Петр Офицеров: человек дела

«Каратюрек известен своими ступенями, которые выглядят как вершины. Поднимаешься на первую — уже радуешься победе и видишь, что еще не все, нужно еще немного. Одолел следующую, а за ней еще одна. И увидеть очередную можно, только взобравшись на предыдущую, не знаешь, сколько их еще тебя ждет. Почти как в жизни…» Петр Офицеров, бизнесмен, специалист по управлению продажами, оказался еще и автором чуть наивных романтических рассказов, публикуемых в «Живом журнале». Избалованная москвичка из рассказа «Каратюрек. Черное сердце Алтая», у которой в горах произошла переоценка ценностей, кажется антиподом самому Петру, который по-чеховски не устает повторять: «Дело надо делать». Делать — не чтобы почивать потом на лаврах, а чтобы работать снова — в этом смысл рассказа и, похоже, суть всей жизненной философии Офицерова.

Простое открытое лицо, крепкое рукопожатие, широкая, как-то не по-московски искренняя улыбка: кажется, что Петр только что был на сенокосе или, скажем, чинил телегу — и вот оказался внезапно в кафе «Шоколадница» на Ярославском вокзале с чемоданом и женой Лидией за полтора часа до отъезда в Киров. В исходе процесса он, кажется, не сомневается. «Когда выйду, — говорит он, но тут же поправляется, — если посадят, конечно...» О возможном сроке говорит спокойно, без геройства или истерики, как будто речь идет об очередном консалтинговом проекте. Да и вообще, когда он начинает говорить, понимаешь, что имеешь дело вовсе не с простачком: во всем чувствуется почти научный подход, будь-то пчеловодство или лесозаготовки.

Родился Петр во Фрунзе (ныне Бишкек), столице Киргизской ССР, 4 мая 1975 года в семье шофера и учительницы начальных классов. Крестьянские корни у него и правда есть: предки отца, оренбургские кулаки, бежали в Киргизию в 30-е, спасаясь от коллективизации. В 1986 году родители Петра вместе с ним и его младшим братом Дмитрием переезжают на Чукотку, в город Билибино, вслед за «героическим», как его называет наш собеседник, дядей Владимиром: глава ОБХСС Фрунзе неподкупный подполковник милиции Владимир Офицеров в начале 80-х поймал на взятках племянника тогдашнего первого секретаря ЦК киргизской Компартии Турдакуна Усубалиева, за что и поплатился местом. В Билибино Петр оканчивает школу: не отличник, но учится неплохо, занимается классической борьбой. «Он был тихим, спокойным мальчиком, много читал, очень любил историю, — вспоминает в разговоре с The New Times мама Петра Татьяна Тимофеевна, — его несколько раз заставляли читать уроки истории вместо учителя». 

«На Чукотке это нормально, — говорит сам Петр, — когда на улице минус 55, у тебя два варианта: либо смотреть телевизор, либо идти и чем-то заниматься». В школе Петр стал писать свои первые рассказы, сначала — юмористические: «У них было сочинение на тему «Труд облагораживает человека», — говорит Татьяна Тимофеевна, — а он написал рассказ «Будь проклята та обезьяна, которая первая взяла палку в руки». Мы смеялись до слез, а учительница поставила тройку «за талант»: тема-то не раскрыта».

В 1991 году семья по программе переселения северян переезжает в село Милотичи Барятинского района Калужской области. Родители Петра живут здесь до сих пор: «Обычная семья, ничего особенного, — сказала The New Times про Офицеровых глава администрации Милотичей Ирина Журавлева. — Петра тоже помню, он тут работал несколько лет, дояром был в колхозе. Нормальный парень, непьющий».

В Милотичах Петр знакомится со своей будущей женой, москвичкой Лидией, приезжавшей сюда на дачу. «В деревне дорог не было, проехать невозможно, у нашего дома все оставляли машины», — поясняет он. Поженились в 1996-м, у Лидии тогда уже был четырехлетний сын Сергей, а вскоре после свадьбы родилась дочка Алена. Вплоть до этого события Лидия, по профессии портниха, обшивала, по ее словам, «всю элиту района». До сих пор Петр пишет для Лидии стихи, но читает их только она.

В разговоре Лидия почти не участвует, сидит с несколько отрешенным видом и отвечает лишь на вопросы, обращенные непосредственно к ней. Кажется, ей по-настоящему страшно, «что будет если...», хотя она и бодрится: «Надеюсь, что все обойдется. Не хочу думать о плохом». За детей — после Аленки родились еще трое — ей, конечно, боязно, не придумала еще, что делать, если очередная «папина командировка» затянется на несколько лет. «Младшим (2, 5 и 7 лет) пока ничего не говорим, — объясняет Петр, — а Алена, ей уже 16, сама собирает, что про меня пишут, и даже ведет какую-то активность в соцсетях».

