«Самое правильное, что я сделала за последнее время, — купила кошек». На этой неделе прима-балерина Большого театра Мария Александрова впервые выступит в гала-концерте на сцене Театра Станиславского и Немировича-Данченко. На языке современных музыкантов — «даст сольник». Обычно в преддверии таких событий балерины если и говорят с журналистами, то лишь о «творческих планах». Александрова впервые нарушила эту традицию и поговорила с The New Times — помимо балета — о русской водке, японском аниме и абиссинских кошках
В этом году вам было присвоено звание народной артистки России. Помните этот день?
Конечно. Указ был от 24 апреля 2009 года, но узнала я о нем 28-го — в трагическую дату, когда не стало Екатерины Сергеевны Максимовой. Она ушла очень неожиданно: у нее целый день был расписан репетициями, и вдруг... О ее смерти я узнала в полдень, а о присвоении мне звания — 3 часа спустя. Такой грустно-радостный день получился. Потом, спустя месяц, мне должны были в Кремле вручить удостоверение, но меня известили слишком поздно, и конечно же, дата попала на наши гастроли. Но вот сейчас они уже позвали меня заранее, и скоро я пойду в Кремль.
Здорово стать народной артисткой, когда у тебя еще нет ни одной морщины?
Не думала об этом. Вообще это звание что-то значит только в нашей стране. В мире — ничего. Для иностранного зрителя больше важно то, что я прима-балерина Большого театра. Мне самой всегда казалось, что народные артисты — люди какого-то другого сорта, но сейчас, когда я вроде как к ним принадлежу, не знаю, как к себе относиться. Конечно, это огромная ответственность. Даже Коля Цискаридзе сказал, что звание присуждено мне заслуженно, все по-честному. (Смеется.)
Праздновать будете? Слабо приме-балерине взять и выпить в Кремле водки?
Водку не люблю. Вообще не люблю ощущения, когда «во рту кошки насрали». (Смеется.) Есть много других способов порадоваться. На самом деле жизнь между репетициями и спектаклями очень интенсивная.
Понятно, что на нее отведены секунды, но они очень яркие. Да и сама сцена — замечательное ощущение. Вообще быть балериной — это совсем такая женская история, потому что ты причесываешься, прихорашиваешься, потом балет — он же всегда о любви, цветы тебе в конце дарят... Пусть я уже смотреть на них не могу, но сам факт! В общем, радостей много. Напиваться в Кремле смысла нет.
А вы политикой интересуетесь?
Нет, абсолютно. Я проявляю интерес к тому, что вызывает уважение. А что не вызывает… зачем?
И что у вас вызывает уважение?
Артисты балета — стойкие, мощные. Космонавты. Правда, меня вот в космос никогда не возьмут — у меня плохой вестибулярный аппарат.
Как такое может быть у балерины, которая бесконечно крутит фуэте?
Вот так. Фуэте кручу хорошо, а качели, карусели, машины очень плохо на меня действуют. К самолетам привыкла, а в машине укачивает страшно, поэтому по улице хожу пешком.
По последним слухам, многие балерины Большого ходят в «Макдоналдс»…
Это правда! Там много гормонов счастья, поэтому балетным артистам, привыкшим к каторжному труду, «Макдоналдс» просто необходим. Я, например, ем там все.
А в эмоциональном плане вы себя в чем-нибудь ограничиваете?
Мне гневаться нельзя. Орать громко. Гнев меня разрушает. Я приучаю себя видеть во всем только хорошее.
За последнее время вы делали что-нибудь такое, что балерине совсем нельзя?
Не скажу.
Секс?
Не скажу. (Смеется.) Не мучайте меня. Я много чего успеваю! (Смеется.)
Как вы расслабляетесь?
Обожаю смотреть мультфильмы, особенно Миядзаки — умираю от них! Мне нравится сочетание детской непосредственности, нежности и профессионально рассказанной истории. Кино тоже очень люблю, и российское, и зарубежное. Единственное, что я хотела бы посоветовать российским режиссерам, вот сейчас, в той ситуации, в которой они оказались, — не нужно быть творцом всегда. Иногда, на каком-то этапе, нужно быть просто ремесленником. Тупым профессионалом! Сухим, расчетливым, точным.
Кто вас обычно встречает дома после работы?
Кошки. Когда я стала жить самостоятельно, то через два года поняла, что мне нужен какой-то зверь. Ну и дальше шла методом исключения. Рыбки отпали, потому что хладнокровные. Птицы — потому что шумные. Рептилий я не люблю, всяких крыс и мышей тоже. Оставались кошки и собаки. Но тут понятно: ухожу я рано, прихожу поздно — собака описается. Значит — кошки. Нашла абиссинскую. Поехала за одной, купила двух, потому что они постоянно вместе ходили. Это самое правильное, что я сделала за последнее время.
А что за это время стало для вас самым большим разочарованием?
История со реконструкцией театра. Колоссальное разочарование. Если глубоко копнуть, в этой стране меня больше ничего не держало, кроме этой сцены. То, чем она для меня была, невозможно объяснить, никто не поймет. Разве что космонавты, которые выходили в открытый космос. Им тоже трудно объяснить землянам этот масштаб, величину черной дыры, неизведанность. Сцена Большого театра — тоже космос. И у нас такой уже не будет. Коробочку открыли. Ангелов выпустили. Вся эта история разрушила жизнь целого поколения. Я серьезно.
И перестановки в руководстве Большого театра — ничто по сравнению с этим?
Ну, меняется сейчас руководство, не меняется, я к этому отношусь очень спокойно. Мечта Ратманского сбылась, он уехал. Мне кажется, он не очень-то любил ни эту страну, ни этот театр. Бурлака приступил к своим обязанностям. А я выработала иммунитет ко всем этим переменам.
Для чего вам гала-концерт?
Попробовать. Быть примой в команде — это одно, а попытаться стать персоной — совсем другое. В Большом у меня создано много ролей, но спектаклей, которые ассоциировались бы только со мной, — нет. Я хочу лучше почувствовать себя. Гала — это путь к себе.
1. Спектакль «Нижинский–Павлова Гала» 2. Балет «Треуголка» 3. На бенефисе Николая Цискаридзе 4. Концерт «Дягилев–Гала» 5. Балет «Кармен»