Как возникла и функционировала протестная машина на Украине и возможно ли подобное развитие событий в других странах СНГ - выяснял The New Times
Сокрушительная победа украинской революции продемонстрировала неэффективность традиционных государственных механизмов подавления и беспрецедентный для постсоветского пространства уровень развития горизонтальных связей и низовой демократии. Пытаясь найти знакомые ориентиры в этой новой и пугающей власть реальности, прокремлевские СМИ судачат о проплаченности протеста, его организации извне. А что на самом деле?
Боевой листок
По словам Катерины Венжик, редактора интернет-портала Дело.uа, в первый же день протестов стало ясно: Майдану нужна своя информационная пресса.
"На следующий день после разгона студентов, 1-го декабря (2013 года), я с утра была на Майдане и передавала репортажи о ситуации, - говорит она. - Когда телефон садится, то сразу оказываешься в информационном вакууме, а там ведь огромное количество людей, у которых нет смартфонов, и других источников информации просто не было. Ну кроме слухов, само собой, а там как получается - одно зацепяется за другое и в итоге уже "танки идут на Майдан". То есть ты стоишь там как в пузыре, и вот есть этот Майдан, а то, что происходит вокруг Майдана - в политике, в парламенте, в администрации президента - это все переходит в категорию слухов. Это вещь довольно опасная на самом деле - отсутствие достоверной информации. И я тогда поняла, что нужно делать самиздат - просто информационный листок о том, что вообще делается".
Первый листок под названием "Дело Майдана" вышел на следующий же день на русском языке, что вызвало вопрос у комендатуры. Начиная со второго номера, все выпуски стали делать на украинском. Как говорит Катерина, в итоге получился дайджест новостной прессы без политической направленности. Над выпусками работали в основном всего два человека - она сам и дизайнер, занимавшийся версткой.
Главный вопрос - финансирование всего предприятия - решился просто:
"Это была чистая импровизация, как и все на Майдане, и делалось просто на коленке: бумагу я на первые выпуски покупала сама, печатали сначала просто на офисном принтере, который кто-то привез в одно кафе рядом с Майданом, и сами же раздавали. Первые 900 экземпляров разошлись за 15 минут, - говорит Катерина.- Мы же сначала пытались соблюдать законодательство, по которому эти 900 экземпляров - это граница, которая отделяет листовку от средства массовой информации. Регистрироваться как СМИ мы не хотели, поэтому и планировали делать тираж в 900 листков. Но потом все это изменилось, и уже второй номер вышел тиражом в 2 тысячи".
Через несколько дней на листок обратили внимание крупные компании, тайно сочувствующие оппозиции. Они и взяли на себя печать на ризографах. У листовки не было какой-то политической позиции. По словам Венжик, на издателей пытались выйти представители различных оппозиционных партий, но все они получили категорический отказ. До конца декабря вышло 27 выпусков "Дела Майдана", после этого необходимость в них пропала, по мнению издателей, - тогда устроили прямую трансляцию с телеканалов на экраны на площади, наладили мобильный интернет.
На вопрос, зачем ей, помимо основной занимающей большую часть времени работы, нужна была организация прессы Майдана, Катерина отвечает так:
"Я почувствовала себя обманутой на самом деле. Мы ведь на нашем портале два года писали про эту ассоциацию с ЕС, про то, как это нужно, а потом вдруг этот откат случился. Так себя многие чувствовали тогда. Это был не единственный мой проект на Майдане. Параллельно с листком я пыталась сделать что-то типа пресс-центра для иностранных журналистов в одном из кафе - чтобы было место, куда они могли придти, чтобы там была оргтехника, интернет и т.д., но это не пошло, просто потому, что интернета не хватило. Сейчас я консультирую другие группы уже из регионов, т.е. этот вот опыт пошел в народ, и сейчас активно включаются области, создавая альтернативные каналы коммуникации. Иногда я сама им что-то туда пишу, иногда просто объясняю нехитрую технологию всего дела, свожу с теми, кто может помочь - вот примерно так это все работает…"
Транспорт Майдана
Майдан стал не только игровой площадкой креативного класса, но и включил в процессы самоорганизации обычных людей. И одним из ярких примеров здесь является Автомайдан. Автомобиль имеет особый статус в Украине - это символ мобильности, независимости и индивидуальной свободы. Возможность самостоятельной, не санкционированной государством навигации делает автомобилистов своеобразными либералами от народа - легкими на подъем и на защиту своих прав.
