Принуждение к войне

Мир потрясен трагедией в местечке Таль-Абьяд на севере Сирии, где казнены 450 курдских заложников — членов семей курдского ополчения. Среди убитых — 120 детей, остальные — женщины и старики. Ответственность за преступление Дамаск возложил на боевиков из оппозиционной группировки «Джабхат ан-Нусра». Кто стоит за этим на самом деле?

Сирийский Курдистан, долгое время считавшийся островком стабильности в охваченной пламенем войны стране — конфликт в Сирии унес уже более 100 тыс. жизней, — массово взялся за оружие после убийства 30 июля одного из лидеров сирийских курдов Исы Хусо. Именно тогда Комитет народной защиты, боевое крыло курдской Партии демократического союза (ПДС), призвал курдов дать отпор исламистам.

Курды — хорошие вояки. В ходе боев они не только выбили исламистов из нескольких городов, но и взяли в плен одного из полевых командиров «Свободной армии Сирии» (САР) — Абу-Мусаба, назвавшегося, к слову сказать, чеченцем. В ответ на это боевики «Джабхат ан-Нусра» («Победный фронт») захватили в заложники членов семей курдского ополчения, взяв штурмом две курдские деревни недалеко от экономической столицы Сирии — Алеппо. В итоге курды Абу-Мусаба выпустили, а исламисты своего слова не сдержали.

И вот 5 августа в интернете появились фотографии с трупами детей и женщин на фоне разрушенных домов, а также видео, на котором боевики обливают бензином и поджигают троих мужчин, предположительно курдов. Вслед за этим иранский телеканал Press TV, близкий к сирийским и иранским спецслужбам, выдал новость: резня в Таль-Абьяд — дело рук боевиков-салафитов из «Джабхат ан-Нусра». Эту версию тут же подхватили все мировые СМИ.

И тут возникают вопросы. Как всегда, главный: кому это выгодно?

В военном отношении резня в Таль-Абьяд абсолютно лишена смысла. Курды выпустили Абу-Мусаба, мстить им столь жестким образом было не за что. Задача убийц была в другом — раздуть международный скандал, окончательно дискредитировать сирийских повстанцев. Задача, несомненно, была выполнена: ведь даже верховный комиссар ООН по правам человека Наванетхем Пиллэй тут же заявила, что в Сирии «оппозиционным силам не стоит думать, что они неуязвимы перед лицом правосудия».

Башар Асад с самого начала конфликта не устает повторять, что борется он не с «демократически настроенной оппозицией», а с террористами, захватившими полстраны. И с самого начала у него не хватало аргументов в пользу этого тезиса. С начала 2012 года боевые отряды сирийской оппозиции не без помощи Анкары удалось объединить в «Свободную армию Сирии» со своим штабом и зачатками единой системы управления. Ежедневно в САС дезертировали 30–50 сирийских солдат-суннитов. Кстати, были среди беглецов и алавиты, резко критически настроенные к режиму.

И тут Асад-сын, не без подсказки иранских советников, вспомнил удачный опыт Асада-отца: во время и после войны в Ливане в 1975–1990 годах сирийские спецслужбы успешно манипулировали военизированными группировками. Те не только вносили раскол и сумятицу в ряды антисирийских сил в Ливане, но и наживали себе реальных врагов. А именно это и нужно было Дамаску, игравшему в Ливане по классической схеме «разделяй и властвуй».

То же самое произошло и в Сирии. С начала 2013 года на сирийском театре военных действий начинают активно действовать радикалы — «Джабхат ан-Нусра», «Джунд Аш-Шам», базирующаяся в ливанском лагере беженцев «Айн Аль-Хелу», «Сирийский исламский фронт», «Исламский фронт освобождения Сирии», «Лива аль-Таухид». Упоминания о САС все реже мелькают в военных сводках. У многих создается впечатление, что режим действительно воюет с международным террористическим интернационалом, что сплоченной оппозиции так и не сформировалось, и если Башар уйдет, в стране наступит еще больший хаос, чем сейчас, — мол, у всех перед глазами пример Ирака и Ливии. Резня в Таль-Абьяд многих окончательно укрепила во мнении: Асад — сукин сын, но все же меньший, чем «Аль-Каида».

Массовое убийство мирных курдов выгодно прежде всего Башару Асаду. Закрадывается подозрение, что резня в Таль-Абьяд — эпизод психологической войны, которую сирийские спецслужбы успешно ведут весь последний год. Это они срежиссировали трагедию.

Режим в Дамаске сегодня уверен в победе как никогда. За ним Иран, помогающий деньгами, оружием и людьми, и «Хезболла», бойцы которой сражаются бок о бок с солдатами Асада и берут для него один форпост повстанцев за другим. Зато внешняя поддержка сил сирийского сопротивления неустанно ослабевает. На фоне ситуации в Египте и Тунисе, где исламистские правительства вызвали резкое народное отторжение, Сирия перестала быть приоритетным вопросом для Лиги арабских государств и даже Европы: эмбарго на поставки оружия в Сирию отменено, но надежд на реальные поставки все меньше. Оскудел денежный поток и из Катара: новый молодой эмир Тамим аль-Тани склонен уделять больше внимания ситуации внутри страны. Кроме того, арабские соседи Сирии с ужасом увидели, что помогать-то больше, собственно, и некому. В стране бесчинствуют многочисленные группировки разного толка, для многих из которых джихад не борьба за демократию, а насилие ради насилия...

Итог: армия режима цела и воюет. «Джабхат ан-Нусра» — тоже. А вот «Свободной армии Сирии» действительно больше нет. И это, как бы ни складывались дальнейшие события, уже можно считать главным успехом Башара Асада. 

фотография: Manu Bravo/AP