Сергей Грызунов, профессор МГИМО, министр печати в 1994–1995 гг., шеф бюро АПН в Югославии в 1982–1994 гг.:
Агентство печати «Новости» было огромной структурой с не слишком пафосным по нынешним временам бюджетом — около $10 млн в год: этого хватало и на содержание огромного штата, и на обслуживание собственности по всему миру. Родилась эта структура в 1961 году из организованного в 1941-м Совинформбюро, которое занималось прежде всего внешнеполитической пропагандой. АПН использовалось в качестве прикрытия советскими спецслужбами. Под его крышей работали «соседи» — «ближние» и «дальние»: «ближними соседями» называли обитателей Лубянки — сотрудников КГБ, а штаб-квартира ГРУ располагалась в районе улицы Куусинена — то были «соседи дальние». Но при этом агенты «соседей» занимались и журналистской работой.
Среди нынешних журналистов довольно много бывших разведчиков, которые покинули службу, да и среди моих друзей таких немало. Они, конечно, по закону никогда об этом не скажут, тем более что живут и работают не только в России.
АПН прежде всего работало на иностранные информационные рынки, мы издавали огромное количество периодических изданий, журналов, бюллетеней, ежедневно сотрудники бывали в редакциях местных периодических изданий, предлагали свои материалы, получали за это гонорары — это была еще одна статья доходов АПН.
В каждом киоске в СССР можно было увидеть глянцевый журнал «Корея», он был очень высокого полиграфического качества (печатали его в столице КНДР Пхеньяне) и рассказывал о том, как счастливо живет корейский человек. Понятно, что это была ложь от первой страницы до последней. Так вот, прямая пропагандистская деятельность АПН была вполне сравнима с «Кореей». Потому что и у нас были такие же «высокоэффективные» издания, которые печатались в Москве на всех языках мира в огромном издательстве АПН, и потом самолетами, поездами, пароходами отправлялись в разные страны. Коллеги мне рассказывали, как они уничтожали за ненадобностью все эти брошюры, которые тоннами приходили из центра. Но одновременно с этим, к примеру, в Югославии мы выпускали ежемесячный журнал «Земля Советов» — на сербском, словенском и македонском языках. Это был хороший, интересный журнал, мы его делали вместе с московской редакцией.
В представительствах АПН работали и иностранцы, в основном — переводчиками. У меня в бюро работало несколько сербов, которые блестяще знали русский язык. Иногда они и сами что-то писали, но очень редко, в основном материалы присылались из Москвы, там была большая редакция периодической печати, готовившая тексты по соответствующим направлениям, плюс отдельные редакции Ближнего Востока, Африки, Латинской Америки. Иногда из этого получалось что-то дельное, но чаще всего — «корейская пропаганда».
Работать в АПН было очень престижно, в том числе и по финансовым соображениям: оплата собкора приравнивалась к зарплате советника посольства. Сотрудник среднего ранга в АПН получал 220–250 рублей, совсем неплохо по советским меркам. У меня вот, к примеру, сохранился мой партийный билет с середины 80-х, где указана месячная зарплата, с которой я платил членские взносы — и получал я не 250, а целых 1000 рублей, потому что мы активно сотрудничали с «Московским радио».
Конечно, все материалы проходили жесткий контроль, существовало несколько этапов цензуры, несколько заградительных барьеров. Во-первых — руководство редакции. После него шел «главный выпуск»: в Москве, в бывшем здании АПН на Пушкинской площади, контент контролировали несколько человек, в том числе из спецслужб. Любой промах, особенно идеологический, дорого стоил: с работы выгоняли очень легко, а с черной характеристикой уже никуда потом не брали.