Киевская сечь

Беспорядки в центре Киева начались после того, как 16 января Верховная рада приняла пакет законов, ограничивающих возможности участия в массовых акциях и предусматривающих продолжительные сроки и высокие штрафы за их нарушение. Мало того что законы были приняты в обход действующей процедуры, простым поднятием рук, они многим показались абсолютной калькой с «антиэкстремистских» решений российской Думы. Оппозиция тут же объявила новые законы диктаторскими, власти ряда областей, в частности Львовской и Ивано-Франковской, заявили, что отказываются их исполнять, и уже на третий день после их принятия на Майдане собралось очередное вече, которое переросло в столкновения с милицией.

В Киеве уже больше недели идет война. На вооружении радикально настроенных демонстрантов — брусчатка, «коктейли Молотова» и петарды. Милиция и бойцы спецподразделения «Беркут» отвечают резиновыми пулями, водометами, светошумовыми и аэрозольными гранатами. Навоевавшись, демонстранты идут отсыпаться в захваченное еще в декабре здание киевской мэрии на Крещатике, а спецназовцы проводят смену личного состава. Иногда, чаще под утро, «Беркут» переходит в наступление: в ход опять идут гранаты, резиновые пули, дубинки. Под натиском милиции демонстранты отступают к Европейской площади, сдав Грушевского и вход на стадион «Динамо», но, очевидно не получив четких указаний от руководства, силы правопорядка обычно отходят назад. Каждый день — одна и та же картина. Почему милиция никак не перейдет в решительное наступление, некоторым активистам Евромайдана понятно как дважды два: «Они тупо не могут нас повалить. Они же тоже устали, не кони», — залихватски растолковывает 34-летний киевский архитектор Евгений. А вот другим, более компетентным, понятно не очень: «Хотели бы, давно пошли бы всеми силами вперед. Что-то тут не так», — недоумевает 56-летний бывший офицер МВД Алексей.

Отвоевывая позиции у Грушевского, демонстранты поджигали десятки автомобильных покрышек, создавая горящую и чадящую линию фронта. Все попытки пожарных потушить огонь успеха не принесли: демонстранты поджигали все новую и новую резину, укрепляя баррикады и готовя новые «зажигалки» для милиции. Результат боев на момент сдачи этого номера The New Times: пятеро убитых демонстрантов и более двухсот пострадавших сотрудников в погонах. Среди демонстрантов также ранено почти пятьсот человек, их считали в медпункте в захваченном Доме профсоюзов на майдане Незалежности. Большинство жертв в больницы ехать отказывались, чтобы не попасть в руки милиции.

Призывы держать жен и детей подальше от Майдана не подействовали — женщин тут не меньше, чем в декабре, когда протест еще был мирным. Многие из них все так же разносят чай и бутерброды, невзирая на дым и стрельбу, а днем в среду, 22 января, женщины самых разных возрастов — от студенток до бабушек в каракулевых шубах — вдруг стали подходить к колонне бойцов ВВ, умоляя их перейти на сторону протестующих. Разжалобить срочников не позволил командир «Беркута»: солдатам приказали барабанить дубинками о щиты, чтобы не слушать «этих сирен». «С самого начала протестов я почти каждый день оставляла дочку с родителями и ехала на Майдан, — рассказывает The New Times 33-летняя работница одной из киевских типографий Екатерина, которая тоже пыталась переманить бойцов ВВ на сторону протестующих. — Теперь мы с родителями приезжаем сюда посменно. Их тоже все достало».

«Мы с женой — киевляне в четвертом и пятом поколениях. Митингующих поддерживаем продуктами и медикаментами. В бой, конечно, не ввязываемся: возраст не тот», — говорит 62-летний коммунальщик Владимир. Его 58-летняя жена Евгения стоит рядом: «Что центр города без брусчатки будет — нестрашно. Сами потом все уберем, скинемся деньгами и восстановим», — деловито замечает она. Оба признаются, что стали поддерживать Майдан только после того, как вспыхнули беспорядки. «Мы понимаем, что мирным путем Януковича не сбросить, а жить с ним — значит смириться с уничтожением нашей страны», — чеканит Евгения.

„

«Страшно будет, если войска введут. Тогда с Майдана все адекватные люди уйдут. Останутся казаки, которым терять нечего, и солдаты. Вот тогда будет ад»

Впрочем, сумела мобилизовать какую-то часть своих сторонников и партия власти: в Киев съехались до 3 тыс. участников «Антимайдана». Среди них тоже немало женщин, многие из них подходили к силовикам и благодарили за то, что те «сохраняют порядок в Киеве». Солдаты и «беркутовцы» заметно воодушевлялись.