В 1998-м Петр оканчивает Российский государственный аграрный заочный университет. Диплом пишет по пчеловодству, и не для корочки: глубоко вникает в тему, два года проводит опыты на пасеке в колхозе «Социалистическая деревня Милотичи» (власть в стране сменилась, название хозяйства осталось). Остаться бы ему пасечником, но помешал конфликт с тогдашним главой райадминистрации Николаем Хохловым: «Я выиграл конкурс на заместителя главы администрации района по спорту — в школе вел спортивный кружок. А у меня была прописка уже московская. Пришел я на итоговое собеседование, а он (Хохлов) и говорит: «Ты москвич, что ли? Ну езжай в Москву». 

Беременная Аленой Лидия тоже хотела рожать в столице, а потом решили не возвращаться: «У нас там дом был без водопровода, без канализации». В Москве разместились в трехкомнатной квартире Лидиных родителей в Очакове, где и живут до сих пор. С деньгами поначалу было сложно, Петр работал одновременно агентом по недвижимости и охранником, но хотелось новых горизонтов. 

«Я интересовался политикой, это же такие годы были, — рассказывает Офицеров. — Я ведь еще СССР помню, это были глобальные перемены, они совпали с нашим 19-летием. А в Милотичах было всего два телевизионных канала, причем, чтобы их переключать, нужно было выбегать на улицу и менять антенну. В Москве мне хотелось это наверстать». 

В 1998-м Офицеров делает свой выбор. «Отец мне говорил, если хочешь вступить в партию, надо выбирать такую, за которую не будет стыдно через 5–6 лет. Я решил, что такая партия — «Яблоко». В итоге так и оказалось». 

Впрочем, сразу стать членом партии Петр не мог: «Яблоко», в ту пору четвертая по величине фракция в Госдуме, внимательно подходило к отбору сторонников. «Мы хотели сделать так, чтобы люди понимали, зачем пришли к нам, — объяснила журналу Наталья Бородина, в конце 90-х — секретарь бюро московского регионального отделения партии, — сначала необходимо было наработать кандидатский стаж, потом пройти кадровую комиссию». Офицеров становится членом партии только в 2000-м, после полутора лет активного участия в избирательных кампаниях: разносил и расклеивал листовки, собирал подписи... 

Я хотел бы быть обычным мирным гражданином, семьянином, предпринимателем. Но власти украли у меня эту возможность и заставляют быть кем-то

В 2001-м Офицеров становится членом бюро регионального совета «Яблока», работа в партии ему нравится. Татьяна Тимофеевна вспоминает, как Петр с гордостью показывал листок с результатами выборов в бюро, на которых он занял второе место. Но в 2003-м — новый поворот. После провала «Яблока» на думских выборах (в том же году) Офицеров решает уйти из политики и остается в партии лишь номинально: «Что делать дальше, было не очень понятно: большая часть населения заливалась слезами о том, как все прекрасно, пришел новый президент, Путин — это наше все». Кроме того, надо было кормить семью.

Впрочем, однопартийцы говорят, что особенно ярко себя Офицеров в «Яблоке» не проявлял и до 2003 года: «Он был не слишком активный, я про него ничего сказать не могу, — рассказал журналу председатель «Яблока» Сергей Митрохин. — Он общался с Навальным, входил в круг близких ему людей». Не помнит Офицерова и принимавший его в партию один из ее создателей и лидеров Вячеслав Игрунов. 

Не слишком запомнился Петр и Наталье Бородиной: «Он дружил с Навальным, у них были какие-то общие проекты. Знаете, Петя, — человек ведомый, легко идет за тем, кто берет инициативу». 

«На партсобраниях было полно странноватых людей и полусумасшедших старушек, — вспоминал в разговоре с The New Times сам Алексей Навальный, — а тут молодой активный парень, который проводит заседания, работает. Мы с ним были по одну сторону баррикад, я знал, что он меня поддержит, хотя не могу сказать, что мы с ним как-то близко дружили».

