Органы пошли по кошелькам

«При неустановленных точно обстоятельствах, в неустановленный день, но не позднее июля 2013 года Н.Н. Ляскин, К.С. Янкаускас, В.Л.Ашурков и неустановленные следствием лица вступили в преступный сговор, направленный на совершение хищения путем обмана чужого имущества в особо крупном размере» — это выдержка из постановления о привлечении в качестве обвиняемого, которое следователь Виталий Тюрин утром 11 июня вручил Николаю Ляскину. Дело было в здании Главного следственного управления Следственного комитета (СК) РФ по городу Москве на Новокузнецкой улице, куда Ляскина и еще одного фигуранта дела Константина Янкаускаса вызвали на допрос.

О том, что на сторонников оппозиционного политика Алексея Навального заведено уголовное дело, стало известно еще 23 мая — в этот день следователи провели обыски в их квартирах, а также в офисе компании «Яндекс.Деньги». Версия правоохранителей следующая: якобы летом прошлого года в ходе предвыборной кампании Навального члены его штаба — Николай Ляскин (бизнесмен, руководитель московского отделения «Партии прогресса» Алексея Навального), Константин Янкаускас (муниципальный депутат района Зюзино, соучредитель партии «5 декабря») и Владимир Ашурков (исполнительный директор Фонда борьбы с коррупцией) — похитили порядка 10 млн рублей с электронных счетов («Яндекс-кошельков»), на которые поступали пожертвования граждан. Ляскин поначалу проходил по делу как «подозреваемый», Янкаускас — как свидетель.

11 июня все изменилось. Следователи перевели обоих в статус «обвиняемых»: Ляскина оставили под подпиской о невыезде, а Янкаускаса по решению суда отправили под домашний арест до 17 июля. Ашуркова, который сейчас находится за границей, планируют объявить в розыск.

Фигурантам дела предъявлено обвинение по ст. 159 ч. 4 «Мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере». Наказание — лишение свободы на срок до 10 лет со штрафом в размере до 1 млн рублей.

По информации The New Times, над делом работает команда из 100 следователей, в качестве свидетелей правоохранители собираются опросить чуть ли не 600 человек — из тех, кто переводил деньги на кампанию Алексея Навального по выборам в мэры Москвы летом прошлого года*.

В социальных сетях Facebook и Twitter почти ежедневно появляются новые сообщения от людей, которых уже допросили или хотят допросить представители правоохранительных органов по делу о «Яндекс-кошельках».

Кому-то, как бывшему генеральному директору ИД «Коммерсантъ» Демьяну Кудрявцеву, позвонили по телефону и пригласили в отдел по экономическим преступлениям (он отложил свой визит по состоянию здоровья). К другим приходили домой. Психологу Марии Рабинович, которую в квартире не застали, оставили записку: «Прошу вас перезвонить в полицию О.А. Сумскому по тел. <…> Срочно!» (Рабинович не перезвонила.) Не застали дома и дочь известного актера Александру Филиппенко, зато «смертельно перепугали» ее соседа. «Мы с папой были на гастролях. 9 июня вернулись из Воронежа с Платоновского фестиваля, и нас у дверей встретил сосед с квадратными глазами. Он воскликнул: «Ужас! Ужас! К Сашеньке приходил следователь!» — рассказала The New Times Александра Филиппенко. Оказалось, следователь приходил к ней в субботу, 7 июня, и, безрезультатно прождав у ее двери, позвонил в квартиру соседу, сказал, что пришел узнать, переводила ли Филиппенко деньги через «Яндекс-кошелек» на предвыборную кампанию Навального, и оставил свой номер телефона. Перезванивать Александра не стала.

Тех, кого полицейские дома застали, опрашивали по специальному опроснику, который приносили с собой. Фотографию одной страницы из такого опросника пользователь Vladimirovich выложил на сайте politota.d3.ru. Всего в нем порядка 13 вопросов: разброс тем от «Имеются ли у вас виртуальные счета?» до «Знакомо ли вам ближайшее окружение вышеперечисленных лиц (Ашуркова, Ляскина, Янкаускаса, Навального. — The New Times). Если да, то назовите их анкетные и контактные данные, а также обстоятельства знакомства».

