Майдан по-восточному

Сложенные на случай возможного штурма пирамидки из брусчатки, обмотанные колючей проволокой автомобильные покрышки, мешки с песком, дюжие парни в оранжевых касках с марлевыми повязками на лицах и бейсбольными битами в руках, деловито снующие туда-сюда. Нет, это не киевский Майдан, это подходы к зданию донецкой Областной государственной администрации (ОГА).

Пророссийские активисты захватили здание 6 апреля. А 7-го объявили о создании независимой Донецкой республики и о проведении референдума по вопросу о вхождении в состав России. 8-го они от этого решения отказались. А 11-го снова решили создать Донецкую народную республику, да еще и Народную армию в придачу. Благо оружия достаточно: одновременно с ОГА демонстранты захватили и здание местного СБУ, но удерживать два объекта было сложно, так что СБУ освободили 7 апреля, прихватив с собой хранившиеся там оружие и боеприпасы.

Внутри ОГА все тоже на удивление напоминает административные здания, захваченные в декабре прошлого года в центре украинской столицы: беспорядок, обломки мебели и грязь на полу. Но в то же время организованы столовая, медпункт, спальные места. Вот только если в киевской мэрии демонстранты заняли лишь Колонный зал, в донецких кабинетах расположились представители разных районов и городков области, расклеив по дверям соответствующие таблички: Макеевка, Шахтёрск, Енакиево…

Напоминают о киевском Майдане и люди на площади Ленина перед администрацией. Это вам не собранные впопыхах дружины казаков в Симферополе, и уж тем более не спецназ — обычные жители Донецка и области, которые вчера сажали картошку или работали в шахте, а сегодня такими же выверенными движениями выбивают брусчатку из тротуаров.

«Какие сепаратисты?! — обижается на вопрос корреспондента The New Times Виталий из города Краматорска Донецкой области, высокий тучный мужчина лет 45. — Почему когда во Львове они захватывали администрацию и воинские части, то они были национальными героями, а мы сразу стали террористами!»

У Виталия в Краматорске бизнес: посуточная аренда квартир. Одну из них он купил в кредит, еще семь снял у местных жителей. Можно было бы жить, если бы не смена власти в стране, которая привела к застою в экономике: «Заводы останавливаются, люди меньше ездят по командировкам, значит, у меня меньше клиентов. Я уже три месяца по кредиту не плачу — нечем. Я вам больше скажу: даже почасовая аренда страдает. Спать друг с другом люди перестали!» Впрочем, Виталий тут же уточняет, что главное вовсе не деньги. И повторяет фразу, которую приходится слышать здесь чуть не на каждом углу: «Киеву на нас наплевать».

«Почему когда во Львове они захватывали администрацию и воинские части, то они были национальными героями, а мы сразу стали террористами!»

По словам Виталия, в 2004 году область проголосовала за Виктора Януковича, но «померанчевая» революция украла у Востока эту победу, проведя третий тур. В 2010-м снова проголосовали за Януковича, но в 2014-м в Киеве к власти незаконно, как здесь считают, пришло новое правительство.

А на выборах 25 мая у Востока и вовсе нет своего кандидата: Юлию Тимошенко здесь традиционно не любят, а Петру Порошенко не верят, видя в нем еще одного олигарха от «западенцев», даром что родом он из Одесской области. «Я на выборы не пойду. Мне голосовать не за кого», — говорит Виталий. И подумав, добавляет: «Да выборов не будет, потому что тут не будет Украины. Видите, я без маски, не скрываюсь. Бросил бизнес, семью, приехал сюда. Мне отступать некуда. Если нас предадут и Россия за нас не заступится, я в Краснодар уеду».

Миллиардер Сергея Тарута, назначенный Киевом 2 марта губернатором Донецкой области, собрал вокруг себя своеобразный кризисный штаб. Встречаются регулярно — либо в офисе Таруты, либо в ресторане на последнем этаже одной из гостиниц, откуда открывается панорамный вид на переливающийся огнями ночной Донецк. Задача непростая: с одной стороны, надо выполнять приказы МВД, глава которого Арсен Аваков еще 9 апреля дал луганским и донецким «сепаратистам» 48 часов, чтобы сложить оружие, с другой — критическая масса толпы у здания обладминистрации исключает возможность штурма.

Непросто вести и переговоры: «Там не с кем переговариваться, — рассказал The New Times один из высокопоставленных силовиков Донецкой области. — Сегодня приходят одни, завтра — другие, говорят: мы вчерашних прогнали, теперь мы старшие». Собеседник журнала, впрочем, подтвердил, что за захватами стоят украинцы, в основном жители Донецка и области: «Мы, и правда, задержали двоих россиян, один сказал, что он из ГРУ, другой — из ФСБ. Пробили их, оказалось, они давно в отставке». По словам источника The New Times, основной костяк «захватчиков» составляют бывшие воины-«афганцы» с криминальным прошлым. «Есть, впрочем, основания полагать, что концы тянутся в Крым, — добавляет собеседник журнала. — Во-первых, в ОГА много крымчан, во-вторых, мы же слушаем там все, и люди наши в их рядах есть. Там просматривается связь с Аксёновым (премьер-министр Республики Крым. — The New Times)».