"Просто 5 человек собрались 30-го ноября на Майдане и решили, что что-то надо делать - рассказывает Антон, член Автомайдана, историю его создания. - У всех были машины, а тогда нужно было привозить продукты, дрова, т.к. ГАИ транспорт туда не пропускало, подвозить людей к судам для пикетов, поэтому решили помогать этим. Создалась группа в Фэйсбуке и начали новые люди присоединяться".
Изначально не было штаба Автомайдана не существовало, и решения принимались неформально: один предложил, пятеро поддержали, десять согласились. Однако, по словам Антона, после некоторых событий стало понятно, что нужна координация. Автомайдан использует интернет-радио Zello для координации экипажей. Канал был защищен паролем, но открыт для всех, кто его знает, в том числе и для спецслужб. В январе через это радио поступила информация, что так называемые титушки избивают врачей в больнице на Крепостной. Это было время, когда титушки под видом активистов Майдана били витрины в магазинах, избивали прохожих и занимались прочей мелкой уголовщиной для компрометации движения.На сигнал выехал микроавтобус, с которым пропала связь.
На помощь выехали еще 3 машины - и они пропали. Как выяснилось впоследствии, и первый микроавтобус, и прибывшие позднее экипажи были заблокированы выехавшими с двух сторон автобусами "Беркута", который арестовал активистов и разбил машины. После еще нескольких подобных случаев необходимость проверки поступающей информации стала очевидна. Так и возник штаб, по словам Антона:
"На общем собрании Автомайдана выбрали 25 человек, которые в Украинском доме сидели в офисе и проверяли поступающие сигналы. Это могло быть через депутатов, журналистов, просто прохожих на месте событий. Да, конечно, это затягивало процесс, но спасало людей", - объясняет он.
Активисты стали использовать Zello исключительно для приватных сообщений, которые передавались друг другу по цепочке, т.е. появилась цепь команды, где каждый человек знал свой контакт и передавал через него информацию. Автомайдан, пожалуй, подвергался наиболее жесткому силовому давлению среди новых, возникших в процессе Евромайдана общественных структур. Антон полагает, что власти боялись мобильности активистов: "Мы можем перевезти демонстрацию куда угодно. На 29-е декабря было, например, около 2 тысяч машин. Мы ездили в Межигорье, в резиденцию Януковича, к генеральному прокурору, Медведчуку и т.д. То есть понятно, что это неприятно, когда вдруг под забором твоего дома оказываются несколько тысяч протестующих. Это разрушает чувство ложной безопасности. Поэтому нам жгли машины, отзывали права через суд. Всего было сожжено около 50 машин, у меня вот тоже сожгли. После этого я сформировал группу взаимопомощи погорельцев и да, нам кидают деньги на карту, помогают".
Антон считает, что свержение Януковича ничего не меняет - такие структуры, как Автомайдан, останутся и будут служить инструментом общественного контроля.
При этом украинские власти до последнего не могли поверить, что речь идет об обычных автовладельцах, объединившихся для защиты своих прав:
"На нас шло постоянное давление на тему того, что мы получаем деньги от кого-то, куплены и т.д. Вон даже, когда похитили Булатова, его же в чем заставляли признаться эти люди с московским акцентом - в том, что он получал деньги из посольств, что все это инспирировано откуда-то. Ведь началось у нас - начнется и у вас, - добавляет Антон.
Начнется ли у нас?
