Апокалипсис назначен на май. События в пензенском селе Никольское стали новостью почти мирового масштаба: 29 адептов некоей секты, дети в том числе, в ожидании скорого конца света затворились под землей. Встречать Апокалипсис, планируемый на май 2008 года, сектанты собираются в подземных кельях, требуя оставить их в покое и грозя в ином случае покончить с собой. Корреспондент The New Times решил на месте выяснить, что происходит вокруг подземелья
Владимир Воронов
Пензенская область,
Бековский район,
с. Никольское — Москва.
Фото автора
Канва событий вкратце такова. Жил-был Петр Кузнецов, 1964 года рождения, уроженец села Никольское Бековского района Пензенской области, строитель по образованию. Работал в Пензе. Потом вернулся в село, объявил себя «блаженным схимонахом Максимом». И стал проповедовать: в церковь не ходить, технический прогресс — от Антихриста, от него же паспорта и деньги, ИНН — код зверя. Скоро, вещал «схимонах Максим», грядет Апокалипсис. Учение обрело своих последователей, но не среди местных — в село зачастили люди из других областей и даже из Белоруссии.
Связавшись с белорусскими коллегами, корреспондент The New Times узнал: Петр Кузнецов в апреле этого года во время проповеднического тура по республике был задержан и депортирован. Кстати, белорусская печать сообщала о его приключениях задолго до событий в пензенском селе. В частности, еще 19 октября 2007 года подробный разбор «учения» и личности проповедника провела газета «Вечерний Брест».
В Никольском сектантов заметили пару лет назад, а под землю поклонники «схимонаха» ушли, по версии сельчан, 15 октября. При этом сам основатель секты предпочел остаться на поверхности. Пензенские же власти утверждают, что подземный исход состоялся 8 ноября. Первые сообщения в СМИ датированы 12 ноября. Все сведения о подземелье исходят от Петра Кузнецова, который ныне обретается в психбольнице с диагнозом «шизофрения».
 |  |  |
|
Рейсовый автобус проходит мимо села раз в сутки — глушь |
Отдушина воздуховода подземелья хорошо видна возле этой березы. В оттепель ее зальет талой водой |
«Штаб» операции: затворники примерно 20 метрами ниже |
Не Погановка
Местный водитель Слава о сектантах рассказывал почти два часа пути: «Да все про них знали, село же пустое, все на виду. Говорят, среди них есть профессор из Москвы и какой-то полковник. С местными они не общались, но так примелькались, что забыли про них. У нас тут этих сектантов вообще хватает: сидят себе по разным селам в землянках или пещерах, молятся». Еще водитель предупредил, чтобы не вздумал называть село Погановкой: «Глупость это, Никольское — оно всегда так называлось, Погановку журналисты придумали!»
Дорогу к цели показала первая же встречная, буркнув вслед: «Прославили на весь мир. И дырой назвали, и света у нас нет, и дорог, и воды. Все у нас есть!» Вода была — в колонках. Дорога тоже, если ехать на БТР. В сельмаге пусто. Мобильная связь не работает...
Эпицентр событий отыскался быстро: 10 минут от околицы пешком по сугробам — и открывается вид на степь, рассеченную шрамом мощного оврага. На обрыве — милицейские машины, вагончик и еле стоящая на ветру брезентовая палатка. Возле — несколько милиционеров, люди в штатском и священник в камуфляжной куртке поверх рясы. По другую сторону, тоже на обрыве — телеоператоры. Само подземелье 20 метрами ниже «милицейского» обрыва, почти возле самого дна оврага. Под березой в оптику фотокамеры видны несколько вентиляционных отверстий.
Милиционеры к отдушинам подойти не разрешили, но от разговора не отказались. «И с нами они не общаются, с батюшкой разве иногда. Ничего не требуют, хотят только, чтобы от них отстали. По словам батюшки, нормальные вроде люди, только у них другое понимание мира, а наш они не признают. Ну и пусть себе сидят, никого ведь не трогают». Что происходит у них под ногами, милиционеры понятия не имеют.
Слухи
«По телевизору сказали, что дети плачут. Глупость, ничего тут вообще не слышно. И что у них там плюс 17 — тоже выдумки: никто не мерил». Версия о возможном применении газа и вовсе вызывает у стражей порядка возмущение: «Какой идиот придумал, — раздражается офицер, представившийся Мишей. — Ну пустим газ, а дальше что? Они уже пригрозили, что подорвут себя, если к ним будут пытаться вломиться».
По мнению офицеров милиции, юридических оснований для акции вообще никаких: законы не нарушены, насильно никого не удерживают. Правда, есть зацепка: подземельцы вроде бы стреляли из ружья в вентиляционное отверстие, когда в первые дни их пытались уговорить выйти. «Стреляли, — с неохотой признали милиционеры. — Сопротивление милиции? Незаконное владение оружием? И что, мы полезем туда?!»