Если Донецк со своими широкими бульварами, современными зданиями отелей и стадионов, построенных к чемпионату Европы по футболу 2012 года, оставляет впечатление добротного зажиточного города, в который вбуханы немалые (пусть и по местным меркам) деньги, то соседний Луганск воплощает в себе все, что можно представить при словах «депрессивный регион». Из $1 млн местного бюджета $630 тыс. приходит сюда из Киева. Впрочем, и эти деньги, по словам местных политиков, тратились все эти годы невесть как.

Разбитые дороги, по которым ездят такие же разбитые маршрутки, супермаркет «Мандарин», у которого в вечернем сумраке горят лишь первые пять букв, бедно одетые горожане, уныло спешащие по своим делам мимо типовых советских панельных домов, стоящих на типовых советских площадях с гордо взирающими со своих постаментов Владимиром Лениным, Феликсом Дзержинским да Климом Ворошиловым (в советское время Луганск носил имя Ворошиловград. — The Nеw Times).

По словам того же донецкого силовика, именно Луганск стоит в авангарде пророссийского движения, и если изначально и можно было говорить о каком-то организационном центре, то был он именно здесь.

На улице Советской перед зданием захваченного СБУ (бывшего здания КГБ) каждый вечер собирается толпа в 2–3 тыс. человек, которые расходятся по домам после полуночи. Остаются лишь те, кто приехал из области, для них в парке разбит палаточный городок — тоже как на киевском Майдане. С устроенной на крыльце СБУ сцены раздается песня Игоря Талькова про Россию, которую связали кумачом и опустили на колени, тут же рядом с российским триколором развевается тот самый кумач с серпом и молотом, чуть поодаль женщины в платках с восковыми свечами в руках нараспев читают молитвы, над ними на рейке рекламного щита раскачивается чучело повешенной Юлии Тимошенко — на каблуках и с косой.

Здесь тоже много самых разных людей. Деревенского вида парни в спортивных штанах пьют пиво и лузгают семечки, пенсионерки с высокими прическами расположились на скамейках в парке, девушки в коротких юбках дефилируют на шпильках, накинув на плечи российский флаг. Есть здесь преподаватели местных вузов и инженеры местных заводов, но большая часть присутствующих — взрослые мужчины с серьезными лицами и заскорузлыми рабочими руками, которые представляются то шахтерами, то строителями, а чаще всего безработными: «Живем с огорода. Картошку, помидоры выращиваем, на рынке продаем», — поясняют они. У них те же претензии к власти, что и у донецкого Виталия: коррупция, нищета, безработица, надменность киевской власти, которая строит единую Украину, не думая о Востоке. И всему этому они противопоставляют сильную, богатую Россию, во главе которой стоит мудрый и уважаемый лидер — Владимир Путин.

Улица перекрыта с двух сторон, впрочем, баррикады достаточно хиленькие, а со стороны парка напротив СБУ проход и вовсе открыт. На вопрос, почему не укрепились основательнее, представитель захвативших здание людей по имени Валерий отвечает, что серьезные баррикады и не нужны: в здании достаточно самого разного оружия — от автоматов Калашникова до пулеметов и гранатометов, а боеприпасов хватит на несколько месяцев. Кроме того, за парком в жилых домах расположились некие «секретные отряды», готовые с тыла ударить по тем, кто пойдет на штурм. Отдельный отряд расположился в здании недостроенной многоэтажки за СБУ — единственной новостройки в городе, с которой просматривается чуть не весь Луганск. Общее число бойцов неизвестно, Валерий убеждает, что их тысяча, но другие источники журнала говорят о максимум двести.

Впрочем, и штурмовать-то СБУ некому: две луганские воинские части 8 и 9 апреля были заблокированы местными жителями, которые разошлись только после того, как командование частей заверило их: солдаты ни в каком штурме принимать участия не будут. Местная милиция, сдавшая здание без особого сопротивления, тоже не слишком активна: подъезды к СБУ вроде как перекрыты, но рядом с баррикадами то и дело оказывается то новая гора песка, то свежие дрова.