«Переведенные деньги были израсходованы по назначению на кампанию Навального. Подавать заявление не желаю»

Юрист Владимир Лазарев, которого одетый в штатское подполковник полиции А.С. Петров (его фамилия записана в протоколе допроса свидетеля, который есть в распоряжении The New Times) навестил в 12 часов дня 7 июня, рассказал, каким был самый последний вопрос в этом списке: «Дословно не помню, но суть была такая: «Знаете ли вы, что сторонники Алексея Навального собрали на своих электронных кошельках порядка 10 млн рублей и присвоили их себе? Чувствуете ли вы себя обманутым?» В протоколе допроса ответ Лазарева по этому пункту такой: «Я считаю, что переведенные деньги на виртуальные счета были израсходованы по назначению на избирательную кампанию Навального А.А. Я не считаю себя обманутым со стороны вышеуказанных лиц. <…> Подавать заявление в правоохранительные органы по данному поводу не желаю».

По словам юриста, полицейский показал ему список из нескольких десятков фамилий людей, которых ему еще предстоит опросить: «Выглядел он при этом не очень счастливым. Рассказал, что утром их отдел собрали и всем поручили проводить такие опросы. Я сам когда-то ходил в погонах и понимаю, что приятного в этом мало».

Лазарев снял копию с протокола своего допроса. «Раз СК за это взялся, документы нужно иметь на руках, — говорит адвокат. — Если история будет иметь продолжение, то могут и вторично вызвать на допрос, и тут нужно дословно помнить, что ты раньше говорил. Я знаю, как они там допрашивают».

The New Times связался с Леонидом Волковым, который летом прошлого года возглавлял предвыборный штаб Навального, а сейчас живет и работает в Люксембурге. Он объяснил, зачем для сбора пожертвований использовались электронные кошельки. В федеральном законе об основных гарантиях избирательных прав** сказано: добровольное пожертвование гражданина — это «безвозмездное внесение гражданином Российской Федерации собственных денежных средств на специальный избирательный счет кандидата». «То есть человек лично должен осуществить банковский перевод, — поясняет Волков. — Но мы понимали, что есть некоторое количество людей, которые не хотят идти в банк, но готовы жертвовать деньги через электронные кошельки».

Схема была придумана следующая: кто-то из сотрудников штаба переводит на избирательный счет свои личные средства в размере 1 млн рублей (таков максимально допустимый законом размер пожертвования от физического лица), затем заводит себе «Яндекс-кошелек» и просит всех желающих компенсировать ему эту сумму. Первым таким донором стал Владимир Ашурков, который 19 июля 2013 года опубликовал на своей странице в Facebook фотографию платежки и сопроводил ее соответствующей просьбой: «<…> Я сегодня внес на избирательный счет один миллион рублей.<…> Но неформально я это сделал от вашего имени. <…> Если желаете, переведите посильную сумму на мой «Яндекс-кошелек».

Ашурков также написал, что все средства, которые превысят 1 млн рублей, он передаст другому волонтеру штаба, который тоже откроет свой «Яндекс-кошелек» и перечислит на кампанию 1 млн рублей.

По словам Волкова, штаб Навального не ожидал, что люди в первый же день переведут Ашуркову порядка 4 млн рублей. Затем кошельки открыли Ляскин и Янкаускас, но и им перевели значительные суммы. В итоге эти три кошелька собрали 10 млн рублей, и следствие теперь утверждает, что все они были украдены. «Все излишки мы «подарили» другим людям, которые от своего имени перевели их в избирательный фонд, — говорит Волков. И добавляет: — Вышло так, что мы все равно нарушили избирательное законодательство, потому что оно предполагает, что люди должны переводить именно свои личные средства, а не подаренные, но проблему, которая возникла у нас с излишками, решить можно было только так. Уголовного преступления здесь все равно нет, мы все потратили по назначению».

«Возможно, ищут человека, на которого можно будет надавить, чтобы он сказал: «Да, мои деньги украли»

Глава Межрегиональной ассоциации избирателей Андрей Бузин, специалист по избирательному праву и ведущий эксперт ассоциации «Голос», нарушения в такой схеме не видит. «Формально придраться можно к чему угодно, — сказал Бузин The New Times, — но, по сути, если все деньги, которые команда Навального получила от жертвователей, попали в избирательный фонд — ни нарушения порядка финансирования предвыборной кампании, ни тем более мошенничества здесь нет. Да, в законе написано, что человек должен жертвовать свои личные средства. Но если ему подарили 1 млн рублей, разве они теперь не его личные?»

