Подземное царство чучхе

«Я не могла поверить своим глазам, когда увидела эти фотографии, сделанные скрытой камерой: идеальная четырехполосная автострада с постоянным освещением, которая в итоге упирается в огромный самолетный ангар», — сеульская журналистка Сун (фамилию просит не называть), выразительно жестикулируя, делится с The New Times последними сведениями, полученными от северокорейских перебежчиков и из источников в южнокорейских спецслужб. По ее словам, подземное 8-километровое шоссе связывает Кымсусанский мемориальный комплекс, где покоятся тела усопших северокорейских вождей Ким Ир Сена и его сына Ким Чен Ира, и пхеньянский международный аэропорт Сунан. Кроме того, от основной трассы отходит полуторакилометровая ветка — до подземной площади, куда можно также спуститься на специальных секретных лифтах, оборудованных неподалеку от пхеньянского зоопарка. «Этот подземный манеж сравнивают по размерам с пхеньянской площадью имени Ким Ир Сена, самой крупной в Северной Корее, способной вместить до 100 тыс. человек, — рассказывает Сун. — Его построили на случай ядерной и конвенциональной войны — для размещения людей и военной техники. Там полностью оборудован командный пункт, наготове стоят 10-тонные грузовики, включая старые советские ЗИЛы и японские исудзу.

По словам Сун, достоверная информация об этих двух объектах — площади и дороге «Кымсусан» — Сунан — появилась только в конце прошлого года, раньше о них никто не знал, тогда как первые сведения о секретной подземной инфраструктуре самого закрытого государства мира просочились на Запад еще в 1997 году. Тогда их источником стал самый высокопоставленный северокорейский перебежчик в Южную Корею, бывший председатель президиума Верховного народного собрания КНДР Хван Чжан Ёп. Он рассказал, что до побега ему удалось побывать в засекреченных подземных переходах, соединенных с пхеньянским метро. Секретные входы в эти катакомбы — чтобы ими можно было воспользоваться на случай чрезвычайной ситуации — есть в школах, больницах, гостиницах, на важных гражданских объектах.

В нулевые годы (и позже) информация Ёпа прирастала сведениями от других перебежчиков. В 2011 году один из них, бывший аппаратчик ЦК Трудовой партии Кореи (ТПК), рассказал, что по подземным переходам из Пхеньяна можно вообще попасть куда угодно. Например, один из тоннелей длиной более 100 километров ведет из столицы в район Хянсан-гун провинции Пхеньян.

Еще один тоннель ведет от столицы в город Пхёнсон, в 40 километрах от Пхеньяна, а отдельная ветка тоннеля соединяет столицу с резиденцией нынешнего вождя КНДР Ким Чен Ына в Мёхансане, провинция Пхеньян. Впрочем, про тоннель Пхеньян — Пхёнсон известно еще со времен побега Хван Чжан Ёпа, который рассказал, что видел под землей родник с питьевой водой и зеленую траву.

Два подземных перехода к востоку и западу от Пхеньяна — каждый по 40 километров длиной — ведут в порт Нампхо и в летнюю резиденцию вождя в Кандон-гуне: именно сюда, согласно распоряжению Ким Чен Ира, должны были переместиться главнокомандующий и генштаб в случае угрозы столице. Предусмотрены меры и на случай дальнейшего отступления: резиденция Кандон-гун соединена прямым тоннелем с портом Нампхо на побережье Желтого моря, где пришвартована личная подлодка генсека ЦК ТПК и председателя комитета обороны КНДР*.

От еще одной летней резиденции северокорейских вождей — в Чансоне — проложен подземный тоннель под руслом реки Амноккан, который выводит на территорию соседнего Китая. Таким образом, при необходимости северокорейский лидер может оказаться на территории КНР всего за пару часов, не прибегая ни к железнодорожному, ни к авиатранспорту**.

Помимо подземных путей к отступлению на случай непредвиденного поворота событий лидеры КНДР позаботились и о тоннелях военного назначения, посредством которых должна быть обеспечена оперативная переброска войск на юг полуострова в случае войны с Сеулом. Южнокорейские военные уже обнаружили 17 таких тоннелей, часть из них располагается непосредственно под демилитаризованной зоной, разделяющей две Кореи.