Загадочные люди с московским акцентом стали устоявшейся страшилкой Майдана и частью формирующейся мифологии, как и переодетый в украинскую форму российский спецназ и другие проявления длинной руки Москвы. Впрочем, их следовало бы придумать, даже если их не было - слишком хорошо вопросы о бюджете Автомайдана, поставленные похитителями Булатову, отражали действительную растерянность Кремля. Революция в Украине пугающе близка антуражем: кадры из клипов, выложенных на youtube, где советские тетки, которых достаточно в любом городе бывшего СССР, с пиками штурмуют типовые же советские здания областных администраций - точно таких же, как и в любом уголке России, - сложно не примерить на себя. Массовый человек, которого сурковская пропаганда считала достойным лишь Первого канала и аналитических программ Дмитрия Киселева, вдруг обнаружил способность к самоорганизации - пока лишь в Украине.
Безусловно, на Майдане есть свои лидеры - это так называемые сотники, комендант Майдана Парубий, руководитель "Правого сектора" Ярош и другие, однако, нельзя сказать, что эти люди руководят Майданом. Они скорее похожи на серферов, чутко ловящих волну, - ведь как только чутье им изменит, Майдан найдет себе новых лидеров. И в этом заключается, пожалуй, ключевое отличие украинских событий от традиционных революций с их узкопартийной логикой, закрытым кругом вождей и близкой к военной дисциплине подпольных организаций. Этот момент хорошо был виден, когда на воскресных Народных вече Майдан принимал предложения лидеров оппозиции одобрительным гулом или освистывал их. Как выразился украинский журналист Мустафа Найем, это Запорожская Сечь - с ее куренями, сотнями и низовой демократией.
Как считают сами участники протестов, причина политического пробуждения людей состоит не в политтехнологиях, а в том, что произошел перелом в ментальности всего населения страны.
"В какой-то момент, мне кажется, люди просто поняли, что полагаться больше не на кого и что будет только то, что они сами сделают, - объясняет один из активистов Евромайдана Ольга Цылюк. - Люди просто перестали верить этому государству. Вот хороший пример: у нас тут неподалеку на Краснозвездном проспекте есть один очень сложный перекресток, где всегда стоит регулировщик. Когда начался Майдан, наши гаишники стали заняты перехватом транспорта с дровами, отслеживанием Автомайдана и т.д, поэтому регулировщика сняли. Там начался настоящий хаос автомобильный, и вот какая-то девочка, которая там рядом живет,по всей видимости, просто вышла на этот перекресток и стала какой-то палкой регулировать движение, чтобы этот хаос разрулить. И ее все стали слушаться! Это хорошо показывает, как эти структуры формируются. Начинается все с простой мысли: "А почему бы и нет?"
Ольга полагает, что в Украине сформировалась особая ментальность, не похожая на мышление жителей России или Беларуси, и присущая исключительно украинцам. Однако, далеко не все на Майдане согласны с этой точкой зрения.
Дмитрий, волонтер Автомайдана с философским образованием и бывший житель РФ, полагает, что ситуация из Украины может распространиться и на другие страны СНГ. Он объясняет, почему ситуация вышла из-под контроля властей и превратилась в настоящую революцию:
"В начале 2000-х социологические опросы, проводимые в глубинке и в Украине, и в России, показывали, что ситуация взорвется социальным протестом, как только закостенеют страты общества и станет очевидна окончательность сложившегося порядка для тех, кто оказался в его низу. Основной точкой приложения сил властных структур в последние годы была именно маскировка этой окончательности. Для Украины моментом истины стал отказ от подписания ассоциации с ЕС, когда для широких масс стало окончательно понятно, что жить "как в Европе" уже не получится никогда, что дальше лишь Таможенный союз и дальнейшее цементирование общественных и экономических отношений, рассматривавшихся большинством населения как несправедливые и временные".
Кажется, что при всех отличиях ситуация в России близка к украинской: несмотря на усилия российских властей, становимся очевидным: экономический рост закончен и тем сам протезная активность обычно пассивных масс получает новые стимулы. Недавняя демонстрация рабочих закрываемого карельского завода Олега Дерипаски хорошо продемонстрировала эту новую реальность.
Многие наблюдатели отметили, что официальная реакция Москвы на события в соседней стране была необычно вялой и нерешительной. Вполне вероятно, что Кремль просто застыл, в ужасе наблюдая за тем как разворачивается одного из важнейших политических событий новейшей истории - начала постсоветской весны.