В России объявлены президентские выборы.
Всего-навсего в пятый раз за довольно долгую историю жители страны Россия могли бы иметь такую возможность — самим выбирать главу своего государства. Но они ею не воспользуются. Нам хватило и трех раз. Кому-то двух с половиной Кому-то одного
Жители страны Россия не будут выбирать главу своего государства. В ближайшее время они будут вместо этого поглощены какой-то совершенно удивительной, мало где виданной доселе процедурой. Они будут ждать, пока их прежний президент скажет им, за кого голосовать. Это и будет называться «выборы». И если этот прежний президент будет ждать до последней недели, загадывать им загадки, указывая то на одного, то на другого, они будут ждать и терпеливо стараться разгадать эти загадки. Ведь вождь на то и вождь, чтоб говорить загадками.
Сверхдержава и сверхдержатель
Этот ритуал, немного индейский, собственно, и составляет существо и неповторимый облик «суверенной демократии». Демократии для суверена, который может выбирать себе наследника. И вместо саспенса обычной демократии: «Кто победит?» — мы будем вкушать наш суверенный саспенс: «Кого, кого он выберет?» И если выборы у всех есть механизм сменяемости власти, то у нас они должны стать механизмом несменяемости. Так гораздо лучше.
Двадцать лет назад, когда в России (не имевшей тогда даже своего имени) только лишь из книг знали, что такое выборы, Дмитрий Александрович Пригов опубликовал стихотворение: «Вот избран новый Президент Соединенных Штатов, // Поруган старый президент Соединенных Штатов. // А нам- то что? — Ну президент, // Ну Съединенных Штатов. // А интересно все ж: // Ведь президент Соединенных Штатов». Незамысловатый куплет с обнаженной простотой рисовал совершенно неведомую советскому человеку противоречивую реальность. Был себе могущественный президент могущественной сверхдержавы, самого сильного государства в мире, пользовался себе всяческим уважением и рычагами власти, а тут его вдруг разругали, разбранили, выбрали другого, и теперь этот другой пользуется уважением и рычагами власти. И сверхдержава, что самое удивительное, осталась вся на месте.
У нас не так. У нас сверхдержава есть, пока есть сверхдержатель. А как его не будет, то сразу, мы опасаемся, сверхдержава наша превратится в корабль дураков и разоренный остров. Такая у нее особенность, дескать, про которую нам все время говорят. Президент Путин так и объясняет, почему ему придется дальше править и почему ему нет альтернативы: при нем, при Путине, мол, у россиян появилось чувство собственного достоинства. И все кивают: да, да, да, и правда появилось, не спугнуть бы.
Но что это за такое удивительное чувство, с позволения сказать, собственного достоинства в нас, что пока Путин в Кремле, то и оно в нас вроде бы имеется, а если он вдруг из Кремля уедет, то и достоинство наше собственное поминай как звали? Это уже не чувство достоинства. Это надо так и называть: чувство собственного без-путинанедостоинства.
Еще говорят, Путину нет альтернативы. Считается, что лучше Путина и даже похожего на Путина у нас в стране все равно больше никого нет. Как ни ищи. Все остальные, честно говоря, считается — либо воришки, либо просто явные чудилы. И только с Путиным, присовокупленным к этой нашей общности, мы образуем вместе удивительным манером действительно великую без скидок нацию, которой есть чем гордиться и суждено стать истинным мостом между Востоком и Западом. А не, скажем, ямой.
Нам ведь очень, очень важно быть именно мостом, потому что просто быть страной у нас не слишком получается. Чего-то не хватает в нас и много лишнего, чтоб быть страной. Иное дело — мост. Тут есть полет, высокая неисполнимость замысла. Так что никто не скажет, будто мы чего-то простого не умеем делать. Как Сизифа ведь никто не упрекнет, что он тунеядец.
Гусь в мейнстриме
Еще очаровательно, когда, спустив очки на полный кончик носа, нам говорят, что оппозиция в России маргинальна. Это правда. Директор мебельного магазина в роли министра обороны — это наш мейнстрим. И в этом случае, смотря от этой точки, чего лукавить, бывший чемпион планеты по шахматам, бывшие наш собственный премьер и председатель Центробанка — явно маргиналы. У них что — есть свои телеканалы? Газ? Нефтепровод? ОМОН в красивых черных шлемах? Свой прокурор? А кто без прокурора, у нас считается, что полный маргинал.
Вот именно по этой-то причине наш уходящий президент Владимир Путин так не хочет, так искренне не может предоставить нам самим возможность избрать себе другого президента. Потому что мы, разумеется, забыв достоинство, забыв про то, что все мы мост, возьмем и выберем какого-то прохвоста, какого-нибудь, с позволения сказать, гуся с немытой шеей. Но если — нота бене! — если этот гусь потом, со временем, приберет к рукам телеканалы, газ, нефтепровод, ОМОН и — главное, конечно, — прокурора, то тут уже не этот самый гусь, а он, Владимир Путин, может оказаться в маргиналах. Может быть объявлен отщепенцем, не желающим шагать широкой светлой гусиной тропкой. И уж здесь кто-кто, а он прекрасно знает, как это все легко, само собой выходит. Когда на проводе все время прокурор, в двух кранах нефть и газ, ОМОН в периметре, в душе — телеканалы.