Все тот же Хван Чжан Ёп рассказывал и о системе секретных линий метро в Пхеньяне — в дополнение к двум веткам, открытым для широкой публики. Кстати, первые станции «официального» метрополитена были открыты в 1973 году, располагались они на глубине 100–150 метров: так же как и в Москве, строили их с расчетом на возможную войну, только с поправкой на ядерное оружие: станции метро в Пхеньяне оснащены трехслойными противовзрывными дверями.

Согласно некоторым свидетельствам, пхеньянское метро связано со сверхсекретным подземным бункером, из которого руководство КНДР предполагало вести ядерную войну с Западом. «Недавний перебежчик из строительной части № 583 сообщил, что начиная с 1991 года, после американских бомбардировок Ирака (в рамках операции «Буря в пустыне». — The New Times) и в предчувствии неотвратимой войны с США, в КНДР активизировалось строительство «подземных взлетно-посадочных полос и подземных военно-морских баз», а также других военных сооружений, — писал в своей книге «Кризис в Корее» бывший руководитель (1988–2004 годы) рабочей группы Конгресса США по противодействию терроризму Джозеф Бодански. — КНДР также завершила строительство нового командного пункта для оперативного управления в военное время». По информации Бодански, оборудованный на 5 тыс. человек бункер расположен на глубине около 100 метров под районом Сосонг в Пхеньяне.

Построенными специально для лидеров КНДР подземными дорогами, как ни странно, активно пользуются и северокорейские перебежчики. Так, американская журналистка Мелани Киркпатрик в своей книге «Бегство из Северной Кореи» пишет о подземной железнодорожной ветке, пересекающей с северо-востока на юго-запад Китай. Точнее, подземная дорога соединяет один из населенных пунктов на северо-востоке КНР и Кунмин — столицу юго-западной провинции Юньнань, граничащей с Мьянмой, Лаосом и Вьетнамом. Построена она была, по предположению Киркпатрик, скорее всего, специально для Ким Чен Ира, передвигавшегося исключительно на поездах. Его зарубежные маршруты не отличались разнообразием, все вели к соседям: либо в Китай, либо в Россию. Подземка призвана была обеспечить безопасность вождя во время его визитов в КНР. Однако полностью засекретить ее существование не удалось — именно с ее помощью нескольким десяткам северокорейцев удалось попасть через Китай в третьи страны. Более того, китайские активисты-правозащитники, чтобы помочь беглецам из КНДР, якобы даже оборудовали подземку сетью потаенных ночлежек и выходов на поверхность.

О «тайной подземной дороге», помогающей северокорейцам бежать из страны, писал и преподобный Тимоти Петерс, американский миссионер и правозащитник, основавший в 1996 году НКО «Руки помощи Корее» (Helping hands Korea). Петерс лично работал активистом на подземной железной дороге, помогая беглецам из КНДР закрепиться в Китае или бежать в третью страну.

Впрочем, основным способом бегства по-прежнему остается наземный — через мелкую и узкую реку Туманган (Туманная), естественную границу между КНР и КНДР. В низовьях этой же реки проходит 17-километровая российско-северокорейская граница. Но северокорейцы бегут в основном через китайскую часть границы: российская лучше охраняется, да и большой северокорейской диаспоры, на чью помощь и поддержку можно было бы рассчитывать, в России нет. Зимой Туманган пересекают пешком по льду, летом — вплавь. Именно через Туманган десятки тысяч северокорейцев бежали в Китай во время голода 1995–1999 годов.

Попав в Китай, мужчины чаще всего устраиваются на стройки, получая в десятки раз больше, чем на родине, — около $90 в месяц, женщины идут в официантки за $50, многие выходят замуж за китайцев, благо это наиболее безопасный способ остаться в КНР***. Средняя зарплата в КНДР в пересчете на доллары составляет всего $5–6 в месяц.

Из страха быть пойманными и депортированными на родину перебежчики стараются не задерживаться в Поднебесной и стремятся любыми путями добраться до США, Великобритании или Южной Кореи, где они автоматически получают гражданство, единовременную денежную субсидию на обустройство (при этом многие часть этой суммы отдают брокерам) и проходят полугодовой курс интеграции. Помогает, правда, далеко не всем.

«У меня есть друзья, бежавшие сюда с Севера, — рассказывает сеульская журналистка Сун. — Они по специальности инженеры-радиотехники, уже седьмой год живут в Сеуле, но до сих пор боятся пользоваться мобильными телефонами и кредитными картами. Их не отпускает прошлая жизнь. И никогда уже не отпустит».