По словам Бузина, «посредничество» при финансировании предвыборных кампаний — обычное дело: «К примеру, у партии «Единая Россия» есть свой Фонд поддержки партии, который аккумулирует средства доноров, а затем переводит их на избирательный счет. И никто к ним не придирается».

В августе 2013 года лидер партии ЛДПР Владимир Жириновский потребовал от прокуратуры провести проверку финансирования кампании Навального — мол, нет ли там зарубежных денег. Но ни Генпрокуратура, ни МВД в ходе проверок нарушений тогда не выявили.

И вот в апреле уже 2014-го Жириновский снова вспомнил про мэрскую кампанию Навального и подал в Генпрокуратуру депутатский запрос, в котором потребовал проверить законность использования «Яндекс-кошелька» при сборе средств. Связаться с Жириновским The New Times не удалось.

Расследование дела по «Яндекс-кошелькам» взяло на себя Главное следственное управление СК РФ по Москве. Сначала возбудили дело по ст. 141.1 УК РФ «Нарушение порядка финансирования избирательной кампании», а затем переквалифицировали ее на статью о мошенничестве.

Статья эта, отметил в разговоре с The New Times адвокат Янкаускаса Сергей Панченко, предполагает наличие потерпевших, но в деле таких людей пока нет — именно по этой причине полицейские опрашивают всех доноров электронных кошельков. «Возможно, ищут человека, на которого можно будет надавить, чтобы он сказал: «Да, мои деньги украли», — поясняет Панченко.

Почему СК взялся за сторонников Навального именно сейчас?

Сами фигуранты дела называют несколько причин. Ляскин в беседе с The New Times выделил две основные: во-первых, закручивание гаек после событий на Украине, во-вторых, исключение оппозиционных кандидатов из выборов в Мосгордуму — ведь и сам Ляскин, и Янкаускас собирались баллотироваться в столичный парламент.

Кроме того, следственные действия, считает соратник Навального, также наносят сильный удар по фандрайзинговой системе сбора денег в России. «После того как к этим донорам пришли из полиции, другие люди сто раз подумают, стоит ли вообще переводить деньги Навальному, его Фонду борьбы с коррупцией или кому-то еще, — говорит Ляскин. — Власть всегда хотела контролировать все финансовые потоки, а эти добровольные пожертвования ей, конечно, никогда не нравились».

Кстати, избирательная кампания в Москве стартовала 11 июня — в тот же день, когда сторонникам Навального предъявили обвинения. С этого дня и в течение месяца кандидаты могут подавать в Мосгоризбирком документы на регистрацию.

Николай Ляскин собирался баллотироваться в столичный парламент по 20-му избирательному округу, Янкаускас — по 31-му***. Оба они были готовы приступить к сбору подписей жителей своих районов. Но Янкаускас теперь, как и Алексей Навальный, не только не может покидать свою квартиру, но и пользоваться телефоном и интернетом — какой уж тут сбор подписей.

По словам Ольги Горелик, супруги Янкаускаса, следователи, ходатайствуя об аресте ее мужа, обосновывали это тем, что, во-первых, он как муниципальный депутат «обладает связями и может оказывать давление на свидетелей», во-вторых, проходит «по тяжелой статье, и его преступление направлено против конституционных прав и свобод граждан», и в-третьих, не проживает по месту прописки. «Костя прописан у родителей, а живем мы у его бабушки в 15 минутах езды», — поясняет Горелик. Разницу в избранной мере пресечения ее мужу и Николаю Ляскину она объясняет так: «Они отправили моего мужа под арест, а Коле дали подписку, чтобы настроить фигурантов дела друг против друга».

Впрочем, оба фигуранта не собираются отказываться от своих политических планов. Николай Ляскин уже обратился к партии КПРФ с просьбой выдвинуть их с Янкаускасом по спискам, так как коммунисты до того заявили, что готовы сотрудничать с оппозицией на выборах в Мосгордуму. 17 июня московское отделение КПРФ этот вопрос рассмотрит. Если откажут, придется собирать подписи — по словам Ольги Горелик, от имени Янкаускаса документы на регистрацию в Мосгоризбирком будет подавать его адвокат, а подписи начнут собирать сторонники.

Когда корреспондент The New Times говорила с Горелик по телефону, откуда-то издалека раздался голос Янкаускаса: «Я тоже (то есть и от себя лично. — The New Times) обращаюсь к партии КПРФ…» — «Да не можешь ты лично обращаться, ты под арестом!» — ответила жена.