Если донецкие силовики жаловались на отсутствие среди манифестантов явных лидеров, то в Луганске, напротив, у протестующих сформировался некий штаб, который и ведет переговоры с группой депутатов местного облсовета. Один из них на условиях анонимности рассказал The New Times, что СБУ захватили украинцы, тоже бывшие «афганцы», которые требуют вовсе не присоединения к России, а проведения референдума о федерализации Украины и амнистии для всех участников протестов. Изначально требования эти были весьма размытыми. И теперь «захватчикам» удалось объяснить, что такой референдум требует изменения конституции, а это неминутное дело. «Проблема в том, что нам нечего им предложить, — говорит собеседник журнала. — Мы не можем принимать решение за Киев».

Не добился успеха в Луганске и прибывший сюда секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБО), один из лидеров киевского Майдана Андрей Парубий: на обещание изменить конституцию не было мандата и у него.

Странным образом в группу переговорщиков не вошел Александр Ефремов, председатель фракции Партии регионов в Верховной раде, в прошлом — губернатор Луганской области (1998–2005 годы), с именем которого многие связывают организацию пророссийских протестов. «Старой луганской власти невыгодно новое киевское правительство, — пояснила The New Times первый зам. губернатора Луганской области, член партии «Батькивщина» Ирина Веригина. — Только по официальной информации, структуры, принадлежащие сыну Ефремова, за время его губернаторства получили госзаказов на 5,9 млрд гривен ($460 млн. — The New Times), конечно, ему надо сохранить этот бизнес, добившись федерализации. Вот он и пытается играть с Россией, которая использует местных баронов в своих целях. Но проблема в том, что они заигрались, ситуация вышла из-под контроля».

Похожая история и в Донецке, где за протестами, по словам сразу нескольких источников журнала, стоит самый богатый бизнесмен Украины Ринат Ахметов (состояние, по версии журнала Forbes, — $15,4 млрд). По словам одного из собеседников The New Times в Киеве, Ахметову вовсе не нужно присоединение Донбасса к России, но его не устраивает кандидатура Петра Порошенко, который, согласно неким закрытым опросам общественного мнения, вполне может победить уже в первом туре президентских выборов 25 мая.

«Старой луганской власти невыгодно новое киевское правительство. Ведь структуры, принадлежащие сыну луганского экс-губернатора Ефремова, получили госзаказов на 5,9 млрд гривен, конечно, ему надо сохранить этот бизнес, добившись федерализации»

«Про Порошенко говорят, что у него аппетиты похлеще, чем у Януковича, местные олигархи его боятся, — поделился с журналом своими соображениями другой источник, уже в донецкой администрации. — Юлия Тимошенко, у которой нет никакого бизнеса, всех устраивает гораздо больше». Задача, таким образом, — перенести выборы на более поздний срок, а заодно помочь Тимошенко раскрутиться на урегулировании донбасского кризиса. С другой стороны, если это правда, то Ринат Ахметов, похоже, выпустил рычаги контроля: 8 апреля бизнесмен лично вышел к протестующим, предложив начать переговоры, однако здание ОГА после этого так и осталось в руках демонстрантов.

Впрочем, прямых доказательств связи с протестами ни Рината Ахметова, ни Александра Ефремова нет. Во всяком случае, как пояснил The New Times донецкий губернатор Сергей Тарута, подозревать Ахметова в такой игре неверно: «На его предприятиях работают 300 тыс. человек, любая нестабильная ситуация ему вовсе не на руку».

В конце февраля, после бегства из Киева Виктора Януковича, но еще до блокирования крымского парламента неизвестными вооруженными людьми, луганский бизнесмен, депутат местного облсовета от Партии регионов Андрей Недовес решил провести референдум на принадлежащем ему заводе «Автомотозапчасть». Вопросы в бюллетене были разбиты на два блока: один — федеральное или унитарное устройство Украины (с объяснением для рабочих значений этих терминов), второй — о статусе Донбасса: остаться в составе Украины, создать независимое государство или присоединиться к России. Как рассказал The New Times Недовес, за федерализацию высказались 80% примерно из 400 принявших участие в опросе рабочих, за присоединение к России — 60%.

Примерно такая же картина складывается, если просто спрашивать людей на ту же тему на улицах Луганска.

«Украина наша страна, мы тут выросли!» — говорят одни. А потом вспоминают про отсутствие в России свободы слова, про политических заключенных, запреты на митинги, про «болотный процесс» и даже проблемы телеканала «Дождь». Некоторые уверены в том, что на Востоке начнется партизанская война, если только российские воинские части пересекут границу, а начнется все с подрыва газопроводов и прочих диверсий: благо взрывчатки для этого не нужно, достаточно пары покрышек и зажигалки.

«Да мы ждем русские войска, сколько они будут еще стоять на границе?» — возмущаются другие.

Первые при этом собираются голосовать 25 мая за Петра Порошенко, вторые, как и Виталий из Донецка, намерены бойкотировать выборы.

И те и другие, впрочем, претендуют на то, что с ними согласны 95% населения Донбасса, обвиняя оставшиеся 5% в «зомбированности» русскими или украинскими каналами, в зависимости от взглядов.

