Патрик Модиано — автор нескольких десятков произведений. Большинство из них рассказывает о событиях, которые происходили во Франции в период Второй мировой войны.
Первый роман Модиано «Площадь Звезды» (La Place de l’Étoile) посвящен проблеме антисемитизма. Опубликованный в 1968 году, он сразу сделал писателя знаменитым. «Родословная» (Un Pedigree), один из самых известных романов Модиано, в котором описана история семьи писателя, начинается так: «Я родился 30 июля 1945 года в Булонь-Бианкуре. Родители мои познакомились во время оккупации. Отец мой — еврей, мать — фламандка…»
Произведения Модиано были неоднократно экранизированы. Некоторые — такие как «Маленькое чудо», «Горизонт», «Кафе утраченной молодости» — переведены на русский язык.
Нобелевская премия присуждена Патрику Модиано «за искусство памяти, благодаря которому он выявил самые непостижимые человеческие судьбы и раскрыл мир человека времен оккупации».
«Премия районного масштаба»
Однако писатель и книжный обозреватель The New Times Виктор Ерофеев выбором Нобелевского комитета разочарован. Вот его комментарий:
«Патрика Модиано как писателя я узнал довольно давно, поскольку в Институте мировой литературы занимался французской литературой и читал все подряд. В том числе и первую книгу Модиано «Площадь Звезды» и самую известную его книгу «Улица темных лавочек», и другие его книги… И всегда он производил на меня странное впечатление. С одной стороны — он честный, добросовестный писатель. С другой — у Модиано нет никакого собственного, своего мира. Его можно спутать с кем угодно.
Средний такой писатель. Кропотливый, порядочный. Я бы не сказал, что занудный, но, в общем, не бог весть какой фантазер. Пелевин или Сорокин — на голову выше.
Так что Нобелевская премия мельчает, становится премией районного масштаба. И то, что ее стали давать таким усредненным писателям, вызывает тревогу, поскольку сбивает всякие ориентиры.
Очевидно, что премия политизирована. Мне очень жаль, что не получила премию белорусская писательница Светлана Алексиевич. Видимо, Нобелевский комитет побоялся обвинений в политизированности и решил не связываться с Восточной Европой. Вероятно, пришло время дать премию представителю большой, традиционной литературы — вот и дали.
В списке претендентов был и Боб Дилан* — великий человек. И если бы я принимал решение, то дал бы премию именно ему. Ведь Дилан действительно создал свой стиль. А литература только тогда становится литературой, когда писатель (да и любой художник) создает свой стиль. Стиль, который узнают сразу, «по щелчку». Когда же, как у Модиано, есть просто описание, моральное рассуждение об оккупации, то это, скорее, публицистика, чем большая литература.
В 2001 году, по случаю 100-летия Нобелевской премии, я приезжал в Швецию на торжества, выступал с докладом в зале, где обычно проходит церемония награждения. Я видел академиков, общался и даже выпивал с ними потом. Очень симпатичные, милые люди. Очень академичные, следующие за традицией — они и принимают решения. И потому Нобелевская премия по литературе — такая, какая есть».
*Американский автор-исполнитель песен, поэт, художник, киноактер. По данным опроса журнала Rolling Stone — является вторым (после The Beatles) по значимости исполнителем в истории музыки. Многие его песни, такие как Blowin’ in the Wind и The Times They Are a-Changin’, стали гимнами движения за гражданские права и антивоенного движения в США.
Материал подготовила
Надежда Старовойтенко
