Посади соседа. Сотрудники Управления «М» ФСБ и Следственного комитета при Генпрокуратуре разоблачают «оборотней в погонах» методами своих коллег времен 30-х годов XX века. Как добиваются признательных показаний и обвинительных приговоров — The New Times изучал на примере конкретного уголовного дела
Мосгорсуд 26 октября рассмотрел кассационную жалобу бывшего полковника МВД Виталия Васильченко. Его вместе с другим экс-полковником Вадимом Клюжевым в июле 2009 года приговорили к 6 годам лишения свободы, признав виновным в покушении на мошенничество. Если быть точнее — в вымогательстве $150 тыс. Вину одного из осужденных — полковника Клюжева — не отрицает ни он сам, ни его адвокаты. С Васильченко ситуация иная: адвокаты полковника намерены добиться освобождения своего подзащитного, доказав, что дело против него было сфабриковано, а доказательства выбиты из свидетелей пытками.
Учебное дело
Дело против московских полковников возникло как следствие борьбы за власть в Оренбургском государственном университете. Бывший ректор ОГУ Виктор Бондаренко потерял свое кресло, достигнув пенсионного возраста, сохранил почетный пост президента университета, но поссорился с преемником Владимиром Ковалевским. Если верить бывшему ректору, он пытался разоблачить финансовые махинации нового главы университета. Если верить показаниям осужденных, хотел он другого: через многочисленные проверки правоохранительных органов добиться отставки Ковалевского, чтобы пост ректора получила дочь Бондаренко, проректор ОГУ.
Не найдя взаимопонимания с оренбургскими силовиками, экс-ректор отправился в Москву, где обратился за помощью в своем деликатном деле к некоему Эльдару Тамазову, представлявшемуся заместителем министра транспорта РФ. Никаким замминистра Тамазов, естественно, не был, но взялся помочь Виктору Бондаренко и вышел на бывшего полковника Главного управления кадров МВД Вадима Клюжева. Бывшему полковнику была обещана щедрая награда, если он сможет свести Бондаренко с кем-нибудь из руководителей Следственного комитета при МВД. Как явствует из материалов дела, которые имеются в распоряжении редакции, ни с кем из руководства СК МВД находившийся в тот момент без работы Клюжев знаком не был, но перед соблазном заработать устоять не смог и обратился к своему знакомому, действующему полковнику Виталию Васильченко. В тот момент Васильченко занимал пост главного специалиста Центра по обеспечению деятельности органов предварительного следствия МВД. Переводя с милицейского на русский: бывший кадровик обратился к завхозу по делу, на которое ни один из них априори повлиять не мог. О чем полковник Васильченко и сообщил своему старому знакомому Клюжеву и Эльдару Тамазову на встрече, которая состоялась в начале октября 2008 года в здании СК МВД в Газетном переулке в Москве.
Доходный бизнес
Будь у полковника Клюжева знакомые повлиятельнее, не исключено, что поставленной цели удалось бы добиться. Нередко руководящие, да и рядовые сотрудники МВД относятся к своей работе как к способу заработать (подробно о милицейском бизнесе The New Times рассказывал в № 19 от 18 мая 2009 года ): место главы московского ОВД может стоить от $100 тыс. (минимальная цена) до $1 млн. Сразу после расстрела, учиненного главой ОВД «Царицыно» майором Денисом Евсюковым в столичном супермаркете «Остров», собеседники The New Times в бизнес-среде рассказывали, сколько стоит «отмазаться» от милицейского преследования: $1–10 тыс., чтобы откупиться в рядовой ситуации, пока тебя еще не доставили в отделение; если уже оказался в ОВД, цена вырастает до $25–30 тыс., если дело, что называется, закрутилось, его закрытие обойдется в $100–150 тыс.
Сумма $150 тыс. фигурировала и в этом деле. Из них $100 тыс. предназначались непосредственно тому руководителю СК МВД, который взялся бы за операцию по снятию с поста нового ректора Оренбургского университета. По $25 тыс., как показал в ходе следствия Вадим Клюжев, предназначались посредникам, то есть непосредственно ему. Но дело затягивалось, Клюжев понимал, что помочь бывшему ректору ничем не может, но и от денег отказываться не хотел. На его беду профессор, заподозрив неладное, обратился в управление «М» ФСБ. Во время очередной встречи бывший полковник МВД Вадим Клюжев был задержан при получении части оговоренной суммы — 2 млн рублей. На том история могла бы и завершиться, но перед управлением «М» стояли совсем иные задачи.
