Куда деньги приходят и откуда бегут

Важнейшим экономическим событием ноября в Америке стала новость о том, что объем добычи нефти в США впервые с 1995 года сравнялся с объемом импорта (см. график). Произошло это благодаря двум факторам: технологическому рывку, позволившему добывать сланцевую нефть, и сознательному поощрению деятельности малых и средних компаний в нефтяном секторе, на долю которых приходится около 40% добываемой в стране нефти.

Уже сегодня Америка перестала наращивать импорт нефти из стран Персидского залива, в два раза сократился импорт из Венесуэлы, в четыре раза — из Нигерии; через пять лет импортная нефть будет приходить только из Мексики и Канады. Это позволяет держать цены на эталонную в США нефть WTI на заметно более низком уровне, чем на привычный европейцам Brent — примерно $95 за баррель против $110 за баррель Brent. Разрыв в ценах сохраняется главным образом благодаря существующему законодательному запрету на экспорт нефти и газа. Американское законодательство запрещает экспорт сырой нефти и природного газа; однако этот запрет не распространяется на экспорт продуктов нефте- и газопереработки. В результате сегодня США стали крупнейшим экспортером нефтепродуктов в мире, вывозя в переработанном виде примерно треть импортированной нефти.

И хотя некоторые компании уже получили разрешение на экспорт газа из США, американская администрация, скорее всего, будет всячески ограничивать этот процесс. Более низкие, чем в Европе, цены на нефть и газ (и, кстати, электроэнергию) создают мощные стимулы для инвестиций в США. Сегодня в стране реализуется 275 проектов с совокупным потреблением газа в объеме 52 млрд куб. м в год. А это новые рабочие места и налоги.

Европейский центральный банк (ЕЦБ) неожиданно снизил ставку по своим кредитам с 0,75% до 0,5%. Это говорит о том, что ЕЦБ обеспокоен и низкими темпами роста европейской экономики, и укрепившимся евро. В отличие от американской ФРС, главный регулятор Европы ЕЦБ не проводит никаких планомерных действий по наращиванию денежного предложения, которые, как стало очевидно из заявлений нового председателя ФРС Джанетт Йелен, не будут завершены в ближайшие месяцы. В этой ситуации перекос в уровне процентных ставок в пользу евро создавал основу для дальнейшего роста курса европейской валюты, что не поддерживается европейскими политиками. Трудно сказать, сможет ли ЕЦБ остановить укрепление евро, но несомненно, что этот сюжет начинает его беспокоить.

Прошедший третий Пленум ЦК КПК провозгласил новый этап экономических и социальных преобразований в стране. Новый руководитель Китая Си Цзиньпин заметно укрепил свои политические позиции. Он не только лично возглавлял всю работу по редактированию итогового документа Пленума, но и добился создания «центра управления реформами» под своим руководством.

Главный тезис: ключевую роль в развитии экономики будут играть не постановления партии, а рыночные силы. С этим связаны и решения о постепенной либерализации ставок по депозитам, и заявления о превращении китайского юаня в свободно конвертируемую валюту, и грозные окрики чиновникам — о недопустимости государственного вмешательства в ценообразование.

Но победа товарища Си не была безоговорочной: госпредприятия названы важнейшим элементом экономики, и их реформы пойдут медленно; не прозвучал и ожидавшийся тезис о выходе государства из нестратегических секторов (например, гостиничного бизнеса и недвижимости). Не принято решение и о переходе к частной собственности на землю в деревне: земля по-прежнему будет оставаться в коллективной собственности, хотя крестьяне получат право закладывать свои доли. Пожалуй, самая крупная неудача товарища Си — сохранение системы регистрации (хукоу), которая существенно жестче, чем советская прописка, поскольку запрещает выходцам из деревни покупать недвижимость, автомобили, получать услуги государственных систем образования и здравоохранения. Понятно, что таким образом китайские власти, с одной стороны, ограничивают нагрузку на бюджет, с другой — заставляют людей откладывать средства на депозиты и тем самым поддерживать банковскую систему. До недавнего времени государство определяло жесткие коридоры для кредитных и депозитных ставок китайских банков. Что давало банкам практически гарантированные заработки (ставка по депозитам в начале этого года не могла превышать 3,25%, а ставка кредита не могла быть ниже 6,25%), но одновременно тормозило развитие конкуренции в банковском секторе.

Конечно, решения Пленума ЦК КПК никак не скажутся на экономической динамике в ближайшие месяцы, но они четко обрисовывают стратегическую линию институциональных реформ в китайской экономике: поддержание высоких темпов ее роста и резкое повышение уровня жизни, а значит, и платежеспособного спроса населения.

„ 

Россия: на каждый 1% роста ВВП в 2014 г. нужен 2%-й рост в инвестициях в 2013 г.