Параллельно с партийной работой Петр продолжает учиться. В 2003 году становится обладателем диплома Госакадемии специалистов инвестиционной сферы (ГАСИС) по специальности «менеджмент и маркетинг», в 2004-м поступает на юрфак Российского нового университета (бросил через год: «Понял, что юриспруденция — не мое»); в 2006-м проходит курс обучения в Школе консультантов по управлению Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС). Здесь прослеживается все тот же принцип: интересно — делает до конца, неинтересно — бросает. К примеру, в РАНХиГС Петр сделал дипломную работу — проект с конкретным клиентом, однако «разошелся во мнениях» с научным руководителем Аркадием Пригожиным, так что «диплом так и остался у него в сейфе». Правда, сам профессор Пригожин в разговоре с The New Times чуть не повторял слова мамы Петра: «Человек умный, толковый, занимался внимательно, старательно, оставил хорошее впечатление. Мне нравились его вопросы, стремление во все вникнуть».

Еще в 2002-м Офицеров устраивается в одну из компаний холдинга «Росагроимпорт», одного из крупнейших на тот момент импортеров алкоголя. Владимир Зубакин, гендиректор и один из учредителей холдинга, хотя с Петром «общался немного», рассказал The New Times, что тот прошел путь от обычного менеджера до директора отдела продаж со штатом 60 человек: «Нареканий по нему не было».

В 2006 -м Петр создает собственную компанию — «Реал Ворк Менеджмент», специализирующуюся на управлении продажами в компаниях-клиентах — в основном в сфере товаров народного потребления. Семинары, обучение менеджеров по продажам, работа с розничными сетями — бизнес Офицерова работает до сих пор. «Порядочный, умный, четко разбирающий все по полочкам специалист», — характеризует Петра один из его клиентов, генеральный директор компании «Катарина» Андрей Хромов. Помимо работы над консалтинговыми проектами Офицеров пишет книги по технике продаж, на прошлой неделе вышла третья его работа «Поставщик — розничные сети». 

Впрочем, одной теорией Офицеров не ограничивается: «Я стараюсь держать бизнес на кончиках пальцев, потому что когда вы ни за что не отвечаете, то перестаете чувствовать, что реально происходит. В 2000 году в моей фирме люди работали на голом проценте, и это были одни инструменты управления. А сегодня даже работать не нужно: берешь кредит в банке, потом говоришь, не могу деньги отдать. Сегодня рассказывать что-то из учебника мало, надо уметь управлять людьми. Поэтому я каждые два года затеваю какие-то бизнесы, конкретные проекты». 

Так было и в 2009 году с ВЛК. Создание компании совпало с кризисом, когда многие клиенты Офицерова не могли заплатить по счетам. 

«Я вижу по телевизору — Белых, Кировская область, приглашаем предпринимателей, Навальный, Гайдар, — рассказывает Петр. — Поехал в Киров, начал изучать возможности, покатался с парой таксистов, мне сказали, что «Кировлес» — ключевой игрок. Через две недели приехал снова и предложил сотрудничество. У них была глубокая задница с продажами, они в декабре 2008-го взяли на зарплаты 50 млн кредита в банке. Управление у них было какого-то пещерного века. А что касается налаживания систем сбыта, вообще был ноль — они просто сидели и ждали. Падал им заказ по телефону — у них все прекрасно. Переставало падать — все умерли».

Рассказывая о Кирове, Петр и тут не теряет самообладания, оперируя профессиональными терминами с уверенностью человека, всю жизнь проработавшего в лесных хозяйствах. «Все просто, — смеется он, — я взял в интернете стандарты по древесине и заучил их, мои сотрудники тоже заучили, сдавали потом мне экзамены».

О политической подоплеке дела против Алексея Навального Петр говорит во всех интервью. Речи о том, чтобы дать против него показания, быть не может — самоуважение дороже, поясняет он.

«Он меня поразил как человек, — говорит об Офицерове сам Навальный. — Ему сто раз предлагали меня слить, а он не сливает. Причем мне-то понятно, зачем я в тюрьму пойду, а он — случайно выбранный человек, которого могут посадить только потому, что надо посадить меня». 

Кажется, единственное, о чем жалеет Петр, что не успел вовремя подготовить семью: «Я тут несколько оплошал. Тот уровень дохода, который есть, пока я работаю, я им обеспечить не смогу. Есть друзья, которые будут помогать, есть несколько проектов, но спокойно жить, как раньше, — такого не будет». 

Впрочем, кажется, что суд в Кирове для Петра — уже пройденный этап, он размышляет о создании организации для защиты бизнеса: «Я хотел бы быть обычным мирным гражданином, семьянином, предпринимателем. Но власти украли у меня эту возможность и заставляют быть кем-то». 

Чем бы ни закончился процесс по «Кировлесу» для Петра Офицерова, кажется, что вершина его Каратюрека еще не покорена. Надо дело делать, господа. Надо дело делать!