Восставшие из ада

Их тоже нет с нами, этой братской писательской пары, Аркадия и Георгия Вайнеров, двух Тезеев, укротивших советских Минотавров, о чем мы узнали только в начале 90-x, когда из-под стопки детективов вдруг явились два страшных свидетельства социализма с нечеловеческим советским лицом: «Петля и камень в зеленой траве» и «Евангелие от палача». Следователь Аркадий Александрович Вайнер, которого за честность и неуступчивость три раза исключали из КПСС, ушел от нас в 2005-м. А его брат Георгий Александрович, журналист, главный редактор «Нового русского слова», которое, как умело, боролось за новую русскую жизнь, покинул нас в 2009-м, не дожив до своего 75-летия четыре года.

Но мы отметим его 10 февраля в благодарность за редкий талант и незаурядное мужество, которое они с братом проявили, сорвав со времени невинный покров из зеленой травки и обнажив и камни, и петли, и другие орудия пытки, и адские огни тишайшего брежневского застоя, державшегося за «наследие мрачных времен»: безнаказанность сталинских убийств, тайный и явный антисемитизм, наглость и жестокость органов, шантаж и тихие убийства лишних свидетелей и карательную психиатрию.

Вот так определяют Вайнеры корни всех зол (нашего главного Зла), так и не извлеченный нами корень: «Площадь Дзержинского, улица Берии, переулок Малюты Скуратова, тупик Огромной Лжи, дом Нескончаемого Мучительства. Лубянка». И еще: «Мертвая рожа власти над моей жизнью». Это из «Петли и камня в зеленой траве». Дело Михоэлса. Личность убийц. И спутник Михоэлса Моисей Гинзбург, отец героини романа Суламифи Гинзбург, давший подписку, чтобы спасти себе жизнь. И Суламифь, Ула, за попытку обнародовать имя убийцы попадает в психиатрический застенок. Звучат названия адских остановок, ад тоже имеет свою инфраструктуру: Казань, Ленинград. И конечная: Сычевка. Помните Галича: «Он не мылил петли в Елабуге и с ума не сходил в Сучанах»?

Они сорвали со времени невинный покров из зеленой травки, обнажив и камни, и петли, и другие орудия пытки, и адские огни тишайшего брежневского застоя

Алеша, писатель, изгой семьи «органавтов», сын преступного, ненаказанного генерала МГБ, спасает Улу, которую успели изувечить. Ее отправляют в Израиль, когда она уже не может ходить. И ей придется молчать, иначе заложника Алешу посадят или убьют, как убили Шурика, его сводного брата. А Алеша спивается и становится алкоголиком, у него нет будущего, как и у страны, где злодеи спокойно доживают свой век на генеральских пенсиях.

Еще один участник дела «кремлевских врачей» и «евреев-космополитов», Хваткин из «Евангелия от палача», тоже отлично устроился. Убийца, кат — штатский профессор, в МГБ никогда не служил. Он говорит со знанием дела о сталинских временах: «Выбора между достойной смертью и бесчестной жизнью не существовало. Качели судьбы мотало между грязным умиранием и позорной казнью». В романе есть жуткая сцена повешения в тюрьме Власова, Краснова, Шкуро. И вывод романа: «Мы все жили, в сознание не приходя».

Судя по «Петле и камню», почти никто не пришел в это самое сознание и в 60–70-е. А сейчас у нас разве нет 75% населения (электораты Путина, Зюганова и Жириновского), которые все еще в сознание не приходят, до сих пор? Институт Сербского, где диссидентам делали фальшивые психиатрические диагнозы, не расформировали, портрет врача-преступника Даниила Лунца все еще там висит. Никто не заплатил, никто. Никто из тех, кто калечил, назначал здоровым людям сульфазин и аминазин. И руководитель 5-го управления КГБ, занимавшегося диссидентами, Филипп Бобков работал на НТВ у Гусинского.

А мы еще удивляемся нашим бедам… Как говорится, «и ад следовал за ним». Наш ад — с нами. Ада в отставке не бывает.