Для урегулирования проблемы в Пензе создана некая рабочая группа. Чем занимается? В основном одним: пытается перекрыть прессе доступ к подземелью и окрестностям, зажав информацию. Еще вроде диалог с отшельниками налаживает. Корреспонденту The New Times удалось переговорить с членом этой рабочей группы, начальником управления внутренней политики правительства Пензенской области Евгением Гусейновым: «Мы работаем над выработкой единой стратегии и тактики, хотели бы, чтобы информация о событии исходила из единого, согласованного источника. Силовая операция? Полный бред, такой вариант даже не рассматривается. Нам непонятно, откуда берутся эти слухи. Мы готовы оказать им помощь медикаментами и питанием, но они отвергают эту возможность. Хотя отрадно, что все же идут на общение с внешним миром». Чиновник подтвердил, что еще в первые дни обитатели подземелья заявили: решитесь на силовую операцию — покончим с собой; были и выстрелы, которыми отшельники отпугивали назойливых людей, желающих общения: «Но их можно понять, вы же, журналисты, достали их, учинили настоящие Содом и Гоморру, когда чуть не двадцать телекомпаний одновременно вели трансляцию с этого пятачка!» А вообще, дипломатично ушел в сторону Евгений Гусейнов, «это внутрирелигиозный конфликт, у них есть претензии к деятельности РПЦ, возможно, небезосновательные». По данным властей, в подземелье сейчас 29 человек: четверо мужчин, четверо детей, остальные женщины.
«Единой стратегии» и «согласованного источника» власти добились: в пензенских СМИ пустота, местных журналистов в Никольском нет. Как они признались, им запрещено освещать событие. На официальном сайте областного правительства сводки лишь про то, как жители региона «одобрили курс, проводимый президентом России В.В. Путиным и губернатором Пензенской области В.К. Бочкаревым». Так что о происходящем у себя под боком пензенцы узнают исключительно из федеральных телепрограмм.
 |  |  |
|
О происходящем у них под ногами милиционеры не знают ничего |
Местные жители дядя Толя и баба Рая о сектантах говорят охотно и только хорошее | |
Секретный бункер
Бабушка Рая Петра Кузнецова знает очень хорошо: «Мне 81 год, всю жизнь тут, а они рядом жили. Вроде умный парень был, два образования у него. Потом вот крыша слетела — вернулся, молельню учудил. Но ничего плохого сказать не могу, никого не трогал. А к приезжим мы привыкли, уже не замечали. Да тут у нас много разных дома покупают, брошенных много. Еще вот знаю, что сын его сейчас там, под землей...»
Два других соседа, дядя Толя и дядя Коля, тоже долго повествовали о том, «каким он парнем был» и наступит ли обещанный им конец света в мае 2008-го. Но вся суть сводилась к тому, что о жизни добровольных затворников никто понятия не имел. Да и особо не интересовался: село еле дышит, работы никакой — разве лишь в соседней Ивановке за гроши можно на ферму устроиться, остались в деревне старики да старухи, алкаши и несколько трудяг. Остальные — «пришлые», среди которых богомолки-отшельницы не выделялись. Да и вообще таких сект и сектантов, по рассказам стариков, и в соседских районах много. Хотя все равно временами люди недоумевают: «Ну, участковый — шляпа, а как мы зевнули рытье — непонятно, там же сенокос, люди ходят».
Подземелье сектантов расписано столь красочно и детально, словно авторы описаний рыли сами: нарыли уже целый тоннель длиной от ста метров аж до четырех километров! И там якобы есть все: колодец, просторная кухня, склад, кельи, туалеты.
Но как незаметно можно было осилить столь огромный объем работ, скрыть кубометры вырытого грунта? Власти твердят о «пещерном» варианте, снимающем все проблемы. Евгений Гусейнов говорит, что никакого строительства и не было: «Использовали естественные пещеры, подрихтовали природные полости, вот никто ничего и не заметил». Но потом чиновник признал, что конструкция подземелья «нам реально не известна». «Конечно, — сказал Гусейнов, — можно провести обследование и сделать примерную реконструкцию при помощи специальной аппаратуры, но у нас такой аппаратуры нет». Так что все ссылки на некие данные МЧС, схемы ФСБ — пустой треп: в основе всех познаний лишь то, что пожелал поведать при допросе сам Петр Кузнецов.
Ушли, чтобы услышали
Корреспондент The New Times, разбиравшийся со всем этим на месте, в великих архитектурно-строительных навыках пастыря секты усомнился: очень уж халтурно выбрано место для сооружения. В рельеф местности оно вписано, но отдушины воздуховодов мало того что заметны — расположены так, что зимой их обязательно заметет и, если не чистить, обитатели склепа задохнутся до ожидаемого конца света. А весной отдушины зальет потоками талых вод со склона. Да и нижний ярус подземелья явно расположен так, что его тоже затопит при половодье. О поддерживающих конструкциях — каркасе, опорах — творец схрона ни словом не обмолвился.
Милиционеров расспросы о подземелье раздражают: «Не знаем, как там все устроено. Случись обвал, затопление — ничем мы помочь не сможем». И вообще «сами мы не местные», из Пензы и райцентра, так что пусть «участковый расскажет, как все проворонил», не без ехидства заметил майор, отказавшийся назвать свое имя. «Да ладно, копали они тут открыто, никому дела не было», — бросил реплику Михаил, второй милиционер. Участковый, франтоватый старший лейтенант милиции в штатском, скромно представившийся Андреем, ответы еле выдавливал: «Не рыли они там ничего... заметил бы... пещеры там... много пещер...» А что он проглядел в полупустом селе аж три десятка незарегистрированных душ, так ведь «не нарушали... не было сигнала...»
Жители Никольского, услышав про пещеры, удивились. «Какие еще пещеры, — смеется дядя Толя, — всю жизнь тут, и вдруг новость: пещеры».
И так все. Такая вот пензенская история: жили люди, знать о них никто не знал. Пока не ушли под землю.