Хороших экономических новостей в нашей стране, увы, не было. Темпы роста ВВП продолжили снижение, опустившись до 1,2% годовых в третьем квартале. Промышленность стагнирует, инвестиции продолжают снижаться. Конечно, необъяснимый скачок темпов роста в сельском хозяйстве в октябре (26% годовых) может арифметически поднять годовые темпы роста ВВП до 1,5%, но качественно экономическая картина от этого не изменится. Ключевая причина замедления экономики очевидна всем: неблагоприятный инвестиционный климат и отсутствие защиты прав собственности. Если на вопрос о будущем курса рубля можно смело отвечать — «смотрите на цены на нефть», то на вопрос о будущих темпах роста можно также смело отвечать — «смотрите на темпы роста инвестиций» (см. график ниже). По нашим оценкам, на каждый 1% роста ВВП в следующем году России нужен 2%-й рост в инвестициях в этом году. Только вот российский капитал предпочитает бежать за границу — по итогам года не менее $60 млрд утекут из России.

Власти уже не могут не замечать ухудшения экономического положения дел в стране. Свидетельством тому стало фактическое нарушение нового бюджетного правила, с помпой объявленного год назад — «сверхплановые» нефтяные доходы в этом году вместо Резервного фонда будут направлены на финансирование текущих расходов. Уже очевидно, что бюджетная ситуация не улучшится и в будущем году. Лишь включение в проект бюджета-2014 явно иллюзорных доходов, в реалистичности которых сомневается даже Счетная палата, конфискация у будущих пенсионеров 240 млрд рублей пенсионных накоплений (которые с учетом 5%-й доходности за 20 лет могли бы превратиться в 540 млрд рублей), сокращение инвестиционных вложений и расходов на человеческий капитал в бюджетах всех уровней, — все это и позволяет ограничить дефицит бюджета волюнтаристски определенной величиной 0,6%.

Не прибавил особого оптимизма и долгосрочный (до 2030 года) прогноз Минэкономразвития. Во-первых, министерство считает, что долгосрочные темпы роста российской экономики будут составлять всего 2,5%, что ниже, чем средние темпы роста мировой экономики. Так что обо всяких там «догнать и перегнать» (при Хрущеве — США, при Путине — Португалию) отныне вспоминать как-то неприлично. Во-вторых, базовым сценарием развития экономики становится не инновационный, который был таковым еще весной этого года и который предполагает постепенную диверсификацию экономики и уход от сырьевой зависимости, а инерционный. Фактически власть тем самым признает провал своих надежд на модернизацию, на появление каких-либо инновационных очагов роста. В-третьих, даже этот прогноз, на мой взгляд, является супероптимистичным, так как средние 2,5% роста получаются из сочетания резко возрастающих (по сравнению с текущими) темпов роста в 2014–2017 гг. и затухающих темпов после 2018 года. И последнее. Прогноз Минэкономразвития опирается на сценарий хотя и не стремительно, но монотонно растущих нефтяных цен, которые достигают $164 за баррель к концу прогнозного периода. А если дисконтировать этот «оптимизм» на распространение сланцевой революции за пределы США, на реализацию планов развития нефтяной индустрии Ирака и на нормализацию ситуации вокруг Ирана и «открытие» его нефтегазового сектора, то…

Когда в марте Владимир Путин объявил о том, что новым председателем Банка России станет Эльвира Набиуллина, реакция автора была двойственной: с одной стороны, у нового главного банкира страны богатый опыт работы в Минэкономике, с другой — никакого в сфере, за которую отвечает Центральный банк. Прошло 250 дней. Результат? На троечку.

Нет, речи о каких-то грандиозных провалах или стратегических ошибках не идет. Но, давайте признаем, пока и жизнь не ставит перед Эльвирой Набиуллиной сложных задач. А те несложные, с которыми она сталкивается, пока решаются не самым лучшим образом. В ноябре примерами этого стали отзыв лицензии у Мастер-Банка и скандал на фондовом рынке, связанный с котировками банка «Тиньков — Кредитные системы» и компании «Мечел». Вопрос не в профессионализме: в конце концов, за ситуацию с Мастер-Банком в гораздо большей степени отвечает бывший глава ЦБ Сергей Игнатьев, а о бесконечных возможностях для инсайда на российском фондовом рынке не говорит только ленивый. Значительно серьезнее — публичная сторона и того и другого скандала.

В современном мире доверие общества к центральным банкам опирается в значительной мере на то, насколько доходчиво, понятно и убедительно они доносят до людей свою позицию и оценки. А во всех трех перечисленных ситуациях ни Эльвира Набиуллина, ни ее заместители не посчитали нужным поговорить с обществом. Более того, в ситуации с «Мечелом» Банк России своими публичными действиями (прекращением приема ценных бумаг компании в обеспечение своих кредитов и отказом от этого решения через день) еще больше раскачивал лодку и расширял возможности для инсайдеров.

У Эльвиры Набиуллиной большой опыт работы с Владимиром Путиным. И безусловно, она только его считает своим начальником и, по всей видимости, только ему считает правильным объяснять свои действия и решения. Для современной России — это правило выживания чиновника. Но для современного мира такое поведение руководителя Центрального банка создает кризис доверия. А если нет доверия, то капитал бежит из страны, а экономический рост останавливается.