Борцы с «оборотнями»
Управление «М» ФСБ было создано в начале 2000-х годов и должно заниматься контрразведывательным обеспечением Минюста, МЧС, Генпрокуратуры, МВД. Если по закону — бороться с коррупцией внутри самих силовых органов. Если на практике — с коррупцией продолжило бороться Управление собственной безопасности, а сотрудники Управления «М», как и их предшественники из Третьего главного управления КГБ СССР, должны были следить за политической благонадежностью милиционеров и вербовать агентов в их среде (подробно о том, как спецслужбы контролируют МВД, The New Times рассказывал в № 19 от 18 мая 2009 года). Помимо политических функций Управление используется как орудие в межведомственных войнах. Бывший ректор Оренбургского университета приехал со своими бедами в Москву аккурат в разгар последней из таких войн: летом-осенью 2008 года ФСБ совместно со Следственным комитетом при Генпрокуратуре боролось против СК МВД. Итогом этой борьбы стало задержание двух майоров МВД — Дмитрия Целякова и Александра Носенко, которые расследовали ряд «отмывочных дел», включая дело против известного финансового афериста Евгения Двоскина-Слускера (см. The New Times № 31 от 4 августа 2008 года ), наезд на следователя по особо важным делам Геннадия Шантина, который возглавлял группу по расследованию дела печально известного банка «ДИСКОНТ» (см. № 42 The New Times от 20 октября 2008 года ), и в конце концов расформирование Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом (ДБОПиТ).
К началу «оренбургской истории» ФСБ с СКП эту войну успешно выиграли, руководство МВД перестало сопротивляться, не считая необходимым даже заступаться за своих арестованных сотрудников. В таких условиях дело ректора Бондаренко было для Управления «М» как нельзя кстати. Для повышения собственной статистики задержание бывшего полковника Клюжева им ничего не давало, необходимо было найти «оборотня» внутри системы. И он был найден, необходимые показания против полковника Васильченко были выбиты из его бывшего коллеги Клюжева буквально за 5 дней.
Как делаются приговоры
Пункт 3 статьи 164 Уголовно-процессуального кодекса гласит: «Производство следственного действия в ночное время не допускается, за исключением случаев, не терпящих отлагательства».
В 2 часа ночи 24 октября 2008 года Вадим Клюжев был задержан.
Первый допрос длился с 3.00 по 6.30 утра 24 октября.
Вечером того же дня, в 21.45 начался второй допрос, который завершился в 23.30.
На следующий день, в ночь с 25 на 26 октября, очередной допрос начался в 0.20, завершился — в 4.00.
«Учитывая, что каждый раз подозреваемого приходилось конвоировать из СИЗО в прокуратуру, а днем он находился в суде, где решался вопрос о вынесении ему меры пресечения, человек не спал трое суток, — говорит адвокат Павел Зайцев. — Фактически мы говорим о применении пыток. В лучших традициях 1937 года». Пытка через лишение сна, взятая на активное вооружение сотрудниками НКВД, популярна до сих пор. Последний громкий скандал на эту тему отгремел в связи с ее применением по отношению к узникам Гуантанамо.
Время начала и завершения каждого допроса скрупулезно фиксировалось в протоколах. Ознакомившись с материалами дела, The New Times обратился за комментариями в ФСБ (инициатор арестов) и СК при Генпрокуратуре, следователи которого вели допросы. В пресс-службе СКП The New Times смогли лишь подтвердить, что проведение допросов в ночное время без крайней на то необходимости действительно противоречит УПК, но комментировать данную историю отказались. Несколько же десятков человек, работающих в Центре общественных связей ФСБ, за годы службы научились произносить только одну фразу: «Присылайте официальный запрос, мы ответим в установленные законом сроки».
На протяжении трех суток ночных допросов бывший полковник Клюжев отрицал факт сговора со своим знакомым, полковником СК МВД Виталием Васильченко. Затем следствие взяло паузу, а 29 октября подозреваемый неожиданно дал признательные показания, заявив, что вступил со своим бывшим коллегой и знакомым в преступный сговор. Дело было готово. Правда, уже 11 ноября подозреваемый Клюжев пошел на попятную, заявив, что на него оказывалось давление, ему угрожали и предлагали оговорить полковника Васильченко, объясняя, что тому это все равно никак не повредит: он-де разбился насмерть в автокатастрофе на Украине. Даже на суде он, признав частично свою вину, заявил, что «не ставил в известность Васильченко, а деньги хотел присвоить единолично».
Не помогло. 30 июля 2009 года Кузьминский районный суд вынес обоим приговор: 6 лет колонии.
Гоголевщина
Вполне гоголевская история о том, как каждый пытался обмануть каждого, симптоматична для российских правоохранительных органов. Пожалуй, единственные, кто выиграл от всего случившегося, — сотрудники Управления «М» ФСБ, поставившие в своей отчетности лишнюю галочку: еще один «оборотень в погонах» отправлен за решетку. Бывшему полковнику Васильченко предстоит добиваться своей реабилитации. В проигравших даже инициатор истории, Виктор Бондаренко: добиться отставки своего преемника ему так и не удалось, Владимир Ковалевский свой пост сохранил, а сам бывший ректор в результате всплывшего скандала потерял и почетное кресло президента университета — приказ о его отставке, как сообщили The New Times в деканате ОГУ, был подписан сразу после того, как стало известно о московских приключениях профессора.