Основной костяк сил гражданских активистов — 200–400 человек, готовых бросать камни и «коктейли Молотова» в спецназовцев. Еще примерно пара тысяч человек оказывает им поддержку в тылу, готовя новые бутылки с зажигательной смесью, разбирая брусчатку и поднося новые покрышки и материалы для баррикад. Плюс на окружающих центральные улицы холмах собирается порой до 10 тыс. зрителей, которые громко радуются каждому успешному прорыву активистов, скандируя: «Молодцы!» Этой «армии» противостоит порядка 2,5 тыс. бойцов «Беркута», 4 тыс. солдат-срочников внутренних войск и пара тысяч представителей других спецподразделений.

Протесты захлестнули и регионы. Сотни активистов во Львове, Луцке, Одессе и Чернигове несколько дней держат взаперти подразделения силовиков, мешая им выехать в Киев. «Они и сами не хотят никуда ехать. Поэтому не особо сопротивляются», — пояснил The New Times 42-летний одесский предприниматель Борис. Две тысячи активистов во Львове в четверг, 23 января, захватили здание областной администрации, объявив, что «берут власть в свои руки». Губернатор Олег Сало тут же сложил полномочия (чуть позже он, правда, попросил считать недействительным свое заявление об увольнении). Директор фонда «Демократические инициативы» Ирина Бекешкина не исключает, что в случае попыток силового подавления протеста в стране начнется партизанская война. Эксперт ссылается на данные «Центра Разумкова», согласно которым в акциях против власти уже приняли участие 26% жителей западных регионов страны, 15% — в центральных областях, 5,5% — на юге и 3% — на востоке. При этом в Киеве так или иначе протестам помогали 39% горожан.

Интересно, что за все время противостояния у митингующих так и не появилось лидера: официальной оппозиции большинство людей на Майдане, и уж тем более радикальное крыло, не доверяет. Так, в адрес лидера партии «Батькивщина» Арсения Яценюка во время его выступления на Майдане вечером 22 января неслась откровенная брань. Политик пафосно заявлял в микрофон, что лучше «получить пулю в лоб», чем «жить с позором», а раздраженный Майдан обвинял его в нерешительности: «Надо было пять трупов, чтобы он зачесался?» «Танцы-шманцы, Руслана... А толк где?»

Киев тем временем живет своей жизнью: заехав в спальные районы, вовсе не скажешь, что в центре идет настоящая битва. Вот только в барах, где раньше по ТВ крутили футбол, теперь идут новости с Майдана. В эфире либо принадлежащий оппозиционному депутату Петру Порошенко «5 канал», либо независимый телеканал «24». Посетители живо обсуждают картинку, большинство поддерживает Майдан, хотя сами на площадь не выходят, объясняя свою нерешительность заботами о детях и бизнесе: мол, если революция проиграет, то точно «начнут кошмарить регионалы» (члены «Партии регионов»).

«Я на Майдан не иду, потому что стало страшно. Раньше ходил всей семьей, продукты носил. $200 с женой перечислили. Но теперь воздержусь. Не могу собой рисковать», — объяснял корреспонденту The New Times 36-летний менеджер страховой компании Андрей в футбольном пабе «Биг Бен» в спальном районе Оболонь.

Телевизор в эти дни не выключается ни в одной киевской квартире. Стоит зайти в любой подъезд — голос ведущего новостей слышен уже на лестничной клетке. «Жена готовить на кухню выходит, я — в гостиной. Телевизор один. Как ей слышать происходящее? Делаем погромче. И соседи также. На шум от ТВ не жалуемся. Все равно до трех ночи мало кто спит, — степенно объяснял корреспонденту The New Times мужчина средних лет в доме по улице Анны Ахматовой в районе Позняки на левом берегу Днепра. — Если смотреть нормальные новостные телеканалы, все становится ясно. Сами идти боимся».

Включены новости и в небольшом баре «Барабан» на прилегающей к Крещатику улице Прорезной. В последние дни он заполнен не всегда, но в день начала столкновений здесь было не протолкнуться. Потягивающие пиво 30-летние киевские клерки живо обсуждают происходящее. Русская речь перемежается с мовой. «Я бы тоже пошел. Но страшно. Урки палить могут начать», — говорит молодой парень в белой рубашке и серой жилетке поверх нее. Ему на украинском отвечает работник банка Сергей: «Страшно будет, если войска введут. Тогда оттуда все адекватные люди уйдут. Останутся казаки, которым терять нечего, и солдаты. Вот тогда будет ад. Я схожу через часик, посмотрю со стороны, а потом домой поеду — жена убьет, если останусь там».

