А кабы к утру умереть —
Так лучше было бы еще...
(А.Н. Некрасов. «Железная дорога»)
Повод продолжить записи случился раньше, чем я ожидал. Вечером в воскресенье около половины девятого вечера сосед Сергей начал стонать и держаться за левый бок. У него килограмм пятнадцать лишнего веса, и при этом он говорит, что за три месяца нахождения здесь он уже сбросил столько же. До этого у него никаких проблем со здоровьем не было. Только вот последнее время стал плохо ходить по-маленькому. Сказал, что это, видимо, камни в почках. Я предложил попробовать вызвать врача, он сказал, что не стоит, всё равно никто не придёт.
Промучился полчаса, стало только хуже. Катается по кровати, громко стонет. Я начал жать в звонок вызова дежурного. После 10 минут непрерывных звонков народ в соседних камерах понял, что что-то случилось, и тоже начал звонить. Сначала звонило несколько камер, потом ещё, потом начали барабанить в двери и что-то кричать. Двери железные, без заполнителя, с кучей запоров, окошком, смотровой щелью со шторкой...
Если сильно стучать кулаком, грохочет очень сильно. Когда барабанят во многих камерах, одновременно звонят и орут, – вообще уши закладывает. Жуть! Сергей уже почти кричит и на стенку лезет, меня и то уже «колбасит». Уши заложило, руку отбил, нервы на пределе. Через 15 минут такого грохота, наконец, пришли два недовольных смотрителя. Добрались до нас – все замолкли, а я продолжал звонить. Нехотя выяснили, что надо, сразу откинули в коридоре крышку, за ней телефон, и сказали кому-то, что нужен врач и какие симптомы. Сказали нам: «Ждите!»
К счастью, Сергея начало «отпускать». Через 5 минут пришли опять, спрашивают: «Ну, как?». Сергей объяснил. Оказалось, один из пришедших и есть «врач». В форме охранника (хаки в голубизну), в руках ничего, не только сумки с лекарствами, даже бумаги с ручкой, и той нет. Сказал, хорошо, мол, что отпускает, – «Сейчас пойду, какую-нибудь таблетку поищу, типа Но-шпы». Через 5 минут вернулся, таблеток не нашёл, нашёл какой-то укол, предложил вколоть. Что-то типа «барбитурата», я сразу не записал, а за ночь точное название подзабыл. Вкололи. Говорит, во вторник будет еженедельный обход врача (видимо, «нормального»), ему, мол, жалуйся, и на УЗИ почек попросись. Ушли.
Ночь вроде нормально прошла, а ближе к 9 утра состояние Сергея опять начало ухудшаться. Пытается молиться, стонет, за бок держится, один раз вырвало.
Дождались 10 часов, обход. Пришли, записали жалобу, сказали, через полчаса ждите врача. Засёк время – 10.20. Сидим, ждем.
На этом фоне вспомнился один случай. Дело было осенью в самом начале 90-х годов в г. Покров Владимирской области. Я занимался дачей, и нужно было позвонить домой, сказать, что в Москву, как планировал, не вернусь. Мобильников тогда не было, но была почта с телефоном-телеграфом. Заказал разговор, сижу, жду вызова в кабину. А недалеко от этой почты, в метрах 400-500, находится тюрьма №1 г. Покрова. Я мимо неё и сейчас езжу на дачу.
Так вот. Зашёл в кабинку кто-то и начал «переговоры». По разговору я понял, что какой-то зек звонит своей женщине. Это был спектакль одного актера! Он умолял простить его, обещал, что всё будет хорошо, что он вернётся и всё будет как раньше. Кричал, молил, всхлипывал, целовал, становился на колени, стучал по кабинке. Чего он только не делал! Такого душевного порыва и захватывающих эмоций от взрослого мужчины я себе до этого не представлял.
Дверца кабины была прикрыта неплотно или приоткрылась. В зале почты было человек 5—10, все были свидетелями его рыданий и унижений. Для него нас не существовало.
Но всё напрасно. Противоположная сторона была непреклонна. Он вышел. Небритый, худой, лет сорока, во всём сером – телогрейка, штаны, шапка, сапоги. На негнущихся ногах с опущенной головой, никого не видя, поковылял к выходу. Люди отводили глаза. Смотреть на него не было сил.
С тех пор двадцать лет езжу мимо этой тюрьмы, и каждый раз вспоминаю его.
Магнитский, тоже Сергей, по слухам, сидел в 6-ом блоке. Мы сейчас во втором. Попал в Матросскую тишину в 36 лет без заметных проблем со здоровьем. Через один год и один месяц умер от проблем с почками, написав за время содержания 450 жалоб на здоровье. Больше одной жалобы в день. Никакой помощи не получил. Умер на полу камеры в мучениях и одиночестве.
Сергею, моему соседу, – 39 лет.
В 11.35 рядом загремели дверьми, на прогулку. Я позвонил, спросил, когда же будет врач. Через 5 минут Сергея куда-то повели. Еще через 5 минут вернули. Ещё один «доктор» вколол ему димедрол, не принимая во внимание, что это могут быть и почки, и простата, и ещё что-нибудь. Завтра будет хирург, он посмотрит.
Короче, болеть в тюрьме нельзя! Крайне опасно для жизни. Быстрая помощь не предусмотрена. Инфаркт, инсульт и пр. могут кончиться летально. Справишься сам – молодец, не справишься — значит, не судьба. А ведь здесь большинство даже не осуждённые, а люди, по которым только ведётся следствие. Ни в чём виновными они ещё судом не признаны!
Tweet