Известно, что вы скептически относитесь к встречам глав государств в формате G20. Почему?
Сегодня «Большая восьмерка» ничего не значит, а «двадцатка» и подавно. Их решения не оказывают никакого влияния на экономическую ситуацию в мире. Проблема в том, что лидеры этих стран не могут найти общий интерес и договориться о решении серьезных проблем. Все, что они обсуждают и принимают на этих встречах, предназначено для прессы. Это чистой воды показуха.
Смерть ВТО
Однако раньше G7 имела большое влияние...
Согласен. Но влияние ведущих держав постепенно ослабло, потому что появились экономики, которые стали конкурировать с ними. В первую очередь это страны БРИК. «Большая семерка» была образована с подачи Франции и Германии в 1975 году. Главная цель французов и немцев состояла в налаживании механизма кооперации с США. И до конца 90-х годов этот механизм работал неплохо. Однако сейчас у них ничего не выйдет, потому что свою экономическую политику G7 реализовывала через Всемирную торговую организацию (ВТО). Которая теперь существует только на бумаге: ВТО мертва.
Почему?
Потому что эта организация не может влиять на своих членов, и сегодняшний кризис это прекрасно демонстрирует. ВТО не может заставить страны богатого Севера снять торговые барьеры для стран бедного Юга, потому что население и компании более развитых государств требуют от своих правительств их возведения. Поэтому протекционизм набирает все большую силу в мировой экономике. ВТО не может этому помешать, демонстрируя тем самым свою беспомощность.
В кризисное время протекционизм всегда «поднимает голову», разве не так?
Вы правы, во времена нестабильности уровень протекционизма повсеместно повышается. Однако на современном этапе он достиг огромных размеров не в кризисные времена, а в предшествующие ему довольно сносные 5 лет. Теперь члены ВТО вынуждены не договариваться, а шантажировать друг друга.
Потерянное равновесие
Кризис породил множество разговоров среди ученых, публицистов и политиков о конце капитализма. Капитализм уже отжил свое?
Любые системы — от физических до биологических — способны восстанавливаться в равновесном положении после кризиса. Однако каждый раз восстановление происходит на другом уровне: фазы спада и подъема никогда не прекращаются и не начинаются с того же самого места, с какого они появились. Капиталистическая система зашла слишком далеко, и она уже не сможет обрести необходимое равновесие.
Цель капиталистического способа производства состоит в безграничном накоплении капитала. Следовательно, каждый производитель думает о том, как продавать свой товар с наименьшими издержками, дабы получать наибольшую прибыль. За последнее столетие основные факторы производства подорожали неимоверно. Я говорю о затратах на рабочую силу (от низкоквалифицированных рабочих до топ-менеджмента), покупку ресурсов (природные ресурсы, инфраструктура) и выплату самых разнообразных налогов, включая коррупционные. Поэтому прибыль капиталистов сжалась как шагреневая кожа. Это вызвало тотальную стагнацию мировой экономики.
Но ведь мировая капиталистическая система с этим не смирилась...
Капиталисты по всему миру стараются взять под контроль растущие издержки, но это происходит не так быстро, как хотелось бы. Дискуссии в международном сообществе о справедливости и обоснованности бонусных выплат банкирам, которые сто лет назад было невозможно себе представить, — тому свидетельство.
Производственные издержки невозможно понизить в силу того, что капиталисты привыкли перекладывать их часть на плечи общества. В итоге мы получили экологический кризис. Единственный способ для капиталистов уменьшить эти издержки — взять их на себя. Но это приведет к повышению цены конечного продукта, а значит, и снижению прибыли.
Бороться со снижением налоговых выплат также бесполезно: увеличивающееся население развитых и развивающихся стран требует от государства выполнения трех основных услуг — образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения. Чтобы предоставить эти блага, правительства вынуждены взимать налоги.
В результате всех этих факторов капитализм теряет свою силу, он умирает. И главный вопрос сегодняшнего дня состоит не в том, выживет он или нет, а в том, что придет ему на смену.
И тут мир находится на распутье, в точке бифуркации. Как минимум имеется два варианта развития. Первый: образуется такая система, которая обладает рядом черт предыдущей — иерархичность, поляризация и неравенство. Второй: сложится совершенно иная система отношений, но описать ее контуры я вам не смогу — существует бесчисленное множество факторов и событий, которые повлияют на ее характер. Капитализм находится в нокауте, однако как мы будем выбираться из него — покажет время. Полагаю, что на это у нас есть 20–30 лет.
Прощай, гегемон!
В своих публикациях и выступлениях вы говорите о закате гегемонии США. Кто станет следующим мировым лидером?
Гегемония США, расцвет которой пришелся на 1945–1970 годы, прекратилась по той причине, что американская экономика перестала оказывать влияние на экономики Западной Европы и Японии. Эти страны стали конкурентами Штатов. К тому же медленно, но растет роль стран так называемого третьего мира. Как и любые экономические монополии, политические рано или поздно заканчиваются. Буш-младший пытался предотвратить это угасание, но он считал, что слабость США связана со слабостью предшествующих президентов — от Никсона до Клинтона. Поэтому он, придумав для себя образ этакого мачо, развязал войну в Афганистане и Ираке, а неоконсерваторы стали править бал в политике США. Что в итоге они получили? Прямо противоположный результат: угасание Америки продолжилось.
Если капитализм выживет, следующим гегемоном станет азиатская империя. Не конкретно Китай или Япония, а Китай плюс Япония и плюс Южная Корея.
Ожидаете ли вы, что кризис приведет к росту социального недовольства в развитых и развивающихся странах?
Да, недовольство будет шириться. У государства есть два пути: или применять репрессии к протестующим, или покупать их лояльность. И то и другое требует очень больших денег. Повышение лояльности требует включения печатного станка или сохранения рабочих мест. И мы опять возвращаемся к протекционизму и невозможности для капиталистов обрести баланс между своими издержками и прибылями.
Иммануилу Валлерстайну — 79 лет.С 2000 года — старший научный сотрудник Йельского университета.С 1994 по 1998 год — президент Международной социологической ассоциации.В 1999 году оставил преподавательскую деятельность.С 1976 по 2005 год — директор Центра по изучению экономических, исторических систем и цивилизаций им. Фернана Броделя.Автор более 40 книг. На русском изданы пять книг: «Миросистемный анализ: введение» (2006), «Конец знакомого мира: социология XXI века» (2003), «После либерализма» (2003), «Раса, нация, класс» совместно с Этьеном Балибаром (2003), «Анализ мировых систем и ситуация в современном мире» (2001).