Черные всадники. Глава ФПГ «Финансгрупп» Олег Шварцман был не первым до поры до времени никому не известным собирателем собственности в пользу кремлевского бизнеса. До него были «Байкалфинансгруп», «Прана» и другие загадочные люди и фирмы
В октябре 2004 года в Твери на Новоторжской, 12б, была зарегистрирована компания с красивым географическим названием «Байкалфинансгруп» (БФГ). Спустя два месяца это название стало именем нарицательным — никому не известная компанияпустышка из Твери, учредителями которой являлись «исключительно физические лица, которые многие годы занимаются бизнесом в сфере энергетики», взяв в Сбербанке необеспеченный кредит в $1,7 млрд, чтобы внести задаток, выиграла аукцион по продаже 100% голосующих акций «Юганскнефтегаза» (ЮНГ). На тот момент это предприятие принадлежало опальному «ЮКОСу», добывало порядка 10% всей российской нефти и продавалось с молотка из-за того, что юкосовские схемы минимизации налогов были признаны незаконными.
Священный Байкал
Аукцион по продаже ЮНГ стал апофеозом самого настоящего рейдерского захвата крупнейшей нефтяной компании страны. В арсенале захватчиков не было разве только дублирования реестра акционеров и проведения альтернативного общего собрания, но суть осталась та же. То есть стоимость активов была снижена благодаря налоговым претензиям, уголовным делам, заведенным на менеджмент компании, препятствованию ее нормальной деятельности. Затем последовала принудительная продажа этих активов, после чего они были избавлены от излишнего обременения — так, после перехода ЮНГ под контроль «Роснефти» претензии к нему были перенесены на сам «ЮКОС». Впрочем, оценка этих действий высшим лицом страны была принципиально иной: «Государство, используя абсолютно легальные рыночные механизмы, обеспечивает свои интересы. Считаю это вполне нормальным».
Кстати, в том странном аукционе поучаствовала не только «Роснефть», чей вице-президент представлял второго участника аукциона — «дочку» «Газпрома» компанию «Газпром нефть». В лицах, представлявших БФГ, дотошное деловое сообщество узнало сотрудников «Сургутнефтегаза» Игоря Минибаева и Валентину Комарову. Это дало повод предположить, что конечным покупателем ЮНГ является компания Владимира Богданова. Однако через три дня акционеры БФГ продали его «Роснефти» за 10 тысяч рублей, а в октябре этого года история БФГ завершилась — «Роснефть» ликвидировала ненужную более структуру.
Доходность — 150% годовых
Однако на этом участие «пылесосов» в истории с активами «ЮКОСа» не закончилось. 11 мая этого года на аукционе по распродаже осколков бывшей компании Ходорковского лот, главным активом которого считалось офисное здание на Дубининской улице, ушел по баснословной цене 100,1 млрд рублей. «Роснефть» торговалась за него до последнего, но в итоге актив достался совершенно неизвестной компании «Прана», чей уставный капитал составляет 100 рублей, а владельцем является сейшельский офшор Parson Consulting Inc. Позже выяснилось, что реальная стоимость активов, входящих в лот, может быть намного выше, чем конечная цена лота, поскольку на счетах «дочек» и «внучек» проданных с молотка компаний, по словам бывшего вице-президента «ЮКОСа» Александра Темерко, могло осесть до $4,5 млрд. В конце концов «Роснефть» выкупила у «Праны» офисное здание и трейдерские компании за $3,4 млрд, или около 87 млрд рублей. Были ли денежные средства на счетах бывших юкосовских «дочек», и если да, то кому они в итоге достались — владельцам «Праны» или «Роснефти », осталось неизвестным.
На фоне этих цифр несколько бледнеет никому не известное ООО «Юнитекс», за день до бенефиса «Праны» купившее на юкосовском аукционе сеть из 495 АЗС и терминалы для перевалки нефтепродуктов за 12,4 млрд рублей и перепродавшее эти активы «Роснефти» через два с половиной месяца за 16,3 млрд рублей. Что мешало «Роснефти» торговаться на аукционе до этих 16 млрд, также неизвестно. В итоге почти 3,9 млрд рублей из практически государственного кармана перетекло в неизвестный частный карман, а доходность по этой сделке составила 150% годовых. Понятно, почему маржа 7—10 % от рыночной цены представляется главе «Финансгрупп» невысокой.
«Лидеры» рынка
В отличие от Олега Шварцмана, Владимир Есаков (гендиректор и владелец одного процента акций «Праны») и возглавляющий «Юнитекс» Александр Басманов отказались от общения с журналистами. Последние же, пользуясь доступной им информацией — номерами телефонов, юридическими адресами, именами и фамилиями людей, представлявших интересы «Праны» и «Юнитекса», склонились к тому, что активы могли быть приобретены структурами, близкими к Газпромбанку и братьям Ковальчук.
Газпромбанк с конца прошлого года, по сути, перестал принадлежать «Газпрому» — газовый монополист владеет лишь 41,7% его акций. Еще 7,1% акций банка числятся за газпромовским пенсионным фондом НПФ «Газфонд», средствами которого управляет управляющая компания «Лидер». Ей же принадлежит самый крупный пакет — 42,9% акций Газпромбанка. Оставшиеся 8,3% Газпромбанка принадлежит ООО «Новфинтех» — «дочке» самого Газпромбанка, то есть находятся в распоряжении менеджмента банка. Такая структура, при условии лояльности менеджмента, позволяет «Лидеру» контролировать второй по объему активов банк страны.
Под управлением УК «Лидер» на 1 октября находилось активов на 264,7 млрд рублей. Клиентами «Лидера» являются не только «Газфонд», но также НПФ «ЛУКОЙЛ-Гарант », НПФ 
«Норильский никель», НПФ «Роствертол» (всего девять НПФ), а также три страховые компании, включая «СОГАЗ». Из основных активов «Лидера» кроме Газпромбанка можно назвать башкирский НПЗ «Салаватнефтеоргсинтез», который ранее контролировали власти Башкирии, «Сибур Холдинг» («Лидер» управляет 25-процентным пакетом, принадлежащим «Газфонду», а остальные 75% принадлежат Газпромбанку), а также не менее 38 — 39% голосующих акций «Ростелекома» и значительные пакеты акций в других «дочках» «Связьинвеста».
Остается добавить, что «Лидер» на 75% принадлежит страховой компании «СОГАЗ», которая была в свое время куплена у «Газпрома» питерским банком «Россия». Этот банк, как известно, контролируют друзья Владимира Путина по известному дачному кооперативу «Озеро»: Юрию Ковальчуку напрямую принадлежит 30,4% акций, Николаю Шамалову — 12,6%. Кроме того, считается, что через «Трансойл» 9,5% акций банка владеет Геннадий Тимченко.
Конечно, все эти фирмы имеют совершенно разные истории, назначение и репутацию. Но их объединяет одно — подобное «собирательство » было бы совершенно невозможно без одобрения на самых высших этажах российской власти. «Раздача слонов» в 2000-х шла не менее грандиозными темпами, чем в 1990-х. Просто накал 1990-х свидетельствовал о более или менее равных возможностях претендентов на активы, а в 2000-х, особенно после «дела «ЮКОСа», «наклонять, нагибать, мучить, выводить на социальную активность» стало необязательно, достаточно звонка откуда следует. Бывают, конечно, и сбои, как с Михаилом Гуцериевым. Но в общем и целом все уже привыкли — такие нынче правила игры.