» он выучил на собственном опыте: основанную им кабельную компанию отняли сразу, как только она стала приносить владельцу заметную прибыль.
«Апатия провинции — не оттого, что у нас не хватает пассионариев, а потому, что малый бизнес никак не защищен от произвола чиновников и рейдеров», — Валентин повышает голос. Как и большинство провинциальных энтузиастов от предпринимательства, он успел попробовать свои силы в Москве. Там он основал собственную продюсерскую компанию и сумел реализовать несколько амбициозных проектов, но в итоге все равно свернул бизнес и вернулся в свой город. «Если провинциал хочет что-то сделать, первая мысль, которая приходит ему в голову: нужно ехать в Москву. Собственно, многие так и поступают. Но я решил, что моя семья будет жить в Туле, и не жалею, что вернулся, — объясняет Валентин Лабзин. — В провинции никак не меньше возможностей. Те вещи, которыми привык гордиться наш город — пряники, ружья или самовары, — они ведь тоже были созданы не в столице, а здесь, местными купцами: Демидовыми, Баташовыми… Поверьте, для того, чтобы прославиться, совсем не обязательно уезжать в Москву».
