Николай Вардуль
«Газета» — для The New Times
Понимаю: у представителей политически активной части населения на уме 2008 год. Предлагаю расширить горизонт и попытаться заглянуть в 2012-й. Даже если тогда президентских выборов не будет, любопытно сравнить для начала экономические сегодняшние и прогнозируемые правительством на 2012 год условия.
Кстати, если кто-то думает, что экономика встретит 2 марта 2008 года в парадном строю, то он ошибается. Цены уже сорвались с цепи, а в январе-феврале их еще больше разгонит сезонное повышение. Но дело даже не в этом. В принципе положение, когда экономика быстро растет и при этом сталкивается с высокой и продолжающей расти инфляцией, неустойчиво. И неустойчивость будет только увеличиваться.
На мировых рынках капитала опять зреет паника, вызванная неутихающим ипотечным кризисом в США, ожиданиями дальнейшего замедления американской экономики и продолжающимся ростом цен. Значит, следует ждать второй волны бегства капиталов с рискованных рынков, включая Россию. Если эта волна будет более долгосрочной по сравнению с той, что уже накрывала страну в августе-сентябре, то сохранение высоких темпов экономического роста ставится под вопрос. Для роста нужны инвестиции, а их в Россию будет привлекать пока сохраняющийся рост и укрепление рубля, а отталкивать инфляция, общая паника и дальнейшее строительство системы отраслевых монополий под государственным контролем.
Правительственные прогнозисты, как и всякие прогнозисты, страдают дальнозоркостью — далекие перспективы они видят куда отчетливее, чем то, что может случиться завтра, но я бы не стал обвинять их в беспробудном оптимизме. Чтение концепции развития России до 2020 года, написанной в МЭРТ, местами весьма увлекательно. Можно, например, узнать, что первое серьезное испытание ждет экономику России именно «на рубеже 2011—2013 годов». Во-первых, ожидается замедление роста мировой экономики. Виноват, как обычно, Китай — прогнозисты считают, что хотя бы Поднебесная столкнется с необходимостью политических реформ. Во-вторых, в эти же годы, по мнению МЭРТ, мировая экономика вступит в полосу кардинального обновления электронного оборудования. Для России это дополнительный вызов: она может или увеличить свое отставание от авангарда мировой экономики, или, наоборот, сократить маршрут технологического развития. Расчет в концепции делается на тот самый инновационно-инвестиционный сценарий. В-третьих, Россия покатится в демографическую яму: будет резко сокращаться население в трудоспособном возрасте. В цифрах, фигурирующих в концепции, это выглядит так: если в 2005 году на тысячу лиц трудоспособного возраста приходился 591 нетрудоспособный, то к 2020 году будет 785. В-четвертых, актив внешнеторгового баланса будет меняться на пассив. А это не только поворот к ослаблению рубля, но и первый шаг к грядущей смене профицита бюджета на его дефицит.
Все вместе это означает, что экономическая политика окажется на пороге кардинального обновления. Острота проблем нарастает, а средства их решения резко лимитируются — эпоха изобилия госфинансов пройдена и черпать деньги из бюджета и нефтяных загашников практически бесконтрольно, как это делается сейчас, уже не получится. И что любопытно, столкнуться с принципиально новыми требованиями экономики российским властям придется в условиях сохранения высоких цен на нефть на рубеже $60 за баррель.
2012 год обещает быть не четой 2008-му. Со стороны экономики, во всяком случае. К тому же не поддающиеся прогнозам чиновников МЭРТ переливы капиталов, последствия которых России предстоит увидеть гораздо раньше, могут внести свою корректировку в график смены вех экономической политики.
А вы говорите — преемственность. Помните, Борис Ельцин любил поработать с документами? Правильно делал: если с ними поработать, то картина становится богаче. Даже картина преемственности.