Но вот если в самом Луганске мнения разделились, шахтерские городки и поселки Луганской области, кажется, вполне готовы к тому, чтобы пойти по стопам Крыма.

«Про нас все забыли, мы никому на Украине не нужны. Так и напишите в своем журнале: Ореховка — это Россия!» — наперебой голосили жительницы села Ореховка, что в 40 км от Луганска (несколько десятков белых каменных одноэтажных домов, спорадические остатки асфальта на дороге, вокруг — лысые холмы, укрытые густым туманом). Раньше здесь была шахта «Ленинка», закрытая в 1997 году («Я пытался спасти шахту, ездил в Киев к министру угольной промышленности, — рассказал журналу председатель сельсовета Ореховки Александр Апанасов. — Но мне сказали: «Оставь. Ты не представляешь, какие деньги там крутятся»).

«Про нас все забыли, мы никому на Украине не нужны. Так и напишите в своем журнале: Ореховка — это Россия!»

3,5-тысячное население четырех сел Ореховского совета с тех пор сократилось до 2,4 тыс. человек, причем 1,7 тыс. из них — пенсионеры, 300 человек работают на других шахтах, а остальные сидят без работы.

Если раньше на четыре села приходилось порядка 200 коров, то сегодня их осталось всего десяток, держат их самые отчаянные: молоко продавать невыгодно, да и выпаса нет, из-за отсутствия скота на полях произошла замена флоры, и вместо клевера и мятлика здесь теперь растет бурьян. «Мы превратились в дикое поле», — с грустью говорит Александр Апанасов.

Жительницы села рассказывают, что раньше шахтеры могли получать до 15 тыс. гривен (49 500 рублей), а теперь зарплаты сильно урезали, средний заработок составляет 3000 гривен (9900 рублей), некоторые получают до 5000 (16 500 рублей). Впрочем, чтобы устроиться на работу, надо заплатить взятку, размер зависит от шахты и может доходить до трех месячных зарплат. На пенсию выходят в 50 лет, по закону могут получить 70 тыс. гривен (231 тыс. рублей) единовременного пособия за урон здоровью, но надо сначала заплатить взятку — половину от этой суммы. Впрочем, обычно шахтеры недолго наслаждаются заслуженным отдыхом, средняя продолжительность жизни горняка на Украине — 55 лет. «Мне 53 года, я с прошлого года похоронил троих одноклассников», — говорит Александр Апанасов. Причем если в советское время больница на 30 коек была прямо в Ореховке, теперь нужно полчаса ехать в районную больницу, хотя и ее собираются закрыть — чтобы «сконцентрировать финансирование на областной больнице» в Луганске.

Важный источник заработка местных горняков — так называемые копанки, места нелегальной добычи угля или камня, которые можно увидеть рядом с любым селом. По дороге в Ореховку это просто карьеры, уголь здесь можно добывать открытым способом, но из таких копанок много не накопаешь, так что многие сельчане работают на более серьезных штольнях, уходящих под землю на 30–40 метров. Платят там гораздо больше, чем на официальных шахтах, — по 300–400 гривен в день (990–1300 рублей), но зато не идет рабочий стаж, да и техника безопасности соблюдается весьма условно.

Аварии на копанках случаются часто, тела погибших шахтеров просто выбрасывают на дорогу, списывая на автокатастрофы: Донбасс лидирует по количеству ДТП со смертельным исходом. Такая ситуация вряд ли сложилась бы, если бы бизнес по нелегальной добыче угля не контролировался теми, кто должен с такой добычей бороться — сотрудниками донбасских МВД и СБУ. А в Луганске с копанками связывают еще и имя бывшего губернатора Ефремова. Добытый на копанках уголь поставляется местным предприятиям — заводам и ТЭЦ, руководство которых покупает его вдвое дешевле официальной стоимости, оставляя себе разницу.

«Вы спрашиваете, почему наша милиция не защищала здание СБУ? — с иронией говорит активист Евромайдана, руководитель общественной организации «Народный фронт Луганщины» Григорий Пригеба. — Во-первых, они разучились выполнять свою работу, они умеют крышевать и воровать, а защищать не умеют. А во-вторых, им самим нужна была бы федерализация, чтобы никто не посягал на их доходы».

«Они все тут перекопали, все из земли забрали и ушли, и никакой управы у Киева на них нет», — громко жалуются на хозяев копанок ореховчанки, добавляя, что в захваченном здании СБУ в Луганске сидят двое их односельчан, а сами они поедут в выходные отвозить демонстрантам продукты:

«Если бы только Россия нас поддержала! Мы бы, как в Крыму, заблокировали украинские части. Не стали бы они по нам стрелять. И наши мужья-шахтеры вышли бы с нами. Только кажется, России мы не нужны, Донбасс — не курорт. Как вы думаете?»