В ночь на 20-е, после того как на Грушевского завязался бой, в Киев стали приезжать «титушки» — молодые крепкие парни в спортивных костюмах и черных шапках. Название свое они получили с легкой руки (или ноги?) жителя Белой Церкви (город в Киевской области Украины. — The New Times) Вадима Титушко по кличке Вадик Румын, члена тамошнего спортивного клуба Будо, отличившегося публичным избиением журналистов Владислава Соделя и Ольги Сницарчук во время митинга на Софийской площади в Киеве в мае прошлого года.

„

«В среду вечером Янукович был готов сдать Азарова, Захарченко, отменить фашистские законы, амнистировать всех... Но в четверг его позиция поменялась»

По словам активистов Майдана, за первые сутки после начала январских беспорядков сюда свезли как минимум 10 тыс. таких «спортсменов» из южных и восточных областей страны. Там их находят активисты областных ячеек Партии регионов, обещая заплатить по 200–300 гривен (800–1200 руб.) за каждую ночь, проведенную в Киеве. Вести себя рекомендуют максимально безрассудно: «титушки» поджигают автомобили, атакуют круглосуточные супермаркеты, избивают прохожих. Бесчинствуют в основном ночью.

Расчет властей был прост: проснувшиеся поутру киевляне обвинят в ночных погромах майдановцев и попросят защиты у милиции. Но вышла ошибочка: многие горожане во время беспорядков не спали, а смотрели телевизор и онлайн-трансляции в интернете, и когда «титушки» стали особенно активны, киевляне тут же высыпали на улицы — с битами, дубинками и собаками. Сначала провокаторов сдавали милиции, но та их отпускала или вовсе не приезжала на вызовы. Тогда активисты стали отвозить «титушек» в Дом профсоюзов, где тележурналисты — зачастую в прямом эфире — устраивали им форменный допрос: как зовут, откуда родом, сколько заработал... После чего смущенные «титушки» просили прощения у народа и уходили с миром.

Самую активную роль в беспорядках на Грушевского приняла неизвестная до сих пор организация «Правый сектор». В эту децентрализованную ассоциацию вошли представители разных националистических объединений из Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской областей и Закарпатья. В основном здесь молодые, до 30 лет, радикально настроенные националисты. Если до беспорядков на страничке «Правого сектора» в социальной сети «ВКонтакте» насчитывалось 10 тыс. подписчиков, то за последнюю неделю это число удвоилось. Андрей Тарасенко, один из неформальных лидеров «Правого сектора», говорит, что основа группировки — «обычные граждане-патриоты». «Единого лидера у «Правого сектора» нет и не может быть, — пояснил Тарасенко The New Times. — Все решения мы принимаем коллегиально».

Сейчас «Правый сектор», к которому примкнули «ультрас» фанатского движения футбольного клуба «Динамо», добивается одного — отставки президента Януковича. В ответ на обвинения в антисемитизме и фашистских взглядах Тарасенко заявляет: «В «Правом секторе» есть люди с разными взглядами. Мы не вправе запрещать им какие-то речовки и кричалки. Мы хотим перезапустить власть методом национальной революции». Поддерживают Майдан и «ультрас» донецкого футбольного клуба «Шахтер». На своей странице «ВКонтакте» они сообщили, что приступают к активным действиям по защите сторонников Евромайдана. Позднее их поддержали фанаты харьковского «Металлиста» и одесского «Черноморца».

Еще одна заметная сила киевского протеста — автомобилисты, активисты движения «Автомайдан». Это они во время очередного вече на Майдане 19 января в ответ на призывы лидеров оппозиции к стойкости заявили, что ждут «настоящего лидера сопротивления», который поведет людей за собой. И когда Яценюк в очередной раз пафосно заявил, что лидер Майдана — украинский народ, автомайдановцы призвали людей не слушать лидеров оппозиции, а идти и самостоятельно пикетировать Раду. Оппозиционеры просили не поддаваться на провокации, но народ двинулся вслед за автомайдановцами, а группа радикалов из «Правого сектора», столкнувшись с «Беркутом», затеяла с ним драку. Когда загорелись автобусы спецназовцев, стало ясно, что отступать некуда. «Затеяли все это провокаторы из националистов, но куда нам было деваться? — объяснил The New Times 46-летний киевлянин, водитель троллейбуса Игорь. — Уйти значило сесть в тюрьму по новым законам на 15 лет».

С самого начала протестов в Киеве эксперты опасались роста антисемитских настроений и притеснения нацменьшинств, говорили о возможных погромах синагог и офисов еврейских организаций, но пока ничего подобного не произошло. 23 января «Украинский независимый совет еврейских женщин» и газета «Киев еврейский» направили открытые письма президенту Януковичу и министру внутренних дел Виталию Захарченко. В них они выразили протест против проявлений антисемитизма со стороны бойцов «Беркута». «Нас возмутил факт, что страница «Беркут-Украина» в социальной сети Facebook являет собой концентрацию махрового антисемитизма и экстремизма, — пояснила The New Times главный редактор «Киева еврейского» Элеонора Гройсман. — Здесь только и пишут, что о еврейских корнях лидеров оппозиции и об их связях с евреями». По словам Гройсман, на евреев как «виновников всех бед» общество натравливают сторонники режима. «Все это грозит погромами и физической агрессией против евреев», — говорит журналистка. Пока, по словам представителей еврейских общин, митингующие не оказывают на евреев Киева особого давления. Если, конечно, не принимать во внимание два тревожных инцидента: 11 января был избит преподаватель синагоги киевской иудейской религиозной общины (синагоги Розенберга) гражданин Израиля Гилель Верхтаймер, а 17 января ножевые ранения получил учащийся из России Дов-Бер Гликман.

В разговоре с The New Times вице-президент Всемирного еврейского конгресса, известный на Украине бизнесмен Борис Фуксман заявил, что евреи усилили охрану синагог, но не взялся предположить, кто стоит за этими нападениями. По словам Фуксмана, не исключено, что это могут быть радикалы из партии «Свобода». Лидеры «Свободы», в свою очередь, обвинили в двух нападениях на евреев в Киеве все тех же «титушек».

Идеи Майдана встретили поддержку и среди некоторых крымских татар, многие из них приехали в Киев еще в декабре: варили плов в больших казанах и развлекали митингующих своими саблями и национальными нарядами. Заместитель главы Меджлиса крымско-татарского народа Ахтем Чийгоз сказал The New Times, что как только начались беспорядки, в столицу на поддержку демонстрантам отправились сотни татар. Каждый день в Киев отходят 5–6 полных автобусов. «Запугиваний мы не боимся. Еще не такое переживали в советские времена, — уверенно говорит Ахтем Чийгоз. И добавляет: — Я уже побывал в мечети на Большой Окружной. Обстановка там нормальная, верующие говорят, что не чувствуют прессинга».

Главный вопрос: что намерена предпринять власть. По слухам, Янукович уже почти не общается ни с кем из своего окружения. И даже назначение влиятельного секретаря СНБ Украины Андрея Клюева, имеющего репутацию «промосковского ястреба», на пост главы президентской администрации мало что проясняет. Экс-министр внутренних дел Юрий Луценко уверен: президент пойдет на «силовой сценарий по приказу Кремля». «В среду вечером (22 января) Янукович был готов на переговоры с лидерами оппозиции, был готов сдать Азарова (Николай Азаров, премьер министр. — The New Times), Захарченко (Виталий Захарченко, министр внутренних дел. — The New Times), отменить фашистские законы, амнистировать всех, кто боролся за Украину на Майдане и на Грушевского», — заявил Луценко. Однако, по его словам, в четверг позиция главы государства поменялась: Кремль потребовал жестких действий против манифестантов.

„

«Мне по херу. Надо будет — помру здесь за внука. Он у меня во Львове»

Мнение бывшего министра разделяет экс-глава пресс-службы Службы безопасности Украины (СБУ) Станислав Речинский. «Сейчас речь идет не о гражданской войне, а о вторжении. Российском вторжении, — сообщил он на своей странице в фейсбуке. — Уже не один источник говорил о том, что в СБУ сидят «специалисты» из ФСБ, о том, что в форме «Беркута» есть россияне...» — заявил бывший силовик. Впрочем, никаких серьезных подтверждений слухам о «вмешательстве Москвы» пока нет.

...В Киеве становится страшно. Уже не столь важно, сохранит ли Янукович власть — нарастает ощущение хаоса. По мнению руководителя Агентства моделирования ситуаций Виталия Бала, даже если разогнать Майдан, протестное движение не успокоится: «Можно силовыми методами загнать их в подполье, но тогда мы получим в XXI веке Украинскую повстанческую армию-2».

Как бы то ни было, активисты в центре украинской столицы вовсе не боятся силового решения. «Мне по херу, — грубо отрезал на вопрос The New Times 61-летний пенсионер Арсений. — Надо будет — помру здесь за внука. Он у меня во Львове». «Ни один пост, ни одно кресло не стоит человеческих жизней. Мы их уничтожим», — вторит ему 64-летний киевский пенсионер Павел. Им